"И с тех пор в хуторке уж никто не живёт..."
Покуда была жива мама, в нашей семье жила история о том, как мой брат плакал в детстве, слушая эту песню. Он тогда маленький был и ранимый. Давно это было: меня и в проекте не было ещё.
Он и теперь ранимый. Но ещё больше - ранящий. Уже много лет мне в моменты редких пересечений по полной достаются от него только Овновы рога да копыта. Ну да я не в обиде, конечно. Просто ноша старшинства оказалась ему не по силам.
Мы с братом очень разные и абсолютно несовместимые - живейший пример сиблинговой конкуренции, от которого зачешутся ладони у любого состоявшегося психолога.
Так и живём, врозь. Не общаемся даже по телефону.
День для рождения мой брат выбрал красивый. Сегодня с рассвета привычно думаю о нём, светло и с любовью. Ведь он, как и я, дитя любви величайшего из мезальянсов (это я почти цитирую бабушку Ванду). Хотя признаюсь, я в таком же замешательстве, как и уэбберовская Мария Магдалина: «I don’t know to love him...»
P. S. Вот стоят они рядом на фото, два дорогих мне непреклонных Овна: Ванда-Анна - рожд. 31.03.1902 и Виктор - рожд. 07.04.1960. 80 и 22.