Приложение № 1 - Версия убийства Сталина: Хазарская парадигма Сталина - ч. 1
Оригинал взят у zlobnig_v_2 в Приложение № 1 - Версия убийства Сталина: Хазарская парадигма Сталина - ч. 1
Версия убийства Сталина - http://zlobnig-v-2.livejournal.com/95663.html
Хазарская парадигма Сталина
Наука как политический продукт и лакмус империй
Александр Либин, Дан Шапира 11 октября 2007
источник
(Александр Либин уже встречался нам подробнее см. Кургинян&Моссад: "Идеология и спецслужбы" - п. 1 ч. 3)
I. Теория и чистки
Оживление хазарских исследований и хазароведческих дискуссий в последние десять лет (прежде всего, в России, Израиле и США) вновь привлекло внимание к по-прежнему таинственному и драматическому эпизоду в истории советского хазароведения (а по нашему мнению - и в истории Советского Союза):
появлению 25 декабря 1951 года разгромной статьи в "Правде" (стр. 3) за подписью "П. Иванов", направленной против известного археолога профессора М.И. Артамонова, тогдашнего директора Эрмитажа, и его концепций относительно роли хазар в истории Восточной Европы. Суть дела сформулирована старейшиной хазарской археологии и участником событий профессором С.А. Плетневой в предисловии ко второму изданию монографии М.И. Артамонова "История хазар" (СПб., 2001): «В 1951 г. в "Правде" появилась маленькая, по существу анонимная (подписана никому не известным товарищем Ивановым) заметочка о завышении роли иудейского государства - Хазарского каганата, явно направленная против М.И. Артамонова».
Эти нападки на Артамонова в форме заметки в "Правде" тем более странны, что в 1951 году, после завершения Волго-Донской экспедиции (1949-1951), работавшей, в частности, на Саркеле, Артамонов был назначен - "высочайшим повелением", как пишет Плетнева, - директором Эрмитажа. Артамонов ожидал избрания в Академию наук и награждения звездой Героя социалистического труда.
В своей "заметочке" под названием "Об одной ошибочной концепции" П. Иванов писал:
На большом вещественном материале историки неопровержимо доказали самобытность и высокий уровень культуры русского, грузинского, армянского и других народов СССР. ... В брошюре проф. В.А. Пархоменко "У истоков русской государственности (VIII-XI вв.), изданной в 1924 году, и в некоторых других работах проводится мысль, будто решающую роль в создании государственности и культуры Киевской Руси сыграл Хазарский каганат - примитивное государственное образование, существовавшее в VII-X веках.
Проф. Пархоменко откровенно говорил о хазарском происхождении Руси. Он утверждал, что "соответственно роли норманнов на северо-западе, на другом конце русской территории - на юго-востоке - на другую группу русско-славянских племен имели господствующее влияние "козаре", что славянские племена заимствовали от хазар начало государственности.
Неправильная оценка исторической роли Хазарского каганата, как это ни странно, имеет хождение и поныне. Наиболее полно она проявляется в трудах видного археолога проф. М.И. Артамонова, в течение многих лет изучающего историю хазар и опубликовавшего ряд работ по этому вопросу. Основные положения своей концепции проф. Артамонов сформулировал в "Очерках древнейшей истории хазар", выпущенных в 1937 году [Ленинград]. В этой работе (изобилующей ссылками на ошибочные высказывания акад. Марра) он заявлял, что "Хазарское государство нельзя не учесть как важнейшее (?!) условие образования Киевской Руси", что Хазарский каганат выступал якобы "в качестве государства, почти равного по силе и политическому значению Византии и арабскому халифату". Проф. Артамонов утверждал, будто Киевская Русь выходила на историческую арену "в роли вассала Византийской империи" и что Хазарский каганат послужил для нее якобы образцом нового типа государства.
Если в 1937 г. проф. Артамонов писал о выдающейся роли хазар в историческом развитии Восточной Европы, то в последующих статьях он стал уже говорить об их роли в более широком масштабе. В одной из статей (1949 г.) проф. Артамонов сообщает о раскопках хазарской крепости Саркел и при этом подчеркивает значение культуры Хазарского каганата, "важная роль которого, - по словам автора, - не только в мировой истории, но и в истории древнерусского государства учтена еще далеко недостаточно".
В докладе на состоявшейся в нынешнем году сессии отделения истории и философии Академии наук СССР проф. Артамонов, не считаясь с фактами, снова представил хазар в роли передового народа, ставшего якобы жертвой "агрессивных" устремлений русских. Касаясь восточного похода Святослава, М.И. Артамонов заявил, что Саркел "следует рассматривать, как один из важнейших форпостов русской политической и культурной экспансии (?!) на Восток". …
По свидетельству русских, арабских и византийских источников, разноплеменные хазарские орды в VII-X веках хозяйничали на обширной территории, простирающейся от берегов Каспия и Нижнего Поволжья до Азовского моря и Крыма. Хазары захватили обширные земли, издревле заселенные восточными славянами и другими народами.
В трудах многих известных историков убедительно доказано, что дикие орды хазар вели полукочевой образ жизни. Несмотря на наличие городов, они главным образом кочевали в степях, облагали пошлинами суда, направлявшиеся по важным торговым путям, совершали набеги на соседние народы, обкладывали их грабительской данью. Войны служили для них постоянным промыслом.
Хазарский каганат, представлявший собой примитивное объединение различных племен, не играл никакой положительной роли в создании государства восточных славян. К тому же государственные образования у восточных славян, как повествуют древние источники, возникли задолго до известий о хазарах. …
Академик Б.Д. Греков, посвятивший много трудов исследованию древней Руси, подчеркивает, что не могло быть высокой культуры Киевского государства, если бы у нее не было глубоких корней в далеком прошлом, что еще "до IX в. русский народ успел пройти большой путь в своей хозяйственной, общественной, политической и культурной жизни".
Что касается Хазарского каганата, то он не только не способствовал развитию древнего Русского государства, а, наоборот, тормозил процесс объединения восточно-славянских племен и рост русской государственности. Хазары совершали опустошительные набеги на славян и держали в порабощении некоторые из этих оседлых племен с широко развитыми земледелием и ремеслами.
Нашим предкам не раз пришлось с оружием в руках защищать родную землю от набегов степных орд. Древняя Русь разгромила Хазарский каганат, освободила от его засилья исконные славянские земли и вызволила из-под хазарского ига вятичей и другие славянские племена.
Извращая историю древней Руси, проф. Артамонов пытается приспособить историю к своей надуманной схеме. Во имя этой ложной схемы он превозносит хазарское "наследство", проявляя непонятное любование хазарской культурой.
Но схема проф. Артамонова никак не вяжется даже с материалами, полученными в результате произведенных под его же руководством раскопок хазарской крепости Саркел и основанного позднее на том же месте русского города Белой Вежи. Экспедицией найдены здесь многочисленные памятники культуры русских, обнаружены следы различных мастерских, ювелирного и кузнечного производства, фрагменты сосудов с русскими надписями, свидетельствующими о распространении грамотности среди населения города.
Материалы, полученные нашими археологами, говорят о высоком уровне культуры древней Руси. Только попирая историческую правду, пренебрегая фактами, можно говорить о превосходстве культуры хазар, от которой не сохранилось ни одного значительного памятника. Даже городская культура хазарской столицы была завозной или созданной руками пришлых мастеров - хорезмских, византийских, русских и других.
В идеализации хазарской культуры приходится видеть явный пережиток порочных взглядов буржуазных историков, принижавших самобытное развитие русского народа.
Ошибочность этой концепции очевидна. Такая концепция не может быть принята советской исторической наукой.
Тут надо сделать несколько замечаний об истории изучения хазар в России и СССР. Тон был задан известным замечанием Н.М. Карамзина, сторонника просвещенного охранительства, о благодетельном для русских хазарском правлении. При этом Карамзин противопоставлял хазарское легкое иго тяжелому татарскому (=татаро-монгольскому). Начиная с конца 30-х гг. XIX века, В.В. Григорьев также отстаивал тезис о положительной, в целом, роли хазар в истории Восточной Европы, причем к середине ХIХ века, когда Российская империя осуществляла захват контроля над Средней Азией, эта тенденция в его писаниях усиливается; во многих смыслах Григорьев предвосхитил последующее русское евразийство. Надо отметить, что еврейство хазар весьма мало занимало русских историков ХIХ века. Скорее, в "восточной" Хазарии они видели некий, положительный в целом, прообраз "восточной" Российской империи, разноплеменной, поликонфессиональной и самодержавной (эта тенденция сохранится и в ХХ веке, когда Киевская Русь представляется иногда этакой "Русской Хазарией").
С другой стороны, интерес к хазарам оказался привязанным к полемике между норманнистами и анти-норманнистами. Норманнисты принимали данные русской летописи о началах русской истории, в то время как анти-норманнисты указывали на очевидные противоречия в летописном тексте. Естественным образом, многие историки-антинорманнисты искали в Хазарии альтернативу варяжской Скандинавии как источнику русской государственности. Практически все русские историки ХХ века, как норманнисты, так и антинорманнисты, признавали в целом положительную роль Хазарского каганата в русской истории и в возникновении русского государства. Так, например, В.О. Ключевский полагал, что хазары открыли восточным славянам доступ к мировым торговым путям и способствовали развитию русской торговли, защищая славян от нападений кочевников.
Дискурс еврейских историков Хазарии XIX и начала XX веков носил, в большой мере, параллельный и дополняющий характер к дискурсу историков русских. В сущности, во всем еврейско-российском дискурсе утверждение права евреев считаться в России полноправными гражданами, а не пришлыми инородцами, не имеющими родины, оказывалось, так или иначе, связанным с Хазарским каганатом. Веротерпимая и просвещенная Хазария, в духе описаний Карамзина и Григорьева, оказывалась общим историческим достоянием евреев и русских, при этом подразумевалась определенная доля еврейского превосходства, от которой евреи, как старший брат, были готовы благородно отказаться в пользу своих более молодых и витальных русских соотечественников.
В первые годы Советской власти в изучении хазар господствовала тенденция, которую можно назвать "интернационалистской" - она подчеркивала мирную и взаимообогащающую основу во взаимоотношениях между народами СССР, последовательно нивелируя все, что могло быть воспринято как проявление русского "великодержавного шовинизма". Так, украинский ученый В.А. Пархоменко - неслучайно цитированный в "Правде" - указывал на мирный характер подчинения восточных славян хазарам, на заимствование славянами государственности у хазар. В той же тональности писал и М.Н. Покровский (1868-1932), основатель советской марксистской исторической школы. Что касается Н.Я. Марра, также упомянутого в "заметочке" в "Правде", то он всерьез интересовался хазарами в контексте своих теорий нового марксистского языкознания, и именно он привел Артамонова в хазароведение. В 1937 году, когда вышла первая хазарская книжка Артамонова "Очерки древнейшей истории хазар", с которой и полемизировал "П. Иванов" полтора десятилетия спустя, и Покровского, и Марра уже не было в живых. Первого вскоре после смерти ошельмовали в сборнике «Против исторической концепции М.Н. Покровского» (1939-1940), и его научная реабилитация произошла лишь в 1960-х, тогда как второй оставался марксистским классиком до лета 1950 г.
Таким образом, атака на Хазарию, превращение ее из "светлого метеора на мрачном горизонте Европы" в кочевую дикую орду, враждебную всему русскому, была откровенной атакой на русско-еврейский нарратив причастности и общей судьбы. В то же время это была и атака на все тюркские народы СССР, и из всех братских народов только армяне и грузины были удостоены автором "заметочки" чести стоять рядом со Старшим Братом на пьедестале истории. Низвержение Хазарии в ордынскую сухую степь, по которой мало ли кто когда прошел и исчез, означало низвержение евреев из нации родоначальников русской истории, давшей новой Советской России ее красных богов, в паразитический сброд безродных перекати-поле-космополитов. Подобный вызов мог бросить евреям СССР только тот, кто лучше всех на свете знал, как надо. Более того, "заметочка П. Иванова" открыла так называемую "дискуссию о кочевом укладе", в ходе которой "кочевые орды" были объявлены паразитическими хищническими бандами, лежащими вне марксистской схемы правильного исторического поступательного процесса. Надо отметить, что глубинная связь атаки на жидо-хазарских безродных паразитов с вычеркиванием из истории кочевников (большей частью, тюрок, часть которых, за "хищнический" образ жизни, была совсем недавно депортирована со своих земель) была понята многими представителями тюркской интеллигенции.
Так кто же был этот "никому не известный товарищ Иванов", и почему его "заметочка" вызвала такой резонанс? В науке бытовало мнение, что разгромная статья принадлежала перу Б.А. Рыбакова. Сам Рыбаков несколько раз высказывался на этот счет, причем прямо противоположным образом, так что совершенно непонятно, какому его высказыванию можно доверять. Так или иначе, текст статьи в "Правде" поразителен в нескольких аспектах:
- автор, несомненно, является хозяином-распорядителем по всем вопросам, и, прежде всего, - по самым сложным и туманным вопросам истории;
- автор, один на весь Советский Союз, не нуждается при обсуждении базисных вопросов о кочевых и оседлых народах или о феодализме как обязательной стадии развития ни в каких ссылках на классиков марксизма-ленинизма; подобного никто не мог позволить себе в СССР до 1991 года;
- автор никак не касается сути дела, понимаемой всеми и столь точно сформулированной С.А. Плетневой полвека спустя: слова "евреи" и "иудаизм" остались непроизнесенными.
Статья в "Правде" на столь деликатную тему, как возможная роль хазар (а все политически компетентные люди знают о принятии хазарами иудаизма, и поэтому "хазары" - не более чем эвфемизм, подразумевающий евреев) в генезисе Киевской Руси могла исходить только от того, кого почти официально называли Инстанцией, даже если она не была написана от начала и до конца непосредственно им. Если он не написал её сам, то он её прочёл и, возможно, отредактировал (сам Рыбаков не мог представить статью без цитат из "классиков марксизма-ленинизма" и самого Сталина), одобрил и санкционировал её публикацию в "Правде". Поэтому никого выбора кандидатов на роль этого лица нет. Это - сам Сталин. По мнению биографов, он иногда пользовался псевдонимом "Иванов". Во всяком случае, кто бы ни был автором "литературного текста" этой статьи, для целей политического анализа это статья есть произведение Сталина.
Хотя статья "П. Иванова" и была важна для Сталина концептуально, он никак не хотел становиться теоретиком "еврейского вопроса", что так или иначе могло бы связать его имя напрямую с антисемитской кампанией. Как сообщает Н.С. Хрущёв:
крупным недостатком Сталина являлось неприязненное отношение к еврейской нации. Он, как вождь и теоретик, в своих трудах и выступлениях не давал даже намёка на это. Боже упаси, если бы кто-то сослался на такие высказывания, от которых несло антисемитизмом. Внешне всё выглядело пристойно.
Нежелание Сталина публично теоретизировать по "еврейскому вопросу" резко контрастирует с его готовностью выступить в роли "корифея языкознания", подписываясь собственным именем под услышанным от Арнольда Чикобавы, что свидетельствует о его политической осторожности и понимании политической взрывоопасности самого предмета обсуждения. Единственной официально разрешённой в СССР цитатой из Сталина об антисемитизме был "Ответ на запрос Еврейского телеграфного агентства из Америки" от 12 января 1931 года, опубликованный в СССР впервые в "Правде" 30 ноября 1936 года:
Национальный и расовый антисемитизм есть пережиток человеконенавистнических взглядов, свойственных периоду каннибализма. Антисемитизм, как крайняя форма расового шовинизма, является опасным пережитком каннибализма.
В конце 1951 года Сталин вышел в свой последний и решительный бой. Он вернулся в Москву с Кавказа 22 декабря 1951 года; статья "П. Иванова" для "Правды", которая выйдет через три дня, видимо, была уже готова. Она замечательно вписывается в интеллектуальную деятельность Сталина в этот период: летом 1950 г., после дискуссии по вопросам языка, была опубликована его брошюра "Марксизм и вопросы языкознания".
В этой работе Сталин объявил марксистским старый сравнительно-исторический метод, отвергнутый Н.Я. Марром, официальным советским классиком 20-30-х годов в области языкознания, объявил немарксистским четырех-элементарный анализ Марра, подчеркивая при этом "языковое родство, например, таких наций, как славянские", и походя обвиняя марристов в первородном грехе бундизма. Интерес Сталина к давно покойному Марру именно в эти годы может быть связан с пересмотром кавказского языкознания Арнольдом Чикобавой. Видимо, в ночь на 12 апреля 1950 г. Чикобава встречается со Сталиным, и тот конспектирует лекцию, преподнесенную Чикобавой, - таков генезис дискуссии о языке, начатой статьей в «Правде» 20 июня 1950 года и вылившийся в сталинскую брошюру. Сталин мог перечитать старые работы Марра и найти там сближение картвельского языка с семитскими. К тому же, грузинская христианская традиция навязчиво подчеркивала особую зависимость Грузии от евреев как ее крестителей и просветителей, чего бывший семинарист и вообще энциклопедически образованный "кремлевский горец" не мог не знать. Лекция Чикобавы, превратившаяся в сталинскую брошюру, сняла с души Сталина тягостное подозрение, что может быть, все же существует какая-то специальная связь между грузинами и семитами. Вопросы этногенеза более чем естественно сплетаются с вопросами генезиса языка, так что обращение к хазарской теме стало естественным на фоне языковедческих интересов Сталина.
Одним из основных обвинений, выдвинутых в "Правде" против Артамонова, является обвинение в марризме, и это не случайно. Это чемодан с двойным дном: Артамонов не только сделал археологическую карьеру в Институте истории материальной культуры (ИИМК) имени Марра в Ленинграде, где тогда директорствовал Марр - его ранняя книга, цитируемая П. Ивановым, "Очерки древнейшей истории хазар" (1937), не только полна открытых ссылок на Н.Я. Марра, практически обязательных для работ на подобную тематику в 20-30-е годы. Более того: именно Марр подвиг Артамонова, не обладавшего знаниями языков, ненужных марксистскому языковеду, заняться изучением хазар, чье самое имя так интересовало Марра в свете его яфетической теории.
Через девять месяцев после появления "заметочки П.Иванова" в канун созыва ХIХ съезда ВКП(б), Сталин издаст "Экономические проблемы социализма в СССР". После войны экономическая тематика, как и вся "идеологическая работа", была отдана на откуп так называемой "ленинградской группе" и прежде всего - экономисту Н.А. Вознесенскому, члену Политбюро ЦК ВКП(б), первому заместителю председателя Совета Министров СССР, Председателю Госплана СССР. Эта группа во главе с тогдашним фаворитом Сталина А.А. Ждановым и сталинским любимцем военных лет А.А. Кузнецовым, секретарем ЦК ВКП(б), среди прочего, занималась подготовкой ХIХ съезда ВКП(б) и, прежде всего, подготовкой основных идеологических документов, включая экономические. Их экономическую концепцию социализма в советских терминах того времени можно назвать "товарно-денежной". Внутриполитическая линия "ленинградской группы" была окрашена антисемитизмом во всем, что касалось Еврейского антифашистского комитета и борьбы с "еврейским засильем" как во всех сферах науки и культуры, так и в административных учреждениях, начиная с МГБ. Но с конца 1948 - начала 1949 гг. эта группа попала в немилость у Сталина, что привело сначала к их отстранению от власти, а потом к аресту и гибели 1 октября 1950 года.
Но всего этого Сталину было мало. Через год после расстрела А.А. Кузнецова, пользовавшегося, вместе со всей "ленинградской группой", репутацией "русского националиста", тот был посмертно обвинен в организации "сионистского заговора" вместе со своим бывшим поднадзорным, ныне активно пытаемым обвиняемым, бывшим министром госбезопасности В.С. Абакумовым. От последнего, пока еще живого, требовали в этом признаться, для чего подвергли чудовищным пыткам. Как считали близко стоявшие к госбезопасности современники, Сталин хотел организовать публичный судебный процесс, в котором "сионистский заговор" был бы представлен не только кремлевскими врачами, евреями и русскими, но и генералами МГБ - с Абакумовым во главе. Абакумов не оправдает надежд Сталина и сорвет тем самым реализацию отработанного сценария.
Итак, к концу жизни Сталин формулирует новый "монистический взгляд на историю", сочетающий его историософские и репрессивно-террористические вкусы: от Марра и его "яфетического" (читай: семитского) происхождения кавказских языков, через любимого ученика Марра,безвинного директора Эрмитажа Артамонова, с его теорией хазарского (читай: еврейского) генезиса Киевской Руси - к "безродным космополитам" из Еврейского антифашистского комитета, совративших "наивных русских ребят" Кузнецова и Вознесенского на путь "реставрации капитализма" через "выпячивание" "товарно-денежных отношений при социализме"; и все это при попустительстве их "подопечного" Абакумова, вплоть до заговора еврейских (и русских!) кремлевских врачей.
Так выросла стройная историческая и уголовная концепция. "Сионистский заговор" стал венцом двух "марксистских" теоретических изысканий Сталина: политэкономического и хазарского. Концептуальный монизм сталинской деятельности в последние два года его жизни был налицо. Ведь как писал основоположник русского марксизма Г.В. Плеханов, "... наиболее последовательные и наиболее глубокие мыслители всегда склонялись к монизму, т.е. к объяснению явлений с помощью какого-нибудь основного принципа".
II. Grand design: сионисты-генералы, сионисты-атомщики, сионисты-врачи
Но в марте 1953 года последний и решительный бой был полностью проигран Сталиным, хотя, как мы постараемся показать, именно на теоретическом - хазарском - поле Сталина ждало определенное отмщение после смерти. Его жертвы - и благополучный директор Эрмитажа М.И. Артамонов, и многократно арестовывавшийся узник ленинградской тюрьмы "Кресты", норильский зэк, сын расстрелянного Николая Гумилева и растоптанной Анны Ахматовой - Лев Гумилев, объявят в постсталинские (а Гумилев - даже в постсоветские) времена - иудаизм главным злом, погубившим Хазарию и превратившим ее в источник "хазарского ига" над славянскими народами, о котором писалось в "Правде" в 1951 году.
Объявление хазар (читай: евреев) "дикой кочевой ордой" (читай: "безродными космополитами") явилось "марксистской" концептуализацией антисемитизма и делало евреев a priori неспособными к государственности и к любому оседлому укладу, что снимало кандидатуру Хазарии как предтечи Киевской Руси. Без оседлого уклада нет феодализма. Стало быть, хазары не могли играть "прогрессивную" роль. А что не подпадает под марксистскую схему исторического развития, то есть исторического "прогресса" - обречено. Отсюда по аналогии следовало, что бездомность и космополитизм евреев опасны, но и обречены логикой истории, как когда-то хазары для Руси, и вести себя надо с ними соответственно. Перенося "марксистское" обоснование антисемитизма в раннее Средневековье, в плоскость генезиса феодализма, "П. Иванов" как бы неявно отказывался от интерпретации еврейства как носителя идеи денег, тем самым являющим собой квинтэссенцию "духа" капитализма, как это утверждал Карл Маркс в своей знаменитой статье "К еврейскому вопросу" (1844). Хотя нет явных следов знакомства Сталина с этой статьей, ее скандальная известность (как и использование ее в нацистской пропаганде) не позволяет нам остановиться на предположении, что Сталин никогда не читал её.
Нынешние русские историки утверждают, что в 1951-52 годах Сталин якобы фактически отошел от ведения дел, чем и воспользовались Берия и Маленков, спровоцировав "дело врачей" для отстранения кремлевских врачей от вождя, что облегчило его умерщвление. А антисемитский момент возник случайно, из-за небрежной формулировки "Сообщения ТАСС" от 13 января 1953 года "Об аресте группы врачей- вредителей", в написании которого Сталин якобы вообще участия не принимал. Мы же пытаемся доказать, что последние два года своей жизни Сталин был ежечасно занят и всецело поглощен "еврейским вопросом" как в теоретическом, так и в практическо-репрессивном аспектах. И содеянное им, несмотря на незавершенность, никак не свидетельствует о его лености, усталости или нетрудоспособности.
Две сферы почти полностью поглощали внимание Сталина - все та же теоретическая деятельность и прямое управление МГБ, включая активное и непосредственное участие в его реорганизации в 1952 году, особенно полная реорганизация разведки и создание Главного разведывательного управления МГБ. С некоторого момента МГБ перестало удовлетворять запросы Сталина - так уже было в 1932-36 годах. Старое руководство НКВД не спешило истреблять старых членов партии, к тому же своих товарищей; оно не видело необходимости массового террора и не рвалось его организовывать. Тогда Сталин уничтожил все старое руководство НКВД во главе с Генрихом Ягодой и назначил нового наркома внутренних дел - Николая Ежова, у которого была устойчивая репутация маленького, вежливого и мягкого человека. Тем не менее, на новом посту он мгновенно усвоил задачу и стал неистово действовать. Тогда Сталин добился от НКВД всего, чего хотел: истребление партийной и военной элиты и массовый террор, результатом которого стал расстрел почти 682 тысяч человек и заключение в концентрационные лагеря еще 600 тысяч человек.
Но в 1951 году что-то снова явно застопорилось. Сталин хотел больших акций против евреев. Трудно сегодня объяснить причину, препятствовавшую осуществлению сталинских планов. Опубликованные материалы оставляют нас в мире домыслов - почти как с хазарами. Если взять за отправную точку середину 1951 года, то налицо очень странная ситуация: члены Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) сидят в тюрьме уже более двух с половиной лет, но вопрос об их судьбе все так же неясен, как при их аресте. Сталин решает избавиться от главы МГБ Виктора Абакумова. В июле 1951 года Абакумов будет смещен и арестован.
Одновременно в голове Сталина возникает grand design, состоящий из "заговора" еврейских врачей и сионистов-генералов МГБ вкупе с намечающимся в Праге погромом "еврейского крыла" руководства компартии Чехословакии во главе с Генеральным секретарем ЦК КПЧ Рудольфом Сланским (Зальцманом). В соответствии с решением Кремля, в сентябре 1951 года Сланский был снят с поста генсека чехословацкой компартии. Многие историки, как в России, так и на Западе, любят объяснять действия Сталина как индуцированные "инициативой снизу", то есть как реакцию на некие обращения к нему. В нашем случае речь идет о доносе М.Д. Рюмина о саботаже Абакумовым следствия по делу еврейских врачей-террористов, а также о привезенном в Москву А. Чепичкой доносе Клемента Готвальда на Сланского. Мы глубоко сомневаемся в "первичности" этих инициатив, связанных с огромным риском для их авторов, известных своей трусостью. Несомненно, эти "инициативы" были предварительно согласованы, причем в деталях. Так или иначе, необыкновенная активность больного и не очень крепкого 72-летнего вождя была сосредоточена на "еврейском вопросе".
продолжение
Версия убийства Сталина - http://zlobnig-v-2.livejournal.com/95663.html
Click to viewХазарская парадигма Сталина
Наука как политический продукт и лакмус империй
Александр Либин, Дан Шапира 11 октября 2007
источник
(Александр Либин уже встречался нам подробнее см. Кургинян&Моссад: "Идеология и спецслужбы" - п. 1 ч. 3)
I. Теория и чистки
Оживление хазарских исследований и хазароведческих дискуссий в последние десять лет (прежде всего, в России, Израиле и США) вновь привлекло внимание к по-прежнему таинственному и драматическому эпизоду в истории советского хазароведения (а по нашему мнению - и в истории Советского Союза):
появлению 25 декабря 1951 года разгромной статьи в "Правде" (стр. 3) за подписью "П. Иванов", направленной против известного археолога профессора М.И. Артамонова, тогдашнего директора Эрмитажа, и его концепций относительно роли хазар в истории Восточной Европы. Суть дела сформулирована старейшиной хазарской археологии и участником событий профессором С.А. Плетневой в предисловии ко второму изданию монографии М.И. Артамонова "История хазар" (СПб., 2001): «В 1951 г. в "Правде" появилась маленькая, по существу анонимная (подписана никому не известным товарищем Ивановым) заметочка о завышении роли иудейского государства - Хазарского каганата, явно направленная против М.И. Артамонова».
Эти нападки на Артамонова в форме заметки в "Правде" тем более странны, что в 1951 году, после завершения Волго-Донской экспедиции (1949-1951), работавшей, в частности, на Саркеле, Артамонов был назначен - "высочайшим повелением", как пишет Плетнева, - директором Эрмитажа. Артамонов ожидал избрания в Академию наук и награждения звездой Героя социалистического труда.
В своей "заметочке" под названием "Об одной ошибочной концепции" П. Иванов писал:
На большом вещественном материале историки неопровержимо доказали самобытность и высокий уровень культуры русского, грузинского, армянского и других народов СССР. ... В брошюре проф. В.А. Пархоменко "У истоков русской государственности (VIII-XI вв.), изданной в 1924 году, и в некоторых других работах проводится мысль, будто решающую роль в создании государственности и культуры Киевской Руси сыграл Хазарский каганат - примитивное государственное образование, существовавшее в VII-X веках.
Проф. Пархоменко откровенно говорил о хазарском происхождении Руси. Он утверждал, что "соответственно роли норманнов на северо-западе, на другом конце русской территории - на юго-востоке - на другую группу русско-славянских племен имели господствующее влияние "козаре", что славянские племена заимствовали от хазар начало государственности.
Неправильная оценка исторической роли Хазарского каганата, как это ни странно, имеет хождение и поныне. Наиболее полно она проявляется в трудах видного археолога проф. М.И. Артамонова, в течение многих лет изучающего историю хазар и опубликовавшего ряд работ по этому вопросу. Основные положения своей концепции проф. Артамонов сформулировал в "Очерках древнейшей истории хазар", выпущенных в 1937 году [Ленинград]. В этой работе (изобилующей ссылками на ошибочные высказывания акад. Марра) он заявлял, что "Хазарское государство нельзя не учесть как важнейшее (?!) условие образования Киевской Руси", что Хазарский каганат выступал якобы "в качестве государства, почти равного по силе и политическому значению Византии и арабскому халифату". Проф. Артамонов утверждал, будто Киевская Русь выходила на историческую арену "в роли вассала Византийской империи" и что Хазарский каганат послужил для нее якобы образцом нового типа государства.
Если в 1937 г. проф. Артамонов писал о выдающейся роли хазар в историческом развитии Восточной Европы, то в последующих статьях он стал уже говорить об их роли в более широком масштабе. В одной из статей (1949 г.) проф. Артамонов сообщает о раскопках хазарской крепости Саркел и при этом подчеркивает значение культуры Хазарского каганата, "важная роль которого, - по словам автора, - не только в мировой истории, но и в истории древнерусского государства учтена еще далеко недостаточно".
В докладе на состоявшейся в нынешнем году сессии отделения истории и философии Академии наук СССР проф. Артамонов, не считаясь с фактами, снова представил хазар в роли передового народа, ставшего якобы жертвой "агрессивных" устремлений русских. Касаясь восточного похода Святослава, М.И. Артамонов заявил, что Саркел "следует рассматривать, как один из важнейших форпостов русской политической и культурной экспансии (?!) на Восток". …
По свидетельству русских, арабских и византийских источников, разноплеменные хазарские орды в VII-X веках хозяйничали на обширной территории, простирающейся от берегов Каспия и Нижнего Поволжья до Азовского моря и Крыма. Хазары захватили обширные земли, издревле заселенные восточными славянами и другими народами.
В трудах многих известных историков убедительно доказано, что дикие орды хазар вели полукочевой образ жизни. Несмотря на наличие городов, они главным образом кочевали в степях, облагали пошлинами суда, направлявшиеся по важным торговым путям, совершали набеги на соседние народы, обкладывали их грабительской данью. Войны служили для них постоянным промыслом.
Хазарский каганат, представлявший собой примитивное объединение различных племен, не играл никакой положительной роли в создании государства восточных славян. К тому же государственные образования у восточных славян, как повествуют древние источники, возникли задолго до известий о хазарах. …
Академик Б.Д. Греков, посвятивший много трудов исследованию древней Руси, подчеркивает, что не могло быть высокой культуры Киевского государства, если бы у нее не было глубоких корней в далеком прошлом, что еще "до IX в. русский народ успел пройти большой путь в своей хозяйственной, общественной, политической и культурной жизни".
Что касается Хазарского каганата, то он не только не способствовал развитию древнего Русского государства, а, наоборот, тормозил процесс объединения восточно-славянских племен и рост русской государственности. Хазары совершали опустошительные набеги на славян и держали в порабощении некоторые из этих оседлых племен с широко развитыми земледелием и ремеслами.
Нашим предкам не раз пришлось с оружием в руках защищать родную землю от набегов степных орд. Древняя Русь разгромила Хазарский каганат, освободила от его засилья исконные славянские земли и вызволила из-под хазарского ига вятичей и другие славянские племена.
Извращая историю древней Руси, проф. Артамонов пытается приспособить историю к своей надуманной схеме. Во имя этой ложной схемы он превозносит хазарское "наследство", проявляя непонятное любование хазарской культурой.
Но схема проф. Артамонова никак не вяжется даже с материалами, полученными в результате произведенных под его же руководством раскопок хазарской крепости Саркел и основанного позднее на том же месте русского города Белой Вежи. Экспедицией найдены здесь многочисленные памятники культуры русских, обнаружены следы различных мастерских, ювелирного и кузнечного производства, фрагменты сосудов с русскими надписями, свидетельствующими о распространении грамотности среди населения города.
Материалы, полученные нашими археологами, говорят о высоком уровне культуры древней Руси. Только попирая историческую правду, пренебрегая фактами, можно говорить о превосходстве культуры хазар, от которой не сохранилось ни одного значительного памятника. Даже городская культура хазарской столицы была завозной или созданной руками пришлых мастеров - хорезмских, византийских, русских и других.
В идеализации хазарской культуры приходится видеть явный пережиток порочных взглядов буржуазных историков, принижавших самобытное развитие русского народа.
Ошибочность этой концепции очевидна. Такая концепция не может быть принята советской исторической наукой.
Тут надо сделать несколько замечаний об истории изучения хазар в России и СССР. Тон был задан известным замечанием Н.М. Карамзина, сторонника просвещенного охранительства, о благодетельном для русских хазарском правлении. При этом Карамзин противопоставлял хазарское легкое иго тяжелому татарскому (=татаро-монгольскому). Начиная с конца 30-х гг. XIX века, В.В. Григорьев также отстаивал тезис о положительной, в целом, роли хазар в истории Восточной Европы, причем к середине ХIХ века, когда Российская империя осуществляла захват контроля над Средней Азией, эта тенденция в его писаниях усиливается; во многих смыслах Григорьев предвосхитил последующее русское евразийство. Надо отметить, что еврейство хазар весьма мало занимало русских историков ХIХ века. Скорее, в "восточной" Хазарии они видели некий, положительный в целом, прообраз "восточной" Российской империи, разноплеменной, поликонфессиональной и самодержавной (эта тенденция сохранится и в ХХ веке, когда Киевская Русь представляется иногда этакой "Русской Хазарией").
С другой стороны, интерес к хазарам оказался привязанным к полемике между норманнистами и анти-норманнистами. Норманнисты принимали данные русской летописи о началах русской истории, в то время как анти-норманнисты указывали на очевидные противоречия в летописном тексте. Естественным образом, многие историки-антинорманнисты искали в Хазарии альтернативу варяжской Скандинавии как источнику русской государственности. Практически все русские историки ХХ века, как норманнисты, так и антинорманнисты, признавали в целом положительную роль Хазарского каганата в русской истории и в возникновении русского государства. Так, например, В.О. Ключевский полагал, что хазары открыли восточным славянам доступ к мировым торговым путям и способствовали развитию русской торговли, защищая славян от нападений кочевников.
Дискурс еврейских историков Хазарии XIX и начала XX веков носил, в большой мере, параллельный и дополняющий характер к дискурсу историков русских. В сущности, во всем еврейско-российском дискурсе утверждение права евреев считаться в России полноправными гражданами, а не пришлыми инородцами, не имеющими родины, оказывалось, так или иначе, связанным с Хазарским каганатом. Веротерпимая и просвещенная Хазария, в духе описаний Карамзина и Григорьева, оказывалась общим историческим достоянием евреев и русских, при этом подразумевалась определенная доля еврейского превосходства, от которой евреи, как старший брат, были готовы благородно отказаться в пользу своих более молодых и витальных русских соотечественников.
В первые годы Советской власти в изучении хазар господствовала тенденция, которую можно назвать "интернационалистской" - она подчеркивала мирную и взаимообогащающую основу во взаимоотношениях между народами СССР, последовательно нивелируя все, что могло быть воспринято как проявление русского "великодержавного шовинизма". Так, украинский ученый В.А. Пархоменко - неслучайно цитированный в "Правде" - указывал на мирный характер подчинения восточных славян хазарам, на заимствование славянами государственности у хазар. В той же тональности писал и М.Н. Покровский (1868-1932), основатель советской марксистской исторической школы. Что касается Н.Я. Марра, также упомянутого в "заметочке" в "Правде", то он всерьез интересовался хазарами в контексте своих теорий нового марксистского языкознания, и именно он привел Артамонова в хазароведение. В 1937 году, когда вышла первая хазарская книжка Артамонова "Очерки древнейшей истории хазар", с которой и полемизировал "П. Иванов" полтора десятилетия спустя, и Покровского, и Марра уже не было в живых. Первого вскоре после смерти ошельмовали в сборнике «Против исторической концепции М.Н. Покровского» (1939-1940), и его научная реабилитация произошла лишь в 1960-х, тогда как второй оставался марксистским классиком до лета 1950 г.
Таким образом, атака на Хазарию, превращение ее из "светлого метеора на мрачном горизонте Европы" в кочевую дикую орду, враждебную всему русскому, была откровенной атакой на русско-еврейский нарратив причастности и общей судьбы. В то же время это была и атака на все тюркские народы СССР, и из всех братских народов только армяне и грузины были удостоены автором "заметочки" чести стоять рядом со Старшим Братом на пьедестале истории. Низвержение Хазарии в ордынскую сухую степь, по которой мало ли кто когда прошел и исчез, означало низвержение евреев из нации родоначальников русской истории, давшей новой Советской России ее красных богов, в паразитический сброд безродных перекати-поле-космополитов. Подобный вызов мог бросить евреям СССР только тот, кто лучше всех на свете знал, как надо. Более того, "заметочка П. Иванова" открыла так называемую "дискуссию о кочевом укладе", в ходе которой "кочевые орды" были объявлены паразитическими хищническими бандами, лежащими вне марксистской схемы правильного исторического поступательного процесса. Надо отметить, что глубинная связь атаки на жидо-хазарских безродных паразитов с вычеркиванием из истории кочевников (большей частью, тюрок, часть которых, за "хищнический" образ жизни, была совсем недавно депортирована со своих земель) была понята многими представителями тюркской интеллигенции.
Так кто же был этот "никому не известный товарищ Иванов", и почему его "заметочка" вызвала такой резонанс? В науке бытовало мнение, что разгромная статья принадлежала перу Б.А. Рыбакова. Сам Рыбаков несколько раз высказывался на этот счет, причем прямо противоположным образом, так что совершенно непонятно, какому его высказыванию можно доверять. Так или иначе, текст статьи в "Правде" поразителен в нескольких аспектах:
- автор, несомненно, является хозяином-распорядителем по всем вопросам, и, прежде всего, - по самым сложным и туманным вопросам истории;
- автор, один на весь Советский Союз, не нуждается при обсуждении базисных вопросов о кочевых и оседлых народах или о феодализме как обязательной стадии развития ни в каких ссылках на классиков марксизма-ленинизма; подобного никто не мог позволить себе в СССР до 1991 года;
- автор никак не касается сути дела, понимаемой всеми и столь точно сформулированной С.А. Плетневой полвека спустя: слова "евреи" и "иудаизм" остались непроизнесенными.
Статья в "Правде" на столь деликатную тему, как возможная роль хазар (а все политически компетентные люди знают о принятии хазарами иудаизма, и поэтому "хазары" - не более чем эвфемизм, подразумевающий евреев) в генезисе Киевской Руси могла исходить только от того, кого почти официально называли Инстанцией, даже если она не была написана от начала и до конца непосредственно им. Если он не написал её сам, то он её прочёл и, возможно, отредактировал (сам Рыбаков не мог представить статью без цитат из "классиков марксизма-ленинизма" и самого Сталина), одобрил и санкционировал её публикацию в "Правде". Поэтому никого выбора кандидатов на роль этого лица нет. Это - сам Сталин. По мнению биографов, он иногда пользовался псевдонимом "Иванов". Во всяком случае, кто бы ни был автором "литературного текста" этой статьи, для целей политического анализа это статья есть произведение Сталина.
Хотя статья "П. Иванова" и была важна для Сталина концептуально, он никак не хотел становиться теоретиком "еврейского вопроса", что так или иначе могло бы связать его имя напрямую с антисемитской кампанией. Как сообщает Н.С. Хрущёв:
крупным недостатком Сталина являлось неприязненное отношение к еврейской нации. Он, как вождь и теоретик, в своих трудах и выступлениях не давал даже намёка на это. Боже упаси, если бы кто-то сослался на такие высказывания, от которых несло антисемитизмом. Внешне всё выглядело пристойно.
Нежелание Сталина публично теоретизировать по "еврейскому вопросу" резко контрастирует с его готовностью выступить в роли "корифея языкознания", подписываясь собственным именем под услышанным от Арнольда Чикобавы, что свидетельствует о его политической осторожности и понимании политической взрывоопасности самого предмета обсуждения. Единственной официально разрешённой в СССР цитатой из Сталина об антисемитизме был "Ответ на запрос Еврейского телеграфного агентства из Америки" от 12 января 1931 года, опубликованный в СССР впервые в "Правде" 30 ноября 1936 года:
Национальный и расовый антисемитизм есть пережиток человеконенавистнических взглядов, свойственных периоду каннибализма. Антисемитизм, как крайняя форма расового шовинизма, является опасным пережитком каннибализма.
В конце 1951 года Сталин вышел в свой последний и решительный бой. Он вернулся в Москву с Кавказа 22 декабря 1951 года; статья "П. Иванова" для "Правды", которая выйдет через три дня, видимо, была уже готова. Она замечательно вписывается в интеллектуальную деятельность Сталина в этот период: летом 1950 г., после дискуссии по вопросам языка, была опубликована его брошюра "Марксизм и вопросы языкознания".
В этой работе Сталин объявил марксистским старый сравнительно-исторический метод, отвергнутый Н.Я. Марром, официальным советским классиком 20-30-х годов в области языкознания, объявил немарксистским четырех-элементарный анализ Марра, подчеркивая при этом "языковое родство, например, таких наций, как славянские", и походя обвиняя марристов в первородном грехе бундизма. Интерес Сталина к давно покойному Марру именно в эти годы может быть связан с пересмотром кавказского языкознания Арнольдом Чикобавой. Видимо, в ночь на 12 апреля 1950 г. Чикобава встречается со Сталиным, и тот конспектирует лекцию, преподнесенную Чикобавой, - таков генезис дискуссии о языке, начатой статьей в «Правде» 20 июня 1950 года и вылившийся в сталинскую брошюру. Сталин мог перечитать старые работы Марра и найти там сближение картвельского языка с семитскими. К тому же, грузинская христианская традиция навязчиво подчеркивала особую зависимость Грузии от евреев как ее крестителей и просветителей, чего бывший семинарист и вообще энциклопедически образованный "кремлевский горец" не мог не знать. Лекция Чикобавы, превратившаяся в сталинскую брошюру, сняла с души Сталина тягостное подозрение, что может быть, все же существует какая-то специальная связь между грузинами и семитами. Вопросы этногенеза более чем естественно сплетаются с вопросами генезиса языка, так что обращение к хазарской теме стало естественным на фоне языковедческих интересов Сталина.
Одним из основных обвинений, выдвинутых в "Правде" против Артамонова, является обвинение в марризме, и это не случайно. Это чемодан с двойным дном: Артамонов не только сделал археологическую карьеру в Институте истории материальной культуры (ИИМК) имени Марра в Ленинграде, где тогда директорствовал Марр - его ранняя книга, цитируемая П. Ивановым, "Очерки древнейшей истории хазар" (1937), не только полна открытых ссылок на Н.Я. Марра, практически обязательных для работ на подобную тематику в 20-30-е годы. Более того: именно Марр подвиг Артамонова, не обладавшего знаниями языков, ненужных марксистскому языковеду, заняться изучением хазар, чье самое имя так интересовало Марра в свете его яфетической теории.
Через девять месяцев после появления "заметочки П.Иванова" в канун созыва ХIХ съезда ВКП(б), Сталин издаст "Экономические проблемы социализма в СССР". После войны экономическая тематика, как и вся "идеологическая работа", была отдана на откуп так называемой "ленинградской группе" и прежде всего - экономисту Н.А. Вознесенскому, члену Политбюро ЦК ВКП(б), первому заместителю председателя Совета Министров СССР, Председателю Госплана СССР. Эта группа во главе с тогдашним фаворитом Сталина А.А. Ждановым и сталинским любимцем военных лет А.А. Кузнецовым, секретарем ЦК ВКП(б), среди прочего, занималась подготовкой ХIХ съезда ВКП(б) и, прежде всего, подготовкой основных идеологических документов, включая экономические. Их экономическую концепцию социализма в советских терминах того времени можно назвать "товарно-денежной". Внутриполитическая линия "ленинградской группы" была окрашена антисемитизмом во всем, что касалось Еврейского антифашистского комитета и борьбы с "еврейским засильем" как во всех сферах науки и культуры, так и в административных учреждениях, начиная с МГБ. Но с конца 1948 - начала 1949 гг. эта группа попала в немилость у Сталина, что привело сначала к их отстранению от власти, а потом к аресту и гибели 1 октября 1950 года.
Но всего этого Сталину было мало. Через год после расстрела А.А. Кузнецова, пользовавшегося, вместе со всей "ленинградской группой", репутацией "русского националиста", тот был посмертно обвинен в организации "сионистского заговора" вместе со своим бывшим поднадзорным, ныне активно пытаемым обвиняемым, бывшим министром госбезопасности В.С. Абакумовым. От последнего, пока еще живого, требовали в этом признаться, для чего подвергли чудовищным пыткам. Как считали близко стоявшие к госбезопасности современники, Сталин хотел организовать публичный судебный процесс, в котором "сионистский заговор" был бы представлен не только кремлевскими врачами, евреями и русскими, но и генералами МГБ - с Абакумовым во главе. Абакумов не оправдает надежд Сталина и сорвет тем самым реализацию отработанного сценария.
Итак, к концу жизни Сталин формулирует новый "монистический взгляд на историю", сочетающий его историософские и репрессивно-террористические вкусы: от Марра и его "яфетического" (читай: семитского) происхождения кавказских языков, через любимого ученика Марра,безвинного директора Эрмитажа Артамонова, с его теорией хазарского (читай: еврейского) генезиса Киевской Руси - к "безродным космополитам" из Еврейского антифашистского комитета, совративших "наивных русских ребят" Кузнецова и Вознесенского на путь "реставрации капитализма" через "выпячивание" "товарно-денежных отношений при социализме"; и все это при попустительстве их "подопечного" Абакумова, вплоть до заговора еврейских (и русских!) кремлевских врачей.
Так выросла стройная историческая и уголовная концепция. "Сионистский заговор" стал венцом двух "марксистских" теоретических изысканий Сталина: политэкономического и хазарского. Концептуальный монизм сталинской деятельности в последние два года его жизни был налицо. Ведь как писал основоположник русского марксизма Г.В. Плеханов, "... наиболее последовательные и наиболее глубокие мыслители всегда склонялись к монизму, т.е. к объяснению явлений с помощью какого-нибудь основного принципа".
II. Grand design: сионисты-генералы, сионисты-атомщики, сионисты-врачи
Но в марте 1953 года последний и решительный бой был полностью проигран Сталиным, хотя, как мы постараемся показать, именно на теоретическом - хазарском - поле Сталина ждало определенное отмщение после смерти. Его жертвы - и благополучный директор Эрмитажа М.И. Артамонов, и многократно арестовывавшийся узник ленинградской тюрьмы "Кресты", норильский зэк, сын расстрелянного Николая Гумилева и растоптанной Анны Ахматовой - Лев Гумилев, объявят в постсталинские (а Гумилев - даже в постсоветские) времена - иудаизм главным злом, погубившим Хазарию и превратившим ее в источник "хазарского ига" над славянскими народами, о котором писалось в "Правде" в 1951 году.
Объявление хазар (читай: евреев) "дикой кочевой ордой" (читай: "безродными космополитами") явилось "марксистской" концептуализацией антисемитизма и делало евреев a priori неспособными к государственности и к любому оседлому укладу, что снимало кандидатуру Хазарии как предтечи Киевской Руси. Без оседлого уклада нет феодализма. Стало быть, хазары не могли играть "прогрессивную" роль. А что не подпадает под марксистскую схему исторического развития, то есть исторического "прогресса" - обречено. Отсюда по аналогии следовало, что бездомность и космополитизм евреев опасны, но и обречены логикой истории, как когда-то хазары для Руси, и вести себя надо с ними соответственно. Перенося "марксистское" обоснование антисемитизма в раннее Средневековье, в плоскость генезиса феодализма, "П. Иванов" как бы неявно отказывался от интерпретации еврейства как носителя идеи денег, тем самым являющим собой квинтэссенцию "духа" капитализма, как это утверждал Карл Маркс в своей знаменитой статье "К еврейскому вопросу" (1844). Хотя нет явных следов знакомства Сталина с этой статьей, ее скандальная известность (как и использование ее в нацистской пропаганде) не позволяет нам остановиться на предположении, что Сталин никогда не читал её.
Нынешние русские историки утверждают, что в 1951-52 годах Сталин якобы фактически отошел от ведения дел, чем и воспользовались Берия и Маленков, спровоцировав "дело врачей" для отстранения кремлевских врачей от вождя, что облегчило его умерщвление. А антисемитский момент возник случайно, из-за небрежной формулировки "Сообщения ТАСС" от 13 января 1953 года "Об аресте группы врачей- вредителей", в написании которого Сталин якобы вообще участия не принимал. Мы же пытаемся доказать, что последние два года своей жизни Сталин был ежечасно занят и всецело поглощен "еврейским вопросом" как в теоретическом, так и в практическо-репрессивном аспектах. И содеянное им, несмотря на незавершенность, никак не свидетельствует о его лености, усталости или нетрудоспособности.
Две сферы почти полностью поглощали внимание Сталина - все та же теоретическая деятельность и прямое управление МГБ, включая активное и непосредственное участие в его реорганизации в 1952 году, особенно полная реорганизация разведки и создание Главного разведывательного управления МГБ. С некоторого момента МГБ перестало удовлетворять запросы Сталина - так уже было в 1932-36 годах. Старое руководство НКВД не спешило истреблять старых членов партии, к тому же своих товарищей; оно не видело необходимости массового террора и не рвалось его организовывать. Тогда Сталин уничтожил все старое руководство НКВД во главе с Генрихом Ягодой и назначил нового наркома внутренних дел - Николая Ежова, у которого была устойчивая репутация маленького, вежливого и мягкого человека. Тем не менее, на новом посту он мгновенно усвоил задачу и стал неистово действовать. Тогда Сталин добился от НКВД всего, чего хотел: истребление партийной и военной элиты и массовый террор, результатом которого стал расстрел почти 682 тысяч человек и заключение в концентрационные лагеря еще 600 тысяч человек.
Но в 1951 году что-то снова явно застопорилось. Сталин хотел больших акций против евреев. Трудно сегодня объяснить причину, препятствовавшую осуществлению сталинских планов. Опубликованные материалы оставляют нас в мире домыслов - почти как с хазарами. Если взять за отправную точку середину 1951 года, то налицо очень странная ситуация: члены Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) сидят в тюрьме уже более двух с половиной лет, но вопрос об их судьбе все так же неясен, как при их аресте. Сталин решает избавиться от главы МГБ Виктора Абакумова. В июле 1951 года Абакумов будет смещен и арестован.
Одновременно в голове Сталина возникает grand design, состоящий из "заговора" еврейских врачей и сионистов-генералов МГБ вкупе с намечающимся в Праге погромом "еврейского крыла" руководства компартии Чехословакии во главе с Генеральным секретарем ЦК КПЧ Рудольфом Сланским (Зальцманом). В соответствии с решением Кремля, в сентябре 1951 года Сланский был снят с поста генсека чехословацкой компартии. Многие историки, как в России, так и на Западе, любят объяснять действия Сталина как индуцированные "инициативой снизу", то есть как реакцию на некие обращения к нему. В нашем случае речь идет о доносе М.Д. Рюмина о саботаже Абакумовым следствия по делу еврейских врачей-террористов, а также о привезенном в Москву А. Чепичкой доносе Клемента Готвальда на Сланского. Мы глубоко сомневаемся в "первичности" этих инициатив, связанных с огромным риском для их авторов, известных своей трусостью. Несомненно, эти "инициативы" были предварительно согласованы, причем в деталях. Так или иначе, необыкновенная активность больного и не очень крепкого 72-летнего вождя была сосредоточена на "еврейском вопросе".
продолжение