Ордосская культурная традиция в гунно-сарматское время
Ордосская культурная традиция в гунно-сарматское время важна для понимания всего комплекса этнокультурных процессов, происходивших в Центральноазиатской части евразийского субконтинента в контексте появления и формирования искусства хунну.
Особое значение в этом плане приобретает исследование памятников ранней эпохи хунну. Новые связанные с их культурой находки позднего этапа Чжаньго (около III в. до н.э.) сделаны на территории автономного района Внутренняя Монголия (могильники Хулстай, Сигоупань, Алучжайдэн) и провинции Шэньси (пункты Налиньгоуту, Лицзяпань и др.)1. Вместе с такими памятниками, как Юйлунтай, Суцзигоу и Ваэртугоу, они относятся ко второму этапу памятников хунну, которые распространены также на территории Монголии и Забайкалья2. Таким образом, протохуннская и раннехуннская традиция оказывается одним из наиболее ранних культурных образований центральноазиатской степной зоны.
Важность периода эпохи поздней бронзы для истории Восточной Азии обусловливается тем обстоятельством, что именно в чжоуское время начался переход от развитой бронзы к железному веку и централизованной империи (Цинь)3. Именно тогда складывались многие стереотипы поведения и мышления китайцев, которые затем проявлялись на протяжении столетий. С развитием археологических исследований в Китае в источниковедении чжоуской эпохи возникла благоприятная возможность корреляции материальных и письменных источников. Ведь многие сочинения создавались современниками описываемых событий. Это открыло возможность точного датирования как памятников в целом, так и отдельных находок, способствуя разработке и уточнению восточноазиатской хронологической шкалы.
В отчетах 1925 г. С. А. Теплоухов отнес находки из Ноин-Улы, Юго-Западного Забайкалья, Минусинского края и Алтая к культуре хунну. В то же время, отметив стилистическую близость анималистических изображений с названных территорий, исследователь высказал мнение о вхождении их в группу предметов скифо-сибирского стиля. Г. И. Боровка, проанализировав стилистические особенности обнаруженных предметов, пришел к заключению о принадлежности погребений в ноин-улинских горах к местному варианту скифо-сибирской культуры. Г. П. Сосновский указывал на сходство стиля и техники изготовления предметов с изображениями животных из Ноин-Улы, Дэрестуя, Минусинского края, Кузнецкого района Западной Сибири, Алтая, Северного Китая (Ордоса) и Маньчжурии. Среди находок северокитайских древностей ученых особенно заинтересовали находки "скифского облика", выполненные в "зверином стиле" и факт их близости с "сибирскими бронзами". С. И. Руденко проделал сопоставительный анализ художественных изделий хуннских памятников Забайкалья, Ноин-Улы, Сибирской коллекции Петра I, алтайских курганов скифо-сарматского времени и наиболее характерных ордосских предметов из других памятников и пришел к выводу о хуннском происхождения значительного большинства вещей "ордосской бронзы" и теснейшей связи хуннского изобразительного искусства с изобразительным искусством других евразийских коневодческих племен эпохи и в первую очередь с "сако-юэчжийскими" и южносибирскими племенами. А. В. Давыдова на основании стилистических особенностей предметов с изображениями животных, обнаруженных в Дерестуйском могильнике, высказала мнение о возможности выделения хуннского пласта среди многих сибирских художественных бронз, выполненных в "зверином стиле", и их датировки III-I вв. до н.э. М. И. Артамонов, анализируя стилистические особенности забайкальских, монгольских и ордосских находок, определил их как огрубевшие реплики ранее созданных образцов, хорошо известных в скифо-сибирском искусстве.
Бронзовая статуэтка мужчины, Ордос, 3-1 вв. до н. э. Британский музей
Пряжка ремня, Ордос, 3-1 вв. до н. э.
Бронзовый наконечник посоха, 6-5 вв. до н.э.
Серебряная лошадь, 4-1 вв. до н.э.
Пряжка ремня, 3-1 вв. до н.э.
Пряжка ремня, 3-1 вв. до н.э.
Бронзовые лошади, 5-3 вв. до н.э.
Тигр, нападающий на лошадь, 4-1 вв. до н.э.
Решая некоторые проблемы, касающиеся искусства хунну, П. Б. Коновалов пришел к выводу о существовании у хунну самостоятельного, со своими сюжетными и композиционными особенностями, очага этого искусства. Он обратил внимание на существование у хунну, наряду с памятниками скифо-сибирского "звериного" стиля, произведений иного стилистического направления - элементов китайской культуры, не исключая при этом и обратного влияния. С. С. Миняевым проводились специальные исследования в области изучения бронзолитейного производства хунну. Рассматривая хуннские броши с точки зрения технологии производства, автор указал на преемственность в металлургических рецептах скифского и хуннского времен, характерную как для забайкальских, так и для ордосских металлургических центров. По мнению исследователя, как процесс переработки изначально зооморфных скифо-сибирских сюжетов можно рассматривать становление "геометрического" стиля в искусстве хунну. Он предположил, что эстетические критерии изобразительного искусства формировались у хунну вне зоны скифо-сибирского мира. Важной вехой для формирования этого мнения стали раскопки в 1960 - 1980-х гг. погребальных комплексов на территории Ордоса и близлежащих районов, где китайскими археологами было обнаружено большое количество предметов "скифского облика", связанных с декоративной, монументальной скульптурой и живописью ханьского Китая. Эти находки наглядно продемонстрировали связь культур скифо-сибирского круга с Ордосом (памятник Таохунбала4, где впервые в данном регионе в предметах погребального инвентаря проявились скифо-сибирские традиции5). Плато Ордос традиционно считается прародиной хунну, они появились там после 209 г. до н.э., а их первые контакты со скифским древним искусством происходили на рубеже III-II вв. до н.э. Однако Э. Банкер предположила существование ряда региональных культур с самостоятельными художественными и металлургическими традициями, которые могли быть взаимосвязаны и иметь общие черты, но не обязательно идентифицированы с хунну6. Появление сходных образцов предметов искусства на обширных территориях исследовательница связала с политическим объединением племен. В то же время репертуар образов (довольно ограниченный) может указывать на этническую или политическую близость с Саяно-Алтаем, в также, возможно, на общую систему верований7. А. А. Ковалев называет IV в. до н.э. временем сложения определенного религиозно-политического единства населения Ордоса и Саяно-Алтая8 и связывает это с племенами лоуфань и байян. По мнению Артамонова, в Ордосе предметы, выполненные в скифо-сибирском "зверином" стиле, появляются благодаря юэчжам, которые до конца III в. до н.э. занимали степи Джунгарии, Восточную Монголию до Ордоса.
Эти исследования позволяют утверждать, что в IV в. до н.э. на территорию Ордоса проникали народы, которые позже вошли в состав хуннского племенного союза. Эти процессы послужили импульсом для возникновения ордосских художественных бронз, которые являются по своей сути самыми поздними образцами скифо-сибирского искусства в центральноазиатском регионе. III-II вв. до н.э. можно считать верхней границей существования скифо-сибирской художественной традиции, поскольку именно в это время в Центральной Азии создается крупное государственное межплеменное объединение, распространившее власть хунну от Хингана на востоке до Монгольского Алтая и Тянь-Шаня на западе, от Забайкалья и Саян на севере до Гоби и Ордоса на юге. Почти беспрерывные войны повлекли за собой мощные миграции этнически различного населения, что, несомненно, повлияло на искусство кочевых народов Центральной Азии.
В конечном счете, можно считать, что развитие хуннского анималистического искусства шло по двум направлениям: одно в сторону упрощения и стилизации скифосибирских образов, второе - наоборот, в сторону формирования новых художественных канонов. Процессы, связанные с первым направлением, в основном проходили на территории Саяно-Алтая, Минусинской котловины и Монголии. Анималистические изображения, постепенно утрачивая свое первоначальное смысловое содержание из-за многократного тиражирования, продолжали там встречаться вплоть до рубежа эр. Второе направление связано, прежде всего, с влиянием китайских художественных традиций. Именно вследствие их прямого воздействия в хуннском искусстве появились новые персонажи, например, драконы на поясных пластинах9. Данные поясные пластины были сделаны китайскими мастерами специально для "варваров"10. Наряду с изготовлением дорогих украшений из золота и серебра для знати и правителей различных этнокультурных областей китайскими мастерами было налажено массовое производство и тиражирование различных предметов из бронзы для представителей низшего сословия. Современные отечественные исследователи предполагают, что центр их производства находился на территории одной из современных провинций Северного Китая (Нинся, Шэньси, Шаньси, Хэбэй, Ганьсу, или где-то в районе Внутренней Монголии), так как в основном среди памятников данного региона находят предметы анималистического искусства, связанные с кочевническим миром.
Археологический материал свидетельствует о том, что искусство хунну является самобытным художественным явлением, возникшим в среде кочевников центральноазиатского региона под влиянием традиций, проникавших как с Запада, так и с Востока. В конечном счете, искусство хунну просуществовало сравнительно короткий срок (II в. до н.э. - II в. н.э.), и следы его почти полностью исчезли сразу после распада хуннского племенного союза.
Примечания
1. Ордосские бронзы. Пекин. 2006.
2. ТАКАХАМА ШУ. Металлические бляшки евразийской степи. Результаты исследований древних ордосских бронз Пекин. 2009, с. 430 - 434; BEMMANN J. Was the Center of the Xiongnu Empire in the Orkhon Valley? Xiongnu Archaeology: Multidisciplinary Perspectives of the First Steppe Empire in Inner Asia. Vol. 5. Bonn. 2011, p. 441 - 462.
3. Ancient Bronzes from China, Ordos and the Steppes. Ben Janssens Oriental Art, Rupert Wace Ancient Art. London. 2007.
4. В могильнике у д. Таохунбала все найденные сосуды близки к сакским. Это небольшие, гладкостенные, плоскодонные, баночной формы, с носиком-сливом кувшинообразные сосуды с одной петлевидной ручкой. Однако обряд погребения в этом могильнике несколько иной - черепа и конечности домашних животных располагались на перекрытии могильных ям. Эта черта находит аналоги в хуннских захоронениях Ильмовой Пади.
5. КОМИССАРОВ С. А. Комплекс вооружения древнего Китая. Эпоха бронзы. Новосибирск. 1988, с. 100.
6. BUNKER E. Ancient bronzes of the eastern Eurasian steppes from the Arthur M. Sackler collection. N.Y. 1997.
7. Ibid., p. 77.
8. КОВАЛЕВ А. А. О связях населения Саяно-Алтая и Ордоса в V-III вв. до н.э. Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий. Барнаул. 1999, с. 81.
9. Золотые пластины от наборного пояса, найденные в княжеской могиле Шицзышань (провинция Цзянсу, Южный Китай) эпохи Западная Хань (175 - 118 гг. до н.э.). См.: КАН ИН УК, БОГДАНОВ Е. С., ЛЕОНТЬЕВ Н. В. Ажурная пластина ордосского типа из Минусинского музея. - Древности Алтая. Известия лаборатории археологии, N 4. Горно-Алтайск. 1999, с. 160; БОГДАНОВ Е. С. Поясные пластины из Шицзышаня. Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Т. V. Материалы VII Годовой сессии. Новосибирск. 1999, с. 269 - 275.
10. BROSSEDER U. Belt Plaques as an Indicator of East-West Relations in the Eurasian Steppe at the Turn of the Millennia. Xiongnu Archaeology: Multidisciplinary Perspectives of the First Steppe Empire in Inner Asia. Vol. 5. Bonn. 2011, p. 349 - 424.
Е. Б. Баринова.
ИСТОЧНИК