Архстояние 2014
Архстояние 2014: впечатления искусствоведа
Архстояние - пожалуй, самый известный из российских арт-фестивалей, проходящих за пределами больших городов. Проходит он ежегодно, с 2006 года, примерно на том самом месте, где в 1480 г. состоялось то самое стояние на Угре русских и монгольских войск. С оглядкой на это событие основатель фестиваля Николай Полисский создал первую инсталляцию - «Снеговики»: вылепленные при помощи местных жителей ряды снеговиков, стоящих по берегам Угры. И именно в память об этом событии фестиваль и получил свое название.
На сегодняшний день сам основатель от фестиваля отошел: как он высказался в одном из интервью, вокруг фестиваля возникла излишняя шумиха. Это действительно так: на это действо ежегодно съезжается масса зрителей; в этом году было около 10 тысяч - в основном, хипстерская молодежь.
Фестиваль проводится в течение нескольких дней в году, во время которых устраиваются перфомансы, сооружаются инсталляции, проводятся лекции и семинары. В остальное время он существует как парк скульптур. Хотя фестиваль заявляет о себе как фестиваль лэнд-арта, и, вероятно, таковым поначалу и являлся, на сегодняшний день правильнее говорить о нем как о фестивале синтетических искусств: сейчас это место представляет собой парк скульптур-инсталляций, созданных в разные годы проведения фестиваля. От лэнда-арта остался тот факт, что скульптуры-объекты располагаются в лесу и то, что сделаны они из природных материалов, точнее материала - дерева.
Лэнд-арт как искусство, вносящее изменения в природу - все-таки явление самодостаточное. Точнее, самодостаточны сами его произведения, создающиеся в безлюдных местах как бы «для никого». Возможно, таковыми эти объекты и являлись в самом начале существования этого фестиваля. Сегодня же они, скорее, превратились в инсталляции, даже в тактильную скульптуру: по ним можно полазить, чем многие активно и с удовольствием и занимаются. Более того, массовый поиск этих объектов, разбросанным по полям, лесам и берегам, превратился в своеобразный хэппенинг, когда посетители вовлекаются в игру по поиску объектов и дальнейшему общению с ними, сводящемуся, правда, как правило, к чисто игровому: полазить, пофотографироваться и т.д. Наверняка, когда вокруг них безлюдно, запорошенные снегом или среди голой земли и деревьев эти объекты обретают совершенно другие коннотации и звучание.
Надо сказать, объекты действительно располагают к контакту, многие из них очень удачно вписаны в природу. Так, «Николино ухо» (2006 г. работы В. Савинкина и В.Кузьмина, напоминающее собой не только ухо, но и пляжную кабинку начала прошлого века, только в несколько раз больше. «Расположенное на кромке склона… максимально раскрытого в сторону реки и «далей»», изолированное «со стороны шумов деревни позволяет», оно предназначено для того, чтобы «слушать Тишину». Шумов в той местности немного, но психофизиологическое состояние в нем действительно меняется: благодаря такой конструкции и расположению, возникает не только эффект замкнутого пространства, но и распахнутости в пейзаж одновременно. К тому же, поскольку объект сделан из дерева, он не противостоит окружающей среде, не является по отношению к ней чужеродным - и в этом так же сочетаются два взаимопротиворечивых качества: инаковости и родства. Именно такое сочетание и создает своеобразное звучание этого объекта.
В лучших традициях архитектуры прошлых веков вписан в пейзаж поля и изгиба реки и стоящий рядом «Маяк» авторства самого Н. Полисского (2004) из веток деревьев. В данном случае мы видим характерную для искусства 20 века игру-противоречие названия и объекта, часто даже материала: дерево быстро горит, и если этот объект использовать «по названию», то он перестанет существовать как таковой. Этот семантический тупик разрешается тем, что «Маяк» подсвечивается изнутри. Вообще, многие объекты фестиваля-парка подсвечеиваются в ночи, что придает им совершенно особое, чем при дневном свете звучание: если обычно они призваны «сливаться с природой», то в темноте они «выступают, прорастают из нее.
Особое звучание это придает «Сараю» работы архитектурного бюро «Проект Меганом» (2006). Он действительно выглядит как обычный сарай, но доски, из которых он сделан, пробурены дырами, как будто проедены гигантским жучком-короедом. Благодаря этому, при дневном свете он впускает в себя свет, а ночью, с подсветкой - испускает его из себя. То есть, выражаясь лингвистическим языком, являет собой слово (или фразу) - оборотень - разновидность палиндрома, читающуюся слева направо иначе, чем справа налево. Такое осмысление, выражение лингвистических феноменов средствами изобразительного искусства - одна из ключевых проблем искусства 20 века.
Проходя по лесным дебрям, встречаешь выструганных из дерева зверюшек, которые приводят к скульптурной группе «Жертвоприношение» - первобытное капище из деревянных скелетов и черепов животных.
«Падение в колодец» группы «Вавилонская яма» (2010) - спиралевидная яма в земле. Теперь она поросла травой и начинает понемногу сравниваться с поверхностью земли, вызывая размышления о бренности всего созданного человеком, а также как бы отрицая саму себя: нет ямы - нет и падения в колодец.
Одним из самых ярких объектов является стоящий в поле огромный «Вселенский разум» Н. Полисского (2012) - конгломерат деревянных столбов со странными навершиями и сооружений из извилин.
В подсолнечном поле («важной видовой точке, откуда открывается прекрасная круговая панорама окрестностей») напротив «Вселенского разума» стоит «Ротонда» А. Бродского (2009), предназначенная «для того, чтобы войти, развести огонь в очаге и любоваться пейзажем». Любоваться пейзажем с нее действительно здорово.
Что касается произведений этого года, то это «Ленивый зиккурат» проектной группы «Поле дизайн» - объем, напоминающий многоярусные деревянные колокольни выращенный, выращенный из «клетей-«кубиков» без затей и смыслов», следуя только правилам рубки, сборки» и дополненный аудиошумами.
А также автоматические «Ленивецкие часы» немца Марка Фроманека, выглядящие как огромные электронные часы, чьи цифры, отсчитывающие время в реальном режиме, сделаны из дерева. На фоне «Ротонды» и пшенично-подсолнечного поля, и они обрастают особыми смыслами и параллелями: «вечное-сиюминутное», «созданное человеком- природное», «высокотехнологичное-архаическое», «преходящее-постоянное» и др. Стоящие на месте входа на территорию фестивали, они стали символом девиза фестиваля этого года - «Здесь и сейчас». А происшествие с «Боингом» и его осколками, разметавшимися по пшеничным и подсолнечным полям неожиданно добавило этим смыслам особую глубину и остроту.
Архстояние - пожалуй, самый известный из российских арт-фестивалей, проходящих за пределами больших городов. Проходит он ежегодно, с 2006 года, примерно на том самом месте, где в 1480 г. состоялось то самое стояние на Угре русских и монгольских войск. С оглядкой на это событие основатель фестиваля Николай Полисский создал первую инсталляцию - «Снеговики»: вылепленные при помощи местных жителей ряды снеговиков, стоящих по берегам Угры. И именно в память об этом событии фестиваль и получил свое название.
На сегодняшний день сам основатель от фестиваля отошел: как он высказался в одном из интервью, вокруг фестиваля возникла излишняя шумиха. Это действительно так: на это действо ежегодно съезжается масса зрителей; в этом году было около 10 тысяч - в основном, хипстерская молодежь.
Фестиваль проводится в течение нескольких дней в году, во время которых устраиваются перфомансы, сооружаются инсталляции, проводятся лекции и семинары. В остальное время он существует как парк скульптур. Хотя фестиваль заявляет о себе как фестиваль лэнд-арта, и, вероятно, таковым поначалу и являлся, на сегодняшний день правильнее говорить о нем как о фестивале синтетических искусств: сейчас это место представляет собой парк скульптур-инсталляций, созданных в разные годы проведения фестиваля. От лэнда-арта остался тот факт, что скульптуры-объекты располагаются в лесу и то, что сделаны они из природных материалов, точнее материала - дерева.
Лэнд-арт как искусство, вносящее изменения в природу - все-таки явление самодостаточное. Точнее, самодостаточны сами его произведения, создающиеся в безлюдных местах как бы «для никого». Возможно, таковыми эти объекты и являлись в самом начале существования этого фестиваля. Сегодня же они, скорее, превратились в инсталляции, даже в тактильную скульптуру: по ним можно полазить, чем многие активно и с удовольствием и занимаются. Более того, массовый поиск этих объектов, разбросанным по полям, лесам и берегам, превратился в своеобразный хэппенинг, когда посетители вовлекаются в игру по поиску объектов и дальнейшему общению с ними, сводящемуся, правда, как правило, к чисто игровому: полазить, пофотографироваться и т.д. Наверняка, когда вокруг них безлюдно, запорошенные снегом или среди голой земли и деревьев эти объекты обретают совершенно другие коннотации и звучание.
Надо сказать, объекты действительно располагают к контакту, многие из них очень удачно вписаны в природу. Так, «Николино ухо» (2006 г. работы В. Савинкина и В.Кузьмина, напоминающее собой не только ухо, но и пляжную кабинку начала прошлого века, только в несколько раз больше. «Расположенное на кромке склона… максимально раскрытого в сторону реки и «далей»», изолированное «со стороны шумов деревни позволяет», оно предназначено для того, чтобы «слушать Тишину». Шумов в той местности немного, но психофизиологическое состояние в нем действительно меняется: благодаря такой конструкции и расположению, возникает не только эффект замкнутого пространства, но и распахнутости в пейзаж одновременно. К тому же, поскольку объект сделан из дерева, он не противостоит окружающей среде, не является по отношению к ней чужеродным - и в этом так же сочетаются два взаимопротиворечивых качества: инаковости и родства. Именно такое сочетание и создает своеобразное звучание этого объекта.
В лучших традициях архитектуры прошлых веков вписан в пейзаж поля и изгиба реки и стоящий рядом «Маяк» авторства самого Н. Полисского (2004) из веток деревьев. В данном случае мы видим характерную для искусства 20 века игру-противоречие названия и объекта, часто даже материала: дерево быстро горит, и если этот объект использовать «по названию», то он перестанет существовать как таковой. Этот семантический тупик разрешается тем, что «Маяк» подсвечивается изнутри. Вообще, многие объекты фестиваля-парка подсвечеиваются в ночи, что придает им совершенно особое, чем при дневном свете звучание: если обычно они призваны «сливаться с природой», то в темноте они «выступают, прорастают из нее.
Особое звучание это придает «Сараю» работы архитектурного бюро «Проект Меганом» (2006). Он действительно выглядит как обычный сарай, но доски, из которых он сделан, пробурены дырами, как будто проедены гигантским жучком-короедом. Благодаря этому, при дневном свете он впускает в себя свет, а ночью, с подсветкой - испускает его из себя. То есть, выражаясь лингвистическим языком, являет собой слово (или фразу) - оборотень - разновидность палиндрома, читающуюся слева направо иначе, чем справа налево. Такое осмысление, выражение лингвистических феноменов средствами изобразительного искусства - одна из ключевых проблем искусства 20 века.
Проходя по лесным дебрям, встречаешь выструганных из дерева зверюшек, которые приводят к скульптурной группе «Жертвоприношение» - первобытное капище из деревянных скелетов и черепов животных.
«Падение в колодец» группы «Вавилонская яма» (2010) - спиралевидная яма в земле. Теперь она поросла травой и начинает понемногу сравниваться с поверхностью земли, вызывая размышления о бренности всего созданного человеком, а также как бы отрицая саму себя: нет ямы - нет и падения в колодец.
Одним из самых ярких объектов является стоящий в поле огромный «Вселенский разум» Н. Полисского (2012) - конгломерат деревянных столбов со странными навершиями и сооружений из извилин.
В подсолнечном поле («важной видовой точке, откуда открывается прекрасная круговая панорама окрестностей») напротив «Вселенского разума» стоит «Ротонда» А. Бродского (2009), предназначенная «для того, чтобы войти, развести огонь в очаге и любоваться пейзажем». Любоваться пейзажем с нее действительно здорово.
Что касается произведений этого года, то это «Ленивый зиккурат» проектной группы «Поле дизайн» - объем, напоминающий многоярусные деревянные колокольни выращенный, выращенный из «клетей-«кубиков» без затей и смыслов», следуя только правилам рубки, сборки» и дополненный аудиошумами.
А также автоматические «Ленивецкие часы» немца Марка Фроманека, выглядящие как огромные электронные часы, чьи цифры, отсчитывающие время в реальном режиме, сделаны из дерева. На фоне «Ротонды» и пшенично-подсолнечного поля, и они обрастают особыми смыслами и параллелями: «вечное-сиюминутное», «созданное человеком- природное», «высокотехнологичное-архаическое», «преходящее-постоянное» и др. Стоящие на месте входа на территорию фестивали, они стали символом девиза фестиваля этого года - «Здесь и сейчас». А происшествие с «Боингом» и его осколками, разметавшимися по пшеничным и подсолнечным полям неожиданно добавило этим смыслам особую глубину и остроту.