военное и антивоенное
Ранен в плечо на севере Кандагара
Умберто Эко
Разумеется, военное руководство США и Великобритании не даст просочиться всей информации о том, что происходит в Афганистане, но достаточно просто внимательно читать. Например, тем случаем, о котором я говорю, занималась La Stampa 20 сентября этого года, то есть задолго до того, как театр военных действий переместился в Кандагар.
Итак, человек, о котором я говорю, поступил на военную службу в качестве врача во время английской экспедиции в Афганистан, в избраннейший состав Fifth Northumberland Fusilers, но был переведен в Royal Berkshire, рядам которого пришлось столкнуться со свирепыми афганцами на северо-западе Кандагара, где-то недалеко от Мундабада. Произошла ошибка в информации от спецслужб. Англичане получили сведения о том, что афганцы вооружены хуже, чем предполагалось ранее. Они пошли в атаку и были разгромлены, по меньшей мере, на сорок процентов, в горном проходе Хушки-Нахуда (Khushk-i-Nakhud). Горные проходы в этой стране очень сложны, и, как говорят хроники, афганцы не имеют привычки брать пленных.
Наш друг был ранен в плечо, получив пулю из убийственного, хотя и древнего, ружья Jezail. Эта пуля раздробила ему кость и разорвала подключичную артерию. Он выжил чудом, благодаря своему мужественному денщику. Он вернулся выздоравливать в Лондон. А далее происходит следующий эпизод. Встретив человека, с которым он жил в одних апартаментах, наш герой услышал: "Насколько я вижу, Вы побывали в Афганистане". Некоторое время спустя, он попросил объяснить, откуда тот узнал, и получил следующий ответ: "В этом человеке есть что-то от врача и что-то от военного. Он был в тропиках, поскольку его лицо очень темное, но это не его натуральный цвет, учитывая светлые запястья. Он перенес лишения и болезнь, об этом говорит его изнуренное лицо. Кроме того, он был ранен в левую руку. Он держит ее в неподвижном и неестественном положении. В какой тропической стране врач британского войска мог быть вынужденным переживать тяжелые испытания? Естественно, в Афганистане".
Этот разговор происходит на Бейкер-Стрит, врач - это доктор Ватсон, а его собеседник - Шерлок Холмс. Ватсон был ранен во время битвы, которая тогда называлась битвой в Майванде (Maiwand) и произошла 27 июля 1880 года. В Лондоне сообщение о ней появляется в The Graphic 7 августа (тогда новости приходили с опозданием). А мы узнаем об этом из первых глав "Этюда в багровых тонах" ("A Study in Scarlet").
Отзвук этого события Ватсон переносит и в другие произведения. В рассказе "Тайна Боскомской долины" ("The Boscombe Valley Mistery") он утверждает, что афганский опыт научил его быть внимательным и выносливым путешественником. Но когда, в "Знаке четырех" ("The Sign of Four"), Холмс предлагает ему кокаин (семипроцентный раствор), Ватсон говорит, что после афганской кампании его тело не выносит экспериментов, а далее есть упоминание о том, что ему нравилось сидеть, поглаживая раненую руку, которая начинала болеть при изменении температуры. В "Обряде дома Мейсгрейвов" ("The Musgrave Ritual") Ватсон размышляет о том, какие глубокие следы оставила в нем афганская кампания.
На самом деле, Ватсон мог бы непрерывно рассказывать о той кампании, но обычно люди его не слушали. С трудом (в Рейгетских сквайрах - "The Reingate Puzzle") он уговаривает Холмса посетить его товарища по оружию, полковника Хайтера; в "Морском договоре" ("The Naval Treaty") он безуспешно пытается заинтересовать своими афганскими похождениями некоего Фелпса, персонажа нервного и жалобного; в "Знаке четверых" он стремится рассказать об той войне мисс Морстан, и ему удается вызвать ее любопытство один-единственный раз. Ветераны, особенно раненые, обычно скучны.
Но воспоминание об Афганистане присутствует постоянно. В "Пустом доме" ("The Adventure of the Empty House"), говоря о Моритари, самом большом враге Холмса, он вписывает его в схему полковника Морана, "второго самого опасного человека в Лондоне", который служил в Кабуле. Эхо афганской войны появляется и в "Горбуне" ("The Crooked Man").
И наконец, в "Картонной коробке" ("The Adventure of the Cardboard Box") и в "Постоянном пациенте" ("The Resident Patient"), Холмс совершает шедевр того, что он иронично называет дедуктивным методом (и что является абдукцией, см. Eco e Sebeok, "Il segno dei tre", Bompiani 1983). Они спокойно сидят в своих апартаментах, и вдруг Холмс неожиданно говорит: "Вы правы, Ватсон, мне кажется это самым смешным способом решения споров". Ватсон рассеян, но потом он спрашивает у Холмса, как он догадался о его мыслях. Оказывается, что наблюдая за движением глаз Ватсона по разным предметам в комнате, Холмс смог точно воссоздать ход его мыслей, вплоть до того, что, поняв, что друг вспоминает различные страшные эпизоды войны, и увидев, что он трогает свою старую рану, Холмс догадался, что Ватсон с грустью размышляет о войне как о самом абсурдном способе решения международных проблем. Элементарно, дорогой Ватсон.
Отсюда
Оригинал публикации: Ferito alla spalla a nord di Kandahar
ПыСы. Война - абсурдный и неестественный способ решения проблем, но иногда единственно возможный. Как говорили на Руси, брань добра лучше мира студна (в смысле постыдного), поднявший меч гибнет от меча, а не взявший меч гибнет от гнусных болезней. Тогда естественен вопрос - а какие войны справедливые, когда можно и дОлжно воевать, а когда надо мешать другим устраивать войну?
Вот тут про это хорошо сказано (и всё обсуждение поста интересное), хотя и затянуто.
Если суммировать,
1) можно и должно воевать за социальное освобождение угнетённых против угнетателей, особенно если на только что победившую революцию идёт коалиция. Не потому, что революции кровожадны, просто победа контрреволюции в любом случае хуже, как это случилось с чехами на белой горе и с нами после 1991-го;
2) при известных условиях в странах зависимых и полуколониальных можно воевать за освобождение страны от контроля империалистических держав, непосредственного или через местных компрадоров. Но только в случае, если есть шанс социального прогресса после освобождения и победы, возможность развития к коммунизму - социализму, если в стране есть соответствующая партия, и она руководит движением, а не плетётся в хвосте у националистов и клерикалов. Так было во Вьетнаме и в Китае в 40-50-е годы.
3) не следует воевать в конфликтах между капиталистическими странами, поскольку тут ты кладешь свою жизнь за интересы классового врага, кто бы не победил, но можно и нужно разоблачать агрессора. Обычно при минимальных усилиях в этом направлении вылезает такая мерзость буржуазной политики и дипломатии, что лучшего обвинения системе не придумаешь.
А так - коммунизм и война это такие антагонисты, как коммунизм и религия, коммунизм и государство. Война как продолжение политики иными средствами будет отмирать. К слову, недавно читал интересный футурологический прогноз, что было бы, если б по первоначальному прогнозу Маркса коммунизм победил бы в наиболее индустриально развитых странах того времени, в США и Англии эпохи борьбы с трестами. Там убедительно рассказывается, что поскольку это сильные и самые изолированные страны своего времени, практически не было бы военной опасности новой системе, только внутренняя. Не было бы милитаризации партии, осадного положения и мобилизационной атмосферы в стране со следующими отсюда репрессиями и т.п. Думаю, в том глобальном мире, что формируется на наших глазах - в точном соответствии с прогнозом Маркса об абсолютном и относительном обнищании пролетариата, будет именно так.