Арабские корни европейского атеизма
именно, учения о "трёх обманщиках" ("De Tribus Imposlorious")
Речь идёт об учении, представляющем в качестве обменщиков Моисея, Иисуса и Мухаммада как выразителей иудаизма, христианства и ислама. Было и сочинение с названием «О трёх обманщиках», естественно запрещённое и ходившее по рукам (первое издание - Петро Помпонаци в 1598 г.). Авторами его в Европе называли и Ибн Рушда, и Фридриха Второго, и Бокаччо, и Маккиавели, и Кардано, и Кампанеллу, и Джордано Бруно, и Ванини, и Гоббса, И Спинозу. Любопытное подтверждение того подспудного понимания, что всякий независимый и самостоятельный ум - в какой-то степени атеист и склонен к безбожию.
Увы, полного текста в сети нет, приходится пересказывать
«Но почему же все-таки следует любить бога, за что почитать его? За то, что он создал нас. Ради какой цели? Чтобы мы впали в грех, ибо он заранее предвидел грехопадение, иначе зачем бы он подсунул запретное яблоко, без которого не свершилось бы грехопадения... Разве бог, который сам по себе совершенен и заключает в себе всю полноту достоинств и который стоит выше всяких почестей, нуждается еще в знаках внимания? Стремление к почестям есть признак несовершенства и немощи".
"Обычно в каждой религии большинство верующих состоит из людей, либо не умеющих ни читать, ни писать, либо таких, кому читать нечего. И необходимо считать установленным, что если только учитель религии обладает достаточной способностью суждения и определенными знаниями, чтобы отличать истинное от ложного, то этого мало - он должен не только быть способным к этому, но и стремиться к этому. Разумеется, мы должны быть прежде всего уверены, что тот, кто нам предлагает свои знания и услуги такого рода, сам не является жертвой обмана и не имеет намерения обманывать других".
"Чтобы определить, имеем ли мы дело с истинным учителем религии или с обманщиком, нам либо необходим собственный опыт, которого у нас просто нет в отношении трех великих основателей религий - иудейской, христианской и магометанской, поскольку они отдалены от нас по времени и умерли до нашего рождения; либо нам нужен опыт других, который нам сообщают и который мы называем свидетельством. Есть еще и промежуточный путь: узнать о ком-нибудь по его сочинениям, которые можно считать свидетельствами о самом себе. Но в этом отношении Христос ничего не оставил. Оставил ли что-нибудь Моисей - сомнительно. Магомет оставил Коран. Свидетельства других исходят либо от друзей, либо от врагов. Третьего не дано, согласно часто приводимому выражению: "Кто не со мной, тот против меня". Что же касается собственных свидетельств, то Магомет выдает себя в своих сочинениях за истолкователя божественной воли и приписывает ее себе. В остальном друзья и приверженцы Магомета писали о нем то же, что и приверженцы прочих религий о своих пророках, враги же других религий равным образом дурно отзывались об этой, как и ее приверженцы о чужой. Отсюда следует, что собственные свидетельства ничего не стоят, они недостоверны, не имеют никакого значения, а лишь окончательно запутывают легковерного слушателя. Утверждения друзей имеют подобную же ценность; ведь это всего лишь отзвук речей пророка; нельзя слушать и речи врагов: интересы их противоположны нашим... И для обвинения в обмане, и для оправдания доводы одинаковы для Магомета и прочих: если одни считаются святыми, то других можно объявить обманщиками, и то и другое противоречит справедливости".
***
Шаг за шагом в трактате опровергаются доводы в пользу существования бога. Один из таких доводов состоит в том, что все люди на земле согласно свидетельствуют, что бог существует. Так говорят лишь те, отвечает автор, кто отождествляет мнение своих родичей и трех-четырех прочитанных книжонок с мнением всех людей. "Пойдите в Италию, столицу христианства, и попытайтесь там сосчитать свободомыслящих и, скажу больше того, атеистов. И после этого вы посмеете еще говорить о согласном свидетельстве всего человечества, что бог есть и что следует ему поклоняться?"
На другой довод защитников религии: "Но разве вселенная не зависит от руководства своего творца?" - автор трактата отвечает: "Возможно, но не обязательно". Более вероятно, что все совершается без вмешательства внеприродной силы. Такое объяснение естественнее. Но если даже допустить, что бог есть, почему ему надо поклоняться?
Считать, что поклонением можно польстить самолюбию бога, подольститься к нему, - значит отождествить его с худшими из людей. Автор трактата отвергает какое бы то ни было поклонение богу - природа в поклонении не нуждается. Отказавшись от религии, люди обретут счастье - для этого достаточно следовать природе.
Своим возникновением религии обязаны выдумке тунеядцев, живущих народным трудом: "...из корыстолюбия бездельники выдумали затейливый и непонятный для обыкновенного человеческого рассудка хлам... О, какие лакомые куски для этих чародеев - плоды твоей горькой работы!" "Эти господа, сидящие у кормила правления, вытягивают ростовщические проценты из народного легковерия", ибо для разоблачения этого обмана нужно много знаний и много времени, а "простые честные люди, пастухи и крестьяне не располагают ни свободным временем, ни знаниями" (пересказ см. http://www.atheism.ru/library/Vyazovsky_4.phtml)
***
Уже то обстоятельство, что к самым ранним авторам этого атеистического учения относили Ибн Рушда и известного своим «арабофильством» короля Сицилии Фридриха II, говорит о его ближневосточном происхождении. И в самом деле, истоки его ведут нас на Ближний Восток, можно даже с большой долей вероятности указать на приблизительное время, когда оно появилось, - Х век, век слабо скрываемого религиозного скептицизма.
В этот период развернуло свою деятельность в Халифате тайное общество «Чистых братьев», утверждавших, что религия может служить лекарством лишь для больных умов, что она запятнана невежеством, смешана с заблуждениями, и что ни омыть, ни очистить её иначе нельзя, как с помощью гордой философской мудрости, которой и питается здравый интеллект. Скептическое отношение «Чистых братьев» к традиционным религиям имело не только идейную общность, но, по-видимому, и непосредственную связь с аналогичными настроениями в исмаилитских кругах. Об этом свидетельствует, в частности, высказывание Ибн Таймийи об одной из исмаилитских сект, члены которой, по его словам, не верили ни в одного из пророков, и шли по стопам натурфилософов, как это делали «Чистые братья».
О связи исмаилитской идеологии с учением «Чистых братьев» говорит и ал-Газали. И именно в исмаилитской среде, у карматов, мы обнаруживаем наиболее откровенны высказывания о миссии пророков, далеко не соответствующие её официальному толкованию.
Отступление о карматах: Карматы (аль-карамита, аль-карматийа) - одно из наиболее давних и значительных ответвлений исмаилизма. Ответвление вместе с его сектами возникло во второй половине IX в. в результате крупных восстаний городских низов и крестьян против Аббасидской династии халифов. Возглавил восстание (890) в Нижнем Ираке исмаилитский проповедник (ад-даи) Хамдан бен ал-Ашас, по прозвищу “кармат” (коротконогий). Восстание перекинулось и на другие провинции халифата, не прекращаясь, несмотря на разгром и жестокие преследования карматов, до конца Х века.
Активное противоборство халифату, выдвижение лозунгов справедливости, равенства и братства среди мусульман находило поддержку в низах, в том числе среди бедуинов. Обездоленные массы принимали политическую доктрину карматов, с надеждой ожидая прихода обещаемого махди и окончания условий тяжелой жизни. В результате в разных регионах халифата им удалось создать ряд крупных локальных объединений и даже государств со своей властью. Такая община-государство со столицей в г. Лахса (Бахрейн) была образована в 899 г. По сведениям гениального ученого хорезмийца Абу Рейхана ал-Бируни (973 - ок. 1050), карматы в 30-х гг. Х в. в Индии создали свое государство, пока не было разгромлено известным свирепым завоевателем Махмудом Газневи в 1010-1011 гг. Он же учинил на карматов и исмаилитов повсеместное гонение, подвергая их страшным пыткам и массовым казням. То же вершили над ними и другие правители халифата за восстания народа против власти притеснителей.
В своем ожесточении против халифов, как считали карматы, незаконно узурпировавших власть, они доходили до массового террора против суннитов и вообще всех, кто слепо следовал мусульманской догме и не разделял их вероучения. Они систематически совершали нападения не только на торговые караваны, но и на караваны богомольцев, совершавших паломничество в Мекку, Медину. В 930 г. карматы захватили Мекку, устроив массовое уничтожение паломников, разграбление города и пленение нескольких тысяч человек. Но самым невиданным святотатством было разграбление Каабы и осквернение “черного камня”, который они выломали, разбили на две части и увезли в Лахсу - в столицу бахрейнского карматского государства, просуществовавшего до конца XI в. Поклонение святыням Мекки и “черному камню” в частности карматы считали идолопоклонством ... Только спустя два десятка лет, по выгодной договоренности, камень был возвращен в Мекку.
http://www.proza.ru/texts/2001/09/14-133.html
Карматы не только отвергали все религии, но и выступали с разоблачением ислама, христианства и иудаизма как вероучений, основанных на преднамеренном обмане людей. Три человека, говорил один из их предводитеей, внесли в человечество порчу - Пастырь, Лекарь и Погонщик Верблюдов (то есть Моше, Иисус и Мухаммад). Более того, карматы рассматрвали религии не просто как обман, но и как духовное средство для материального порабощения тех, кто доверился пророкам. Видимо, не с меньшей откровенностью аналогичные мысли высказывал в своей книге об «обманах пророков» живший в ту же эпоху великий врач перс ар-Рази; во всяком случае ал-Мутаххар ал-Мукаддаси не берет на себя смелость даже вкратце изложить содержание этого сочинения, ибо, сделав это, он, по его словам, «сокрушил бы своё сердце», отошёл бы от благочестия и передал бы «по наследству» ненависть к пророкам.
Карматы были и в Средней Азии, и также поднимали восстания бедняков против властей ради разума, справедливости и равенства:
«Начиная с 902 г. в Хорасане происходили многочисленные народные волнения и восстания, облекавшиеся в идеологическую оболочку карматства. В 907 г. вспыхнуло большое восстание в районе Херата. При Насре II (914-943) возникло движение в Бухаре, возглавленное хлебопёком Абу Бекром. Основными участниками движения были бухарские айяры (городская беднота), а также ремесленники, мелкие торговцы и окрестные крестьяне.
Карматы Хорасана и Средней Азии, так же как и карматы Ирака, Сирии и Бахрейна, отстаивали свободу крестьянства, выступали против победивших феодальных порядков, требовали передачи земель сельским общинам и установления социального равенства для всех свободных людей. Но на рабов идеи равенства карматы не распространяли. Они добивались только, чтобы рабы принадлежали не отдельным лицам, а сельским общинам и участвовали в обработке их земель. Против карматства особенно активно боролись «правоверное» (суннитское) мусульманское духовенство и военная знать Бухары. Саманид Пух II ибн Наср (943-954), став эмиром, жестокими мерами истреблял карматов во всём Саманидском государстве»
http://historik.ru/books/item/f00/s00/z0000032/st033.shtml
Известно, что карматская идеология вызвала к себе сочувственное отношение ряда выдающихся мыслителей мусульманского средневековья - Рудаки, Насира Хисрау, Ибн Сины. Её влияние обнаруживается и в творчестве ал-Маарри, заявлявшего что религия - это ложь и лицемерие, что создала её алчность, стяжательство сохранило, а власть традиции утвердила в человеческих душах.
Карматские идеи проникли и в иудейскую среду, повлияв на близкого к исмаилизму еврейского философа Йуду бен Ниссим ибн Малки, описывавшего победу религии над философией как торжество мрака над светом, а её господство над людьми - как владычество глупости.
Таким образом, было много путей, по которым учение о трёх обманщиках могло приникнуть в Европу, где оно получило широкое распространение среди оппозиционных к официальной идеологии кругов в XIII-XIV вв., но по всей видимости передано было через предание, а не через письменные памятники. Интересно отметить, что представление о трёх лжеучителях приняло в христианской Европе специфическое звучание: если в карматской идеологии предметом главных нападок был Мухаммад, то по домыслам средневековых христианских авторов (точнее папы Григория IX), Фридрих II Гогенштауфен будто бы с особой неприязнью относился к Иисусу, утверждая что из трёх названных лжепророков двое умерли во славе, а третий был распят на кресте. Об Ибн Рушде также говорили, что он отрёкся от всех трёх религий из-за христианской евхаристии - вошёл как-то в церковь и ужаснулся, завидев как прихожане поедают своего бога.
У. Монтгомери Уотт. Влияние ислама на средневековую Европу.
Книга есть на многих религиозных сайтах, но всё атеистическое из неё вычищено. Поэтому не даю ссылок.