Этот вкрадчивый мужской голос
«Я шел к вам по этим бесконечным коридорам, по этим слишком широким лестницам, по коврам, поглощающим звуки шагов...»
Мужчина что-то вкрадчиво говорит женщине, чуть уединивiись с ней от прочей респектабельной публики с ее размеренными развлечениями, а та сначала с изумлением, а потом и с вежливым интересом внимает его словам, то лукаво улыбаясь, то в кокетливом испуге немного картинно отстраняясь от него, прося его прекратить говорить и оставить ее.
Одни и те же слова бесконечно повторяются, всякий раз в немного другом ракурсе, с немного другой точки, также как и камера всякий раз в немного изменившемся ракурсе запечатлевает интерьер отеля, перегруженный тяжеловесным убранством «века иного», и виды регулярного, обычно пустынного парка с застывшими скульптурами ... И в результате этих повторений наступает момент, когда зритель словно растворяется в этом неумолкающем звучании органа - такого торжественно холодного и такого отстраненного, добавляющего всему происходящему некую потусторонность и делая и самих героев - мужчину и женщину - похожими на навеки застывшие статуи в парке.
И вот, ближе к концу, вся ситуация с неуклонной стремительностью оказывается сначала чем-то таким, что порой называют «адюльтером», а затем, уже через несколько мгновений, орошается и наличием пистолета, после чего тихие слова лежащей на кровати женщины в белом пеньюаре, отороченным перьями, о том, что ей холодно и поэтому она не пойдет на вечерний спектакль, уже не кажутся такими однозначно жеманными и рассчитанными лишь на скорую встречу с любовником.
("В прошлом году в Мариенбаде", 1961)