О русской интеллигенции - в порядке самокритики
Мой очень талантливый друг (тот самый тип "лишнего человека", какими в XIX веке были Печорин, Чаадаев и Чацкий), написал недавно:
"Русская жизнь до тех пор будет плоха, покуда русская власть будет опираться на самодуров. Однако прислуживающая власти элитарная интеллигенция не случайно курит фимиам самодурам вроде Лужкова. Она хорошо понимает, что без них неизбежно разрушится та сытая жизнь, которую она ведёт. И придётся ей либо пачкать свои чистоплюйские ручки в грязи и крови народной, либо опуститься до уровня народа, скатившись в бедность, унижающую её высокомерное достоинство. Возжелав сытой жизни, но не считая для себя возможным мараться в грязи, эти интеллигенты предоставляют возможность делать грязное дело другим, более к этому приспособленным, оставляя себе роль прикрытия. Однако напрасно они надеются остаться чистенькими и для истории..."
Это - эмоция, и эмоция верная тем более что принцип "если ты хочешь помочь ближнему вылезти из грязи ты не должен бояться немного испачкаться" - это из хасидских сказок. Однако .всякий крик души требует спокойного анализа sine ira et studio. Всем ругающим интеллигенцию (а тем более самооплёвывающим интеллигентам) следует задать себе два нехороших вопроса:
:
Во-первых, до каких пор народу будет нравиться жить в грязи и в крови, матюкаться, пить водку, бить морду слабым и думать что так поступают настоящие мужики? В конце 19 в. интеллигенция потому и могла говорить о долге перед народом, что в семьях совершенно "мещанских" - точней, помещичьих, купеческих, казачьих, поповских, крестьянских, рабочих - появились люди тянущиеся к знаниям (и следующей из них правде и справедливости) а не к мордобою и гулежу. Они-то и стали первой волной интеллигенции, думавшей о долге перед народом. Её-то ферментативное воздействие и сформировало тот самый народ, который "народники" - от землевольцев до сов.интеллигентов привыкли обожествлять.
Собственно, шестидесятники" были первыми, кто увидел, что народ уже другой, что он хочет карьерного роста, культурного потребления, жизни среди красивых вещей и пр. (ужас от столкновения с этим "новым народом" хорошо описан в романе Анатолия Рыбакова "35-й и другие годы). Но из этого верного наблюдения они сделали вывод, что надо оставить народ и сомкнуться с начальством - и доходней, и вероятность реализации моего любимого таланта повыше, чем если народ просвещать. Такой же вывод лежал в основе резко негативной реакции многих французских писателей на Коммуну (Флобера, Золя), они хотели "потреблять как буржуа, а думать как полубоги", по словам Флобера. Но некоторые из поколения шестидесятников эжтого вывода не сделали и служили народу - Мих.Лившиц, Мих.Анчаров - а народ этот постепенно вымирал, в чём и корень их жизненной трагедии.
И пока не появится этот "новый народ" - интелллигенты будут восклицать вслед за автором "Вех" г.Гершензоном "Мы должны благословлять эту власть, которая одна своими тюрьмами и штыками ещё ограждает нас от ярости народной!". Тогда эти фразы потому и были позорны, что был тот новый народ, стремившийся к знаниям, а от знаний к правде и справедливости. Как это было в начале ХХ века, прекрасно описано в великих детских книжках Александры Бруштейн - "Дорога уходит в даль" и в "В рассветный час" http://www.vbooks.ru/AUTHORS/ALEKSANDRA-BRUSHTEYN .
Вы спросите меня, когда снова появится этот новый народ в России? В 19 в. он возник после того, когда мертвящий культ государственного величия при Николае Палкине оказался пшиком, кончился большим позором Крымской войны (помните, как в сказке Салтыкова-Щедрина, оказалось, что спящий богатырь давно прогнил в дупле, и голову гадюки у него отъели). Вот и смекайте...
Сейчас межгосударственный войны идут в сфере науки, технологий и экономики - значит, когда нынешнее "возрождение России" с его воровством и тотальной ложью кончится примерно тем же.
Вопрос второй - а зачем внутренне соглашаться делать "грязное дело". Нет такой цели, связанной с эффективностью поведения (будь то взятие власти, создание заповедника, пробивание денег на очень нужные исследования) во имя которых можно отказаться от своих принципов - например, смягчить свою идейную позицию ради поддержки могущественных, но грязных союзников. Представьте себе, защитнику дикой природы говорят - мы не будем застраивать Люблинские поля или лосиный остров, устроим там заповедник,, но поддержите Вашим авторитетом ликвидацию Минприроды или гос.экол.экспертизы?
Подлое устройство жизни постоянно толкает нас на такие компромиссы, а на них не надо идти - собственно именно они и сломали интеллигентов советских (как это происходит, отлично описано Артуром Кёстлером в "слепящей тьме). Вот они и уступили место "производителей идей" (определение интеллигента по Раймонду Арону мерзким шестидесятникам, ведь в своей пропаганде эгоизма как мотора творческой самореализации вполне могли тыкать пальцем - вот, эти служили народу, и как этот народ заставил их себя втаптывать в грязь? Это урок нам всем, жестокий урок, единственно подходящая позиция здесь лютеровская "На том стою и не могу иначе, г-ди укрепи меня".