Привет кошке!
Глава двенадцатая Что понял О-Бакэ-тян
- О-Бакэ-тян! Очнись! Открой глаза! Мяу! Мяу! Мяу! - откуда-то издалека донёсся до него голос Почемучки. Она непрерывно звала его.
О-Бакэ-тян хотел сказать: «Слышу. Всё в порядке». Но губы его не двигались, тело было неподвижно. «Наверно, я умираю», - подумал он рассеянно.
- Ах! Что же делать? Что же делать? Почему? Почему О-Бакэ-тян не отвечает мне? Почему не говорит «Привет кошке!»? Мяу! Мяу! - раздалось над ним.
- Всё в порядке, Почемучка… - прошептал О-Бакэ-тян, и губы его лишь слегка шевельнулись.
Он почувствовал, что его облизывает язык Почемучки. Маленький, шершавый, тёплый язык старательно облизывал его. Почемучка согревала его своим теплом.
- Спасибо… - опять прошептал О-Бакэ-тян. И тут откуда-то из глубины памяти, словно из-под толщи воды, что-то выплыло… Что же это?
- О-Бакэ-тян! Я позову художника. Подожди немного. Я обязательно вернусь. Верь мне и жди!
«А! Вот оно!»
И О-Бакэ-тян снова почувствовал, как что-то всплывает в его памяти, как шар. Этот шар становится всё больше и больше и, наконец, лопается.
- Понял! Понял! Понял, почему я говорю «Привет кошке!» Наконец-то!
И О-Бакэ-тян раскрыл глаза.
Дождь как-то незаметно перестал лить, рассветало. Чёрные клочки облаков летели по серому небу. Но разрывы между ними всё увеличивались, и сквозь них проглядывало сверкающее голубое небо.
Буря миновала.
Издалека послышались шумные голоса. О-Бакэ-тян медленно поднялся с земли. Он был всё ещё очень слаб, и его покачивало.
Вдали виднелся туннель, где случилось несчастье. Он казался отсюда совсем маленьким. Толпа людей раскапывала землю и камни.
- Значит, я сообщил о происшествии и хотел было вернуться в туннель, но упал от усталости. Почемучка испугалась и подбежала ко мне… - прошептал сам себе О-Бакэ-тян.
- Эй! О-Бакэ-тян!
«Кто это? Наверно, Берет-сан!» - подумал О-Бакэ-тян.
По шпалам к нему шумно бежали художник и Почемучка. Увидев сидящего на траве О-Бакэ-тяна, они подскочили к нему и спросили:
- Ну как ты?
- В по-ряд-ке, - медленно произнёс О-Бакэ-тян. - Пришли спасатели?
- Конечно, пришли. Много народу собралось. Раскопали дыру, чтобы можно было пролезть одному человеку, и унесли раненого. Спасибо! Это ты помог. Спасибо!
Художник поспешно пошарил в кармане, достал бутылку волшебного сока и капнул несколько капель в рот О-Бакэ-тяну.
Сразу стало легче. Сил прибавилось.
- Ну как? Лучше? О-Бакэ кивнул.
- Вот и хорошо. Твой папа наказал выпить этот волшебный сок, когда мне посчастливится найти самого себя.
- А я понял… - сказал тихо О-Бакэ-тян.
- Что?
- …почему я говорю «Привет кошке!».
- Вот как! - подпрыгнула Почемучка. - Почему? Почему? Скажи скорее.
- Тише, Почемучка! - остановил её художник. - О-Бакэ-тян устал. Не шуми. Давай послушаем, что скажет О-Бакэ-тян.
- Я вспомнил, будто однажды в зимний вечер я был вместе с мамой и папой в горах. Шёл сильный снег.
- Ага!
- Я держал в руке белую кошку. Снег валил всё сильнее и сильнее, и мы замерзали. Но я не бросил белую кошку. Я крепко прижимал её к груди. Мы потеряли дорогу и упали без сил в снег.
- Так-так!
- Кошка мяукала, лизала моё лицо и, увидев, что всё напрасно, побежала в деревню звать людей на помощь…
- А-а, вот как было.
- Вот я и думаю, не потому ли я говорю «Привет кошке!».
- Ага! Ты не можешь забыть кошку, которая была так добра к тебе, не правда ли?
- Да, я так думаю.
Все помолчали.
Почемучка мяукнула.
Она подумала: а вдруг тот белый котёнок, друг О-Бакэ-тяна, был её прабабушкой или бабушкой? Тогда разве не чудо, что О-Бакэ-тян и Почемучка встретились.
- О-Бакэ-тян! Ты любишь меня? - спросила она у приятеля.
- Очень. Хоть мы и ссоримся.
- И я тебя люблю.
Художник улыбнулся. И, тряхнув бутылкой волшебного сока, сказал:
- Тут осталась ещё капля. Выпьем за встречу. А дома завершим наш пир.
- Выпьем волшебного сока. - И О-Бакэ-тян тоже улыбнулся.
На обратном пути художник был грустным. Дело в том, что он так и не нашёл себя.
ВСЕ!
- О-Бакэ-тян! Очнись! Открой глаза! Мяу! Мяу! Мяу! - откуда-то издалека донёсся до него голос Почемучки. Она непрерывно звала его.
О-Бакэ-тян хотел сказать: «Слышу. Всё в порядке». Но губы его не двигались, тело было неподвижно. «Наверно, я умираю», - подумал он рассеянно.
- Ах! Что же делать? Что же делать? Почему? Почему О-Бакэ-тян не отвечает мне? Почему не говорит «Привет кошке!»? Мяу! Мяу! - раздалось над ним.
- Всё в порядке, Почемучка… - прошептал О-Бакэ-тян, и губы его лишь слегка шевельнулись.
Он почувствовал, что его облизывает язык Почемучки. Маленький, шершавый, тёплый язык старательно облизывал его. Почемучка согревала его своим теплом.
- Спасибо… - опять прошептал О-Бакэ-тян. И тут откуда-то из глубины памяти, словно из-под толщи воды, что-то выплыло… Что же это?
- О-Бакэ-тян! Я позову художника. Подожди немного. Я обязательно вернусь. Верь мне и жди!
«А! Вот оно!»
И О-Бакэ-тян снова почувствовал, как что-то всплывает в его памяти, как шар. Этот шар становится всё больше и больше и, наконец, лопается.
- Понял! Понял! Понял, почему я говорю «Привет кошке!» Наконец-то!
И О-Бакэ-тян раскрыл глаза.
Дождь как-то незаметно перестал лить, рассветало. Чёрные клочки облаков летели по серому небу. Но разрывы между ними всё увеличивались, и сквозь них проглядывало сверкающее голубое небо.
Буря миновала.
Издалека послышались шумные голоса. О-Бакэ-тян медленно поднялся с земли. Он был всё ещё очень слаб, и его покачивало.
Вдали виднелся туннель, где случилось несчастье. Он казался отсюда совсем маленьким. Толпа людей раскапывала землю и камни.
- Значит, я сообщил о происшествии и хотел было вернуться в туннель, но упал от усталости. Почемучка испугалась и подбежала ко мне… - прошептал сам себе О-Бакэ-тян.
- Эй! О-Бакэ-тян!
«Кто это? Наверно, Берет-сан!» - подумал О-Бакэ-тян.
По шпалам к нему шумно бежали художник и Почемучка. Увидев сидящего на траве О-Бакэ-тяна, они подскочили к нему и спросили:
- Ну как ты?
- В по-ряд-ке, - медленно произнёс О-Бакэ-тян. - Пришли спасатели?
- Конечно, пришли. Много народу собралось. Раскопали дыру, чтобы можно было пролезть одному человеку, и унесли раненого. Спасибо! Это ты помог. Спасибо!
Художник поспешно пошарил в кармане, достал бутылку волшебного сока и капнул несколько капель в рот О-Бакэ-тяну.
Сразу стало легче. Сил прибавилось.
- Ну как? Лучше? О-Бакэ кивнул.
- Вот и хорошо. Твой папа наказал выпить этот волшебный сок, когда мне посчастливится найти самого себя.
- А я понял… - сказал тихо О-Бакэ-тян.
- Что?
- …почему я говорю «Привет кошке!».
- Вот как! - подпрыгнула Почемучка. - Почему? Почему? Скажи скорее.
- Тише, Почемучка! - остановил её художник. - О-Бакэ-тян устал. Не шуми. Давай послушаем, что скажет О-Бакэ-тян.
- Я вспомнил, будто однажды в зимний вечер я был вместе с мамой и папой в горах. Шёл сильный снег.
- Ага!
- Я держал в руке белую кошку. Снег валил всё сильнее и сильнее, и мы замерзали. Но я не бросил белую кошку. Я крепко прижимал её к груди. Мы потеряли дорогу и упали без сил в снег.
- Так-так!
- Кошка мяукала, лизала моё лицо и, увидев, что всё напрасно, побежала в деревню звать людей на помощь…
- А-а, вот как было.
- Вот я и думаю, не потому ли я говорю «Привет кошке!».
- Ага! Ты не можешь забыть кошку, которая была так добра к тебе, не правда ли?
- Да, я так думаю.
Все помолчали.
Почемучка мяукнула.
Она подумала: а вдруг тот белый котёнок, друг О-Бакэ-тяна, был её прабабушкой или бабушкой? Тогда разве не чудо, что О-Бакэ-тян и Почемучка встретились.
- О-Бакэ-тян! Ты любишь меня? - спросила она у приятеля.
- Очень. Хоть мы и ссоримся.
- И я тебя люблю.
Художник улыбнулся. И, тряхнув бутылкой волшебного сока, сказал:
- Тут осталась ещё капля. Выпьем за встречу. А дома завершим наш пир.
- Выпьем волшебного сока. - И О-Бакэ-тян тоже улыбнулся.
На обратном пути художник был грустным. Дело в том, что он так и не нашёл себя.
ВСЕ!