Сны в октябре
Сны в октябре невесомы, как птичье пёрышко, и улетают стремительнее стрижей.
Просыпаюсь в темноте, разбуженная приснившимся маминым голосом: "Жил-был желторотый воробей, звали его Пудик...", и понимаю: выпал снег, я же, в сущности, ничуть не изменилась за эти годы. Ну разве что фарфоровый Пудик с отколотым хвостом не зажат в ладони, а глядит на меня с книжной полки.
Стоят прозрачные дни предзимья, атмосферные, пахнущие сухими листьями. Деревья, обездвиженные без листвы, застыли с зависшей в воздухе обнажённой сутью: кто-то - с лаконичной статью, кто-то - с тонко прописанными иероглифами ветвей, кто-то - с доступной всем сокровищницей гранатовых подвесок. Только лиственницы ещё не уронили одежд и сияют из сумрака, будто в храме свечи - и в этом тоже их суть, иная.
А в поле тихо до звона: только шорох полевых воробьёв, пирующих в чаще сухих кукурузных стеблей, аккомпанирует этой тишине...