Как ОАЭ наживается на войне в Йемене
Как ОАЭ наживается на войне в Йемене
Четыре года назад Айман Аскар находился в тюрьме на юге Йемена, отбывая пожизненное заключение за убийство. Теперь он богатый и важный человек, чьи дружеские отношения пересекают многие линии раздробленной гражданской войны, которая разрушила страну. Аскар недавно был назначен начальником службы безопасности большого района в южном портовом городе Аден. Назначен правительством Йемена, от имени которого Саудовская Аравия бомбила страну три с половиной года. Но Аскар также является другом и союзником Объединенных Арабских Эмиратов - наиболее агрессивного партнера возглавляемой Саудовской Аравией борьбы за восстановление правительства президента Абд-Раббу Мансура Хади, который был вынужден покинуть свой пост в результате восстания хуситов в 2015 году.
Саудовская Аравия вызвала большую часть мирового недовольства своей кровавой интервенцией в Йемене, но ОАЭ играют более активную роль на местах - и их союзники на юге, в том числе местные ополченцы, бойцы салафитов и сепаратисты южного Йемена, которые хотят отмежеваться от правительства Хади, как известно, боролись против собственных представителей саудовцев в стране.
Сегодня Аскар является союзником правительства Йемена и ОАЭ, но не так давно он был членом Аль-Каиды, врагом обоих. Бандитский и тяжелый, с бычьей головой на сильных широких плечах, он пробирался вверх по иерархии власти тюремной жизни: он управлял тюремным продуктовым ларьком и игровой PlayStation в одной из камер, и оказал поддержку самой сильной банде в тюрьме - группе заключенных Аль-Каиды. Он молился с ними, посещал их уроки, отращивал бороду и начал одеваться так же, как они, хотя его друзья говорят, что он никогда не вступал в организацию должным образом, потому что он слишком оппортунистичен, чтобы дать клятву верности одному делу.
Когда боевики хуситы из северного Йемена при поддержке Ирана вторглись на юг и свергли правительство в столице Сана - вынудив Хади бежать на юг в Аден, а затем за границу в Саудовскую Аравию - Аскар все еще находился в тюрьме. Но в последовавшем хаосе боевики Аль-Каиды ворвались в тюрьму и освободили ее заключенных. Аскар присоединился к сопротивлению и сражался против захватчиков-хуситов вместе со своими друзьями-джихадистами, проявив себя безжалостным полевым командиром и поровну разделяя свое время между сражениями и грабежами.
Несколько месяцев спустя хуситы были изгнаны из Адена группировкой местных ополченцев, южных сепаратистов, правительственных сил и войск ОАЭ и Саудовской Аравии. Аскар расширил свои интересы за пределы джихада, занялся рэкетом в порту и вымогал комиссию за каждую поставку. Правительство выдало серию ордеров на арест, но он избежал их. Вскоре он подружился с офицерами Эмиратов, прибывшими в составе сил, захвативших город, и устроил себе длительную стажировку в Дубае и Абу-Даби, устанавливая связи. Он был вознагражден за дружбу выгодным контрактом на перевозки, и с тех пор перешел в прибыльный бизнес по разграблению обширных сельхозугодий вокруг Адена.
<...>
Идет и региональная война между севером и югом, которые до 1990 года были отдельными и часто воюющими государствами. Между заиди-шиитами, такими как хуситы, и суннитскими салафитами существует межконфессиональный конфликт. За этими главными линиями разлома находится множество мелких конфликтов, разжигаемых и усугубляемых деньгами и оружием, поставляемыми внешними силами любому, кто добивается исполнения своих планов.
Правительство Йемена со множеством министров и заместителей министров является неблагополучным и коррумпированным, и с 2015 года находится в изгнании в гостиничном комплексе Саудовской Аравии. Его армия насчитывает более 200 000 военнослужащих, хотя многим из них не платят, или они существуют как солдаты-призраки - имена в списке, чьи зарплаты присваиваются их командирами.
Сама коалиция, возглавляемая Саудовской Аравией, изобилует конфликтами и соперничеством, причем каждый из ее основных членов придерживается отдельной повестки дня и готовит заговор против других. В Таизе, городе в центральном Йемене, который осажден и обстреливается хуситами в течение более трех лет, боевики на стороне коалиции разделены на более чем две дюжины отдельных военных группировок, включая местных ополченцев, поддерживаемых и финансируемых ОАЭ, а также Аль-Каида и другие джихадисты. Некоторые бойцы переходят на другую сторону в зависимости от того, кто платит.
Два года назад, когда шейх суннитского племени из Байды - на традиционной линии разлома между севером Зайди и южными суннитскими землями - отправился искать помощи у ОАЭ в его битве против хуситов, генерал из Эмиратов сказал ему, что повстанцы-хуситы «Больше не наши приоритеты и не самый большой враг». Шейху сказали, что если он хочет оружия из ОАЭ, ему также придется сражаться с Исламским Государством (Игил), Аль-Каидой и Аль-Исла - исламистской политической партией, которая играет доминирующую роль в таком же правительстве, что и эмиратское, пославшее войска в Йемен.
Сейчас на территории шейха сражаются три разные силы, каждая из которых поддерживается одной или даже двумя основными фракциями в коалиции: ОАЭ, Саудовской Аравией и правительством Йемена. Каждая армия в этом районе изрезанных холмов и черных вулканических камней получила боевую технику на миллионы долларов, грузовики и зарплаты для боевиков. Тем временем фермеры в этих же странах больше не могут позволить себе покупать бензин для своих тракторов; они бегают за худыми ослами, толкающими деревянные плуги, а их дети становятся солдатами или боевиками.
Эмиратовцы, похоже, единственные члены альянса с четкой стратегией. Они используют частные армии, которые они создали, обучили и профинансировали, чтобы сокрушить как джихадистскую воинственность, так и исламистские политические партии, такие как Аль-Исла. Через южное побережье - где ОАЭ объединены с сепаратистским Южным движением, которое противостоит как правительству хуситов, так и правительству Хади, - эмираты построили ряд военных лагерей и баз и создали, по сути, параллельное государство с своими собственными службами безопасности, которые не подотчетны йеменскому правительству. Amnesty International и Human Rights Watch раскрыли существование сети секретных тюрем, управляемых ОАЭ и их прокси, которые обвиняются в исчезновении и пытках членов Аль-Исла, борцов против хуситов из враждующих фракций, и даже активистов и критиков коалиции Саудовской Аравии. Йеменские министры стали называть эмиратовцев «оккупационными силами».
Военная стратегия Саудовской Аравии в значительной степени включала беспощадные бомбардировки мирных жителей. Их блокада портов Йемена привела миллионы людей к голоду. В последние пару лет они были сведены к роли миротворца между своими двумя союзниками, ОАЭ и правительством Йемена.
«Мы надеялись, что саудиты вмешаются, чтобы остановить глупость эмиратов, но они потеряны», - сказал мне йеменский командир из Адена прошлым летом. «Война не идет им на пользу, и они не могут быть обеспокоены тем, что происходит на юге, поэтому они передали этот файл Эмиратовцам».
То, чего добились эмираты в Йемене - создание частных армий, поддержка сепаратистов на юге и заговор с целью уничтожения политической системы, а также контроль над стратегическими водными путями в Аравийском и Красном морях - показывает, как маленькая и очень амбициозная нация проецирует свою власть в регион и мир.
Разрушительная гражданская война, начавшаяся в 2015 году, длилась годы, но самая большая искра была зажжена в 2011 году, в разгар арабской весны, когда популярное движение протеста вытеснило бывшего президента Али Абдаллу Салеха с власти. Салех управлял сложной системой коррупции и покровительства в течение трех десятилетий, но в отличие от других свергнутых арабских диктаторов он не попал в тюрьму и не бежал из страны. Вместо этого деликатно согласованное урегулирование, заключенное при посредничестве ООН и соседей Йеменского залива, позволило ему отойти в сторону и избежать судебного преследования, пока Хади, его вице-президент, вступил во власть. Но в то время как представители различных фракций страны обсуждали политический переход в столице, на севере и юге некоторые из этих же племен и партий боролись за то, чтобы навязать свою волю на местах, разрывая страну на части и толкая ее к новой гражданской войне.
Из этих многих враждующих сил Хуситов или Ансар Аллах, как они себя называли, были наиболее организованными и идеологически настроенными. Они верили, что у них есть божественная миссия. Хуссейн Бадреддин аль-Хути, основатель движения, был религиозным лидером заиди, который напал на коррупцию режима Салеха и проповедовал тысячелетнюю смесь антизападной идеологии и исламского возрождения. (Заиды, шиитская секта, в основном расположенная в Йемене, представляют около трети населения страны, но их шиитский облик сильно отличается от того, что практикуется в Иране и Ираке.)
В конце 2014 года хуситы вышли с севера и захватили столицу Сану - с помощью армейских подразделений, по-прежнему верных Салеху. После того, как Хади бежал на юг в Аден в начале 2015 года, хуситы взяли штурмом город и отправили его в изгнание. Однажды после того, как он осел в Эр-Рияде, возглавляемая Саудовской Аравией коалиция, в которую вошли армии ОАЭ, Катара, Бахрейна, Судана и Египта, при поддержке США, Великобритании и Франции, начала бомбардировать Сану от имени «правительства в изгнании Йемена».
Хусиns вытеснили Хади, но им так и не удалось полностью оккупировать Аден. Почти за одну ночь город был заполнен местными мужчинами, которые держали оружие вместе со своими «командирами», которые собирались в школах, правительственных зданиях и на площадях. Там не было никакой структуры; друзья, активисты, соседи или родственники объединялись вокруг харизматического лидера, финансиста или головореза. Некоторые были салафиты, некоторые - сепаратистами-южанами, некоторые с Аль-Каидой, некоторые - просто безработная молодежь. Часто не было четких линий, разделяющих эти группы. Командир мог быть как сепаратистом-южанином, так и салафитом, и многие молодые люди, присоединившиеся к джихадистским группировкам, сделали это не из-за идеологии, а из-за ненависти к хуситам, восхищения дисциплиной джихадистов и обильными запасами оружия. Они были разделены тысячью разногласий, но объединены одним: борьбой с хуситами.
Не все группы сопротивления были настолько дезорганизованы. Салафиты, которые основали свою базу на футбольном стадионе, были самоотверженными, усердными и дисциплинированными, и вскоре стали самым мощным элементом сопротивления анти-хуcиты. «Салафиты приняли решение сражаться с хуситами еще до того, как они вошли в Аден», - сказал мне несколько месяцев назад один из салафитских шейхов, который командовал своими силами. «Для нас война должна была защищать суннитскую природу общества. Мы боролись с хуситами как религиозной силой. Под нашим командованием сражались все: религиозные группировки, южане, уличные бандиты и даже Аль-Каида. Иногда дети перестали бы драться, если бы у них не было интернета, и они не могли бы проверить свой Facebook». По религиозным и идеологическим причинам салафиты каналом поставки оружия и денег, присланных арабской коалицией, что позволило им еще больше укрепиться.
Война объединила сепаратистское рвение к независимости Южного Йемена с салафитским и джихадистским антишиитским сектантством. Это была взрывная смесь, и она охватила весь город. Любой северянин был подозреваемым, и сотни людей были схвачены и задержаны на стадионе по обвинению в том, что они были агентами хуситов. В декабре 2015 года две братские могилы были выкопаны неподалеку.
Оккупация Адена хуситами продолжалась всего четыре месяца. После их изгнания сепаратисты Южного движения строили большие надежды. Впервые с 1994 года - когда север легко разгромил южную армию, чтобы прекратить попытки раскола, город был свободен от северного контроля. Все силы безопасности были в руках южан, и у них было оружие и сильный союзник, ОАЭ, который взял под свой контроль южный фронт.
С эмиратовцами в качестве своих покровителей жители Адена верили, что их город станет следующим Дубаем с электричеством, водой и рабочими местами. Восторженный губернатор, бывший генерал, вернувшийся из Лондона, чтобы помочь восстановить город, сказал мне, что компании будут инвестировать в город; Аден возобновит свою былую славу; его порт, который находился в состоянии застоя до войны, восстановит свой статус; и посольства будут вновь открыты. В месяцы после выхода хуситов в 2015 году Эмираты были отмечены как освободители, их флаги продавались на рыночных прилавках, а изображения правителей украшали улицы и оружие.
На улицах реальность была иной. «Освобожденный Аден» напоминал другие города, опустошенные гражданскими войнами, последовавшими за арабской весной, с ржавыми, сожженными танками и бронетехникой, расположенными на холмах, с видом на город, покрытый шрамами улиц и потрошенных зданий, свергнутых друг на друга, как смятые бетонные вафли, а обедневшие люди остались без крова и превратились в поселенцев-беженцев в своем собственном городе. Побежденное ополчение хуситов было заменено десятками других в городе без воды, электричества или канализации. Война стала главным работодателем, и улицы заполнились боевиками, едущими в кузовах пикапов с тяжелыми пулеметами. Командиры из разрозненных, разрозненных групп сопротивления требовали свою долю добычи от разрушенного и обедневшего города.
Самые влиятельные из этих командиров, такие как Айман Аскар, обеспечивали контроль над портами, фабриками и любым учреждением, которое приносило доход, навязывая им защиту. Меньшие командиры довольствовались разграблением государственной и частной собственности, особенно если последняя принадлежала северным владельцам.
«Когда битва [за Аден] закончилась, мы остались в хаосе», - сказал мне шейх салафитов. «Город был разделен на сектора, и каждая сила или ополчение контролировали свою часть и сталкивались с другими».
К концу 2015 года война против хуситов увядала из-за соперничества между членами альянса, распространения ополченцев, контролирующих районы страны, и расширения Аль-Каиды на юге. Мечты жителей Адена о том, что их бедный город будет процветать с помощью их богатых братьев-эмиратов, развеялись в негодовании и разочаровании. Салафитский шейх был убежден, что нужно что-то делать.
Как и многие йеменские командиры, шейх стал постоянным гостем в ОАЭ, наслаждаясь гостеприимством своих новых покровителей и отдыхая от ухудшающейся ситуации в Адене. По его словам, во время одного из своих визитов в Абу-Даби он встретил пожилого профессора и советника Мухаммеда бен Заида - наследного принца ОАЭ и главы его вооруженных сил. Профессор придумал новую фразу «Объединение арабов», которая стала популярной среди правящей элиты в Абу-Даби. По словам профессора, для успеха всего остального арабского мира им необходимо следовать модели монархий Персидского залива - отказаться от демократии и народного представительства в обмен на обеспечение финансового процветания и безопасности. Салафитский шейх был мгновенно обращен.
Однажды ночью в Абу-Даби, вскоре после встречи с профессором, шейх сел в своем роскошном гостиничном номере и начал писать длинное письмо своим союзникам из Эмиратов: «дорожная карта» по спасению юга Йемена и интервенции под руководством Саудовской Аравии. После восхваления Аллаха, храбрых солдат эмиратов и их мудрого полководца Мохаммеда бен Заида он начал перечислять проблемы, угрожающие приключениям эмиратов в Йемене.
В манифесте из 16 пунктов, озаглавленном «Дорожная карта спасения Адена», он призвал к формированию новых сил безопасности, состоящих из бойцов сопротивления, созданию новой разведывательной службы и осуществлению «Gulfication» (установление идей Залива) путем запрета политических партий и, в идеале, запрета выборов. «Нам пришлось победить «Аль-Каиду» и использовать юг в качестве примера того, как реализовать новые стратегии в Персидском заливе», - пояснил он.
Он предупредил, что сепаратистские страсти охватывают Аден, и предложил, чтобы ОАЭ воспользовались моментом, спонсируя лояльную фракцию сепаратистов - отчасти для того, чтобы помешать другой державе, такой как Катар или Иран, кооптировать Южное движение.
«Послушайте, я работаю в Эмиратах в качестве советника, и я хотел, чтобы они преуспели», - сказал он мне. «Наши судьбы переплетены: если они потерпят неудачу и решат уйти, это будет катастрофа, и Аден будет разрушен. Я знаю, что мне нужны Эмираты, и я зависим от них - и в то же время я не наивен. Я знаю, что у них есть свой собственный проект, и у них есть свои корыстные цели и планы, но с ними нет ничего плохого в сотрудничестве».
После того, как он вернулся в Аден, шейх работал с генералом эмирата, чтобы собрать и обучить новые силы безопасности, преданные им и способные противостоять растущей угрозе джихада. В то время как все публично высказывались на словах, чтобы помочь йеменским правительственным учреждениям и восстановить современную армию, реальность заключалась в том, что эмиратовцы хотели иметь собственных прокси, которых они могли бы контролировать без вмешательства президента Хади, которого они рассматривали как препятствие - тем более, что он заявил о себе как союзнике Эмиратов в борьбе с аль-Исла.
«Существующая йеменская армия и полиция были коррумпированными и провальными учреждениями. Эмиратовцы хотели новой силы », - сказал шейх. «План состоял в том, чтобы обучить и оснастить войско численностью 3000 человек, но в итоге мы получили численность в 13000 человек, поэтому мы разделили их на четыре батальона». Общий командующий новыми силами, получивший название «Пояс безопасности», и все командиры батальонов были южанами и салафитами, как и некоторые бойцы. Шейх стал одним из старших командиров.
Со временем эмираты сформировали полдюжины армий, рассеянных по Адену и югу от Йемена. Их командиры действуют как независимые полевые командиры, с танками, тюрьмами и силой, верной им лично. Нет центрального командования, связывающего все эти силы, и правительство Йемена не контролирует их.
Вместо этого они работают непосредственно под командованием правящего генерала эмирата, который назначает и увольняет их по своему желанию и распределяет его щедрость в соответствии с их сотрудничеством и эффективностью. В отличие от подразделений йеменской правительственной армии, с их раздутым числом и нерегулярно оплачиваемыми солдатами, бойцам в силах, контролируемых Эмиратами, платят регулярно, они лучше одеты и экипированы, выделяясь черными лыжными масками и крайней жестокостью. Они безнаказанно задерживают, мучают и убивают.
Я встретил одного командира Пояса безопасности на его базе к северу от Адена, около большого контрольно-пропускного пункта, который отделяет город от соседней провинции Лахедж, где с очень сильным присутствием джихадистов. По его словам, когда он впервые прибыл, боевики Аль-Каиды занимали позиции на расстоянии менее 200 метров. Вся провинция была под их контролем.
Командир объяснил, как его силы побеждали. «Это был тяжелый бой», - сказал он. «В течение нескольких недель мы спали чуть больше двух-трех часов, патрулируя улицы и отлавливая подозреваемых в Аль-Каиде... Это была простая формула. Лидеров и плохих парней мы убили. Тех, кого мы считали мало рискованными и поддающимися изменению - сотрудниками или владельцами магазинов, которые имели с ними дело - мы пытали и заключали в тюрьму, но затем освободили через шесть месяцев под залог. Остальное население мы контролируем через информаторов».
В Йемене, согласно отчету ООН, опубликованному в этом году, все стороны задерживали подозреваемых без суда и пытали заключенных. Хуси были исчезающими писателями, журналистами и правозащитниками еще до начала войны.
Но никто не может конкурировать с задержаниями, пытками и насильственными исчезновениями спонсируемых эмиратами войск. После формирования этих сил в 2016 году последовала беспрецедентная кампания террора. Ночью мужчины в балаклавах захватывали людей в их постелях. Никто не берет на себя ответственность за эти похищения. Хотя акция была начата якобы для борьбы с Аль-Каидой, цели были расширены, чтобы охватить любого, кто осмелился выступить против присутствия ОАЭ в Йемене.
Летом я встретился с адвокатом по правам человека, который работает с министерством юстиции Йемена, составляет списки заключенных и собирает свидетельства от них и их семей. «После битвы за Аден мы ожидали, что эмиратовцы сформируют одну армию из сопротивления - вместо этого они создали дюжину сил и задерживают всех, кто противостоит им», - сказала она мне. «Преследование Аль-Каиды стало предлогом - всех, кого они не одобряют, задерживают, и почти всех задержанных подвергают пыткам, часто подвешивают к потолку, многие подвергаются сексуальному насилию. Печально то, что теперь южане мучают южан с благословения эмирата, а правительство Йемена беспомощно смотрит на это».
Она положила передо мной толстую кучу файлов - она считает, что имеется, по крайней мере, 5000 дел. «У нас нет власти ... мы требуем посещения тюрем, но они не отвечают», - сказала она. «Даже если они действительно Аль-Каида, их нельзя подвергать таким пыткам. Они создают бомбу замедленного действия для всех тех людей, которых подвергают пыткам, - сажают невинных с джихадистами и детей со стариками в переполненные камеры».
Аден охвачена страхом, сказала она мне. Во время войны жизнь была проще - ты избегал фронтов и укрывался в помещении. «Мы варили картошку и ели ее с хлебом, но чувствовали себя в безопасности. Теперь мы живем в страхе».
Некоторые заключенные не знают, почему их задержали. Молодой студент в очках, который любил читать учебники истории и обсуждать их со своими друзьями в кальянном баре, был схвачен в прошлом году людьми в масках, положен в кузов грузового пикапа, головой в пол и увезен в камеру без окон, где он провел три недели. Его допрашивали несколько раз, но в основном он был брошен в одиночестве. Иногда он думал, что его тюремщики забыли о нем. Незадолго до освобождения следователь сказал ему, что лучше не говорить об «этих книгах, которые вы читаете» публично, и его отправили домой.
Многие люди были задержаны исключительно для оказания давления на членов семьи. В ярко освещенном кафе рядом с оживленным торговым центром - полным семей, молодых женщин в длинных, черных абаях и молодых парней в узких джинсах и бросающих вызов гравитации прическах, пьющих сок манго и лайма и едящих гамбургеры и жареную курицу - я встретил Абдуллу, молодого студента университета. Он молча пил сок лайма, обнажая изуродованную кожу на руке, каждый раз, когда поднимал стакан.
Год назад посреди ночи в его дверь постучали люди в масках, сказали, что он нужен для допроса, и заверили его мать, что он вернется утром. Они завязали ему глаза и привязали его к кузову пикапа. Когда его сняли с грузовика, он понял, что находится на пресловутой базе командующего силами Пояса безопасности в Адене Абу аль-Ямама - офицера-ветерана длительной борьбы за независимость юга, ставшего влиятельным доверенным лицом Эмиратов.
Абдулла был доставлен в маленькую камеру и оставлен там на несколько часов. «До рассвета четверо мужчин вошли в камеру. Они начали избивать меня и попросили признать, что мой брат работал с джихадистами. Я поклялся, что это не так. У него был небольшой магазин по ремонту мобильных телефонов и компьютеров. Он даже не молился.
Подняв со стола небольшую бутылку с водой, он немного сжал ее. Несколько капель упали на белый пластиковый стол. «Один из них принес бутылку, похожую на эту, и начал брызгать мне на спину», - сказал он мне. «Я почувствовал запах бензина до того, как они его зажгли. Я бегал по комнате, бился об стены и кричал так громко, что пришли охранники и потушили огонь».
Тогда он не знал, что его снимают, и что его брат уже был задержан, но отказался признаться. «Когда они показали фильм моему брату, он сразу же подписал признание».
Абдулла был доставлен в клинику, и после вмешательства его влиятельных родственников через шесть месяцев вернулся домой. Он поднял край своей футболки, чтобы показать мне свою спину, где плоть была изуродована и покрыта шрамами. Его брату еще предстоит ответить на обвинения.
Когда я спросил шейха салафитов об этих злоупотреблениях, он сощурился, посмотрел в середину и сказал, что они совершены местными партнерами из ОАЭ. «Политика преследования подозреваемых в Аль-Каиде и их задержания является международно приемлемой, и в этом Эмиратовцы являются партнерами США», - сказал он. «Выследить и скрыть подозреваемого в Аль-Каиде - это нормально. Но посадить человека в тюрьму на год, пытать его только потому, что его сына обвиняют в присоединении к Аль-Каиде, это проблема».
Абу аль-Ямама - это имя, которое заставляет людей дрожать в Адене. Он очень гордится своими элитными подразделениями, подготовленными спецназом Эмиратов, которые, как никто другой, связаны с самыми страшными злодеяниями. Однажды утром я сидел рядом с ним на его базе, пока он смотрел, как его войска проводят рейд: группа, одетая в черное, штурмовала пустую комнату, выхватывала одного из своих бойцов, связав, бросала его на бетонный пол, а потом увозила в кузове пикапа. Они повторяли это раз за разом.
Позже, в своем кабинете, Ямама отклонил все заявления о произвольном задержании и пытках как заговор со стороны Братьев-мусульман, чтобы нанести ущерб репутации его сил. «Что они ожидают, что я сделаю с людьми, бродящими по улицам со взрывными поясами?» - спросил он. «Отправить им несколько роз и вежливо пригласить их навестить меня?»
На юге давняя мечта о независимости никогда не умирала. Как и все жители городов, проклятые несоответствием славной истории и жалкого настоящего, жители Адена обречены на тоску по воображаемому прошлому. Эта тоска является формой наркотика и часто безвредна, пока не смешается с националистическими или сектантскими мифами, когда смесь становится взрывоопасной и взрывоопасной.
За годы, прошедшие после объединения, южане увидели, что их светское социалистическое государство аннексировано более сильным севером; они увидели, что их фабрики были демонтированы, их офицеры уволены с государственных постов, их земли захвачены, а системы образования и здравоохранения рухнули. Их некогда плохое, но функциональное состояние было заменено коррумпированным, семейно-племенным режимом; то, что должно было быть партнерством с севером, было просто поглощением.
На протяжении более десяти лет - задолго до восстания арабской весны - пылкие и страстные жители южного Йемена романтично, даже наивно, призывали к воскрешению своего старого государства. Они мирно и митинговали на улицах Адена, в деревнях в горах и пустынях, но их встретили жестокость и насилие. Силы безопасности под Салехом, а затем Хади - южанин, который бежал на север в 1980-х годах, а затем возглавил северную армию, разгромившую последнюю попытку обретения независимости на юге в 1994 году - стреляли слезоточивым газом и боевыми патронами в мирных демонстрантов и использовали задержания, пытки и иногда даже внесудебные убийства, чтобы подавить Южное движение. Их доводы были проигнорированы - миром и их соседями - до тех пор, пока хуситов не вторглись на юг, а затем все изменилось.
«Теперь у нас есть армия, и мы контролируем юг, и у нас есть региональный союзник, который поддерживает нас», - с гордостью сказал мне один из лидеров Южного переходного совета - основного организатора сепаратистов и наиболее видная политическая власть на юге, с серьезной поддержкой со стороны ОАЭ. (Создание STC было одним из 16 пунктов «дорожной карты», изложенной шейхом Салафи, который является одним из его членов.)
«Мы никогда не были такими сильными на юге», - сказал лидер STC. «Люди говорят, что мы находимся под контролем эмиратов, как будто они могут перемещать нас с помощью пульта дистанционного управления. Но Эмираты не благотворительность. Конечно, у них есть интересы - защищать побережье, избавляться от Аль-Каиды и иметь дружественное государство здесь, на юге Йемена. Эмиратовцам нужен был партнер, и когда они увидели провал правительства Хади, им пришлось принять меры ».
Но мечта о независимости юга все еще окутана мифом. В своем восхищении старым югом многие сепаратисты забывают говорить о голоде и репрессиях тех лет и слишком легко затушевывают историю конфликта и раскола. Герои независимости, которые изгнали британцев в 1960-х годах - а затем отменили племенную систему, освободили женщин, ликвидировали неграмотность и расширили границы бюрократии за пределами Британской Адена до самой дальней деревни в пустыне - оказались враждующими, как и все революционеры.
Их разногласия по поводу социалистической теории и формы государства неизбежно стали личными и насильственными, кульминацией которых стала 10-дневная гражданская война юга в 1986 году, чьи проигравшие, в том числе Хади, были сосланы на север, а затем вернулись победителями, когда север легко победил южная армия в 1994 году. Теперь те, кто проиграл в 1994 году, встают на сторону Эмиратов, а Хади и его союзники против них.
Конечно, история не в курсе - но точно так же, как американцы с чрезвычайным невежеством заложили основу для жестокой гражданской войны в Ираке, объединившись с одной стороной, так и Эмираты создали условия для возобновления гражданской войны.
«Я больше не хочу [независимого] юга», - сказал мне один молодой активист. «Много лет мы с друзьями мечтали о юге, но если они сейчас так разделены, что произойдет, когда они станут государством? Они будут убивать друг друга на улице, как и раньше».
Этим летом в Адене огромные рекламные щиты висели над улицами. На них были фотографии наследного принца эмирата Мохаммеда бен Заида, а также Хади и нескольких младших командиров - некоторые живы, некоторые мертвы. На стенах были нанесены трафаретные граффити про-ОАЭ и плакаты с их флагами. Но летом стали появляться лозунги «Долой эмиратскую оккупацию».
Восстания арабской весны и последовавший за этим бурный хаос изменили динамику силы в арабском мире. Монархии Персидского залива не только громко объявили себя новыми символами стабильности в регионе, раздираемом гражданской войной, но и воспользовались моментом, чтобы спроецировать свою новую власть, вмешавшись в конфликты своих соседей, финансируя и вооружая ополченцев в Сирии, Ливии и Йемене, и поддерживая военный переворот в Египте.
При ястребе Заиде ОАЭ приняли гораздо более напористую внешнюю политику, направленную на то, чтобы превратить Эмираты в региональную державу. В Йемене у ОАЭ есть три центральные миссии, которые отделены от поддержки саудовской коалиции. Во-первых, раздавить политический ислам в любой форме. Во-вторых, контролировать стратегически ценную береговую линию Красного моря - через узкий пролив от Африканского Рога, где ОАЭ уже создали военные базы в Джибути и Эритрее. И в-третьих, развивать и укреплять свои собственные специальные силы, которые обучают и контролируют местных представителей, таких как войска пояса безопасности.
Все более заметное преследование этих геополитических императивов не обязательно впечатлило их якобы союзников в Йемене. Этим летом в Адене критика ОАЭ распространялась, особенно среди бедных, которые думали, что присутствие их очень богатых соседей улучшит их жизнь. Вместо этого электроснабжение ухудшилось, начали распространяться предотвратимые болезни, а падение йеменского риала делало их еще беднее.
В сентябре в Адене и на остальной части юга вспыхнули демонстрации за состояние экономики. К настоящему времени вся надежда на новое развитие исчезла, и энтузиазм в отношении сепаратистского ЮТК перерос в борьбу и соперничество. Даже среди самых верных союзников эмирата, салафитов, все больше возмущались тем, что их используют в качестве пушечного мяса в чужой войне.
Как сказал мне один командир сопротивления салафитов, который прекратил сражаться вместе с эмиратами, «почему мы посылаем наших лучших людей умирать на фронте - и бомбим мирных жителей, которые оказались в ловушке между нами и хуситами - только потому, что они хотят контролировать побережье?»
В небольшом гостиничном номере в одной из самых бедных частей Адена я сидел с тремя лидерами Южного движения, которые все боролись с сопротивлением, и все ранее считали себя друзьями эмиратов, от которых они получили оружие, деньги и грузовики. Но все они сказали, что в прошлом году они подверглись аресту или убийству со стороны сил безопасности. «Война с ними - только вопрос времени», - сказал один.
Все трое уже присоединились к лагерю Хади. Я спросил одного из мужчин, которые годами проводили кампанию за независимость юга, - почему он внезапно замышляет заговор против Эмиратов и Коалиции. «Мы хотели, чтобы юг основывался на государственных учреждениях, а не на ополченцах», - ответил он. «Сейчас у нас состояние хаоса, когда боевики в масках убивают и задерживают по своему желанию. Это не тот юг, за который я агитировал. Либо эмираты возьмут юг и объявят его своей колонией, либо они должны уважать народ и президента».
Во время моего последнего визита к салафитскому шейху в Адене я нашел его подавленным. «Югом правили южане в течение последних трех лет, и все же это был провал», - сказал он. Он настаивал на том, что Эмираты должны остаться, потому что, если они уйдут, «Аден легко может снова упасть, и все эти подразделения будут сражаться друг с другом. Нам нужно, чтобы они остались. В то же время я разочарован ошибками, которые они совершают. Я понимаю, что они все еще учатся, потому что у них нет опыта имперской нации, но они ведут себя с высокомерием имперской нации».
Он заключил: «Я знаю, что два года - это немного времени в жизни нации, пытающейся построить империю, но это очень короткое время, чтобы превратить своих друзей в своих врагов».
ИСТОЧНИК