Уважаемая профессия
Оригинал взят у japancenter в Уважаемая профессия
Почему в Японии считают, что журналист почти всегда прав
Юрий СИНАЛЕЕВ, Токио
Японские журналисты бунтуют. Уже которую неделю они выходят на относительно немногочисленные, но шумные демонстрации с требованием отменить принятый недавно закон о государственной тайне, который, будь он внесен в российский парламент, вряд ли вызвал бы даже споры в курилках редакций. Журналистов, а вслед за ними и японское общество возмущает в законе многое, но прежде всего то, что теперь парламент и правительство имеют право показывать не все свои заседания в прямом эфире. Власти обвиняются даже не в наступлении на свободу слова, а в подрыве устоев общества. Впрочем, свобода слова, как считает корреспондент «НИ» в Токио, и есть один из важнейших устоев японского общества.
Пресса негодовала. Во время обсуждения злосчастного закона фракция оппозиционной Демократической партии в полном составе покинула зал заседаний. Ох, как правительству приходилось оправдываться! Чиновники ссылались на пример Америки. В США ведь тоже действует закон, запрещающий госслужащим - под страхом уголовного преследования -разглашать информацию, касающуюся обороны, борьбы с терроризмом, внешней политики. Правительство напоминало о непростой международной обстановке. Все-таки территориальный спор с Китаем из-за островов Сенкаку (по-китайски - Дяоюйдао) в последнее время заметно обострился. Однако люди, выходящие на митинги у стен парламента, были непреклонны: закон плохой, а то, что замечательно работает в Америке, не является таким уж хорошим в Японии.
Здесь вообще не привыкли к тому, что журналистов надо как-то ограничивать в доступе к информации. Невероятно, но факт: в Японии даже бюджет на оборону парламент рассматривает отнюдь не за закрытыми дверями, а в присутствии прессы. И горе японскому чиновнику (вплоть до премьер-министра), если он дерзнет не пустить куда-то журналиста - хоть на заседание комитета, хоть с собой в зарубежную поездку. Шум будет такой, что «виновному», глядишь, придется не только извиняться, но и сказать «прощай» своей карьере.
Журналист в Японии, в отличие от чиновника, профессия уважаемая. Не такая уважаемая, как, скажем, профессия дипломата, но обижать прессу тоже не принято. А вот доверять - принято. С представителем четвертой ветви власти японец будет общаться гораздо охотнее, чем с любым госслужащим, включая полицейского. И в судах (а судятся чиновники с прессой очень часто), как правило, решения выносятся в пользу журналистов. Не только потому, что их утверждения бывают лучше аргументированы. В обществе есть жесткая установка: чиновник не всегда прав. А журналист - чаще прав, чем не прав.
Вероятно, подобное отношение объясняется не только укоренившимися демократическими традициями в стране. Предоставляя полную свободу журналисту в общении с чиновниками, общество накладывает на него значительные неформальные ограничения, которые существуют, даже несмотря на полное отсутствие каких-либо писаных кодексов «журналистской этики». Это депутатам можно драться друг с другом в парламенте (кстати, бои народных избранников в прямом эфире в Японии случаются частенько), им можно спать на заседании или приходить туда в малость нетрезвом виде. Конечно, все это, мягко выражаясь, не поощряется обществом, но, по крайней мере, не воспринимается как чрезвычайное событие. Да, плохо, да, отвратительно. Но ведь это же депутаты! Что от них другого-то ждать?
А вот журналист обязан всегда вести себя в рамках приличий. Если, не дай бог, выяснится, что сотрудник телевидения или газеты попал в полицию, это навсегда поставит крест на его карьере. Раз уж берешься учить и критиковать других - сам будь если не образцом для подражания, так хоть не объектом для презрения, считают японцы. Возможно, именно с этим распространенным в обществе суждением связано отсутствие в Японии того, что у нас называется «желтой прессой». Быть открытым для журналистов госслужащий или звезда шоу-бизнеса обязаны. А вот выдумывать новости или залезать слишком глубоко в личную жизнь человека здесь не принято.
Единственные люди, чья личная жизнь очень интересует японцев, это императорская семья. Но и она, так же, как и остальные госслужащие, всегда старается быть максимально доступной для прессы, не давая, таким образом, папарацци возможности развернуться. Существенное отличие императора и его семьи от других представителей государственного аппарата в том, что они пользуются в обществе неподдельным уважением. Что, кстати, видно по публикациям в прессе. О монархе, как и, скажем, о премьер-министре, этично писать всё. Но карикатур на императора в японских газетах вы не увидите. Их рисуют на политиков (причем, любых), но никак не на монарха.
Стоит ли, учитывая все вышеизложенное, удивляться тому, что закон о гостайне вызвал шквал возмущений не только в прессе, но и у обычных японцев? Студенты, домохозяйки, представители левых и правых партий митинговали у стен парламента, требуя не принимать документ. Но впервые за долгие годы японские парламентарии пошли против общественного мнения. Что это, новая тенденция в японской политике или случайность? Это выяснится в ближайшее время: закон пока еще не вступил в силу, и еще есть возможность его отменить.
«НИ» за 13 Декабря 2013 г.
Почему в Японии считают, что журналист почти всегда прав
Юрий СИНАЛЕЕВ, Токио
Японские журналисты бунтуют. Уже которую неделю они выходят на относительно немногочисленные, но шумные демонстрации с требованием отменить принятый недавно закон о государственной тайне, который, будь он внесен в российский парламент, вряд ли вызвал бы даже споры в курилках редакций. Журналистов, а вслед за ними и японское общество возмущает в законе многое, но прежде всего то, что теперь парламент и правительство имеют право показывать не все свои заседания в прямом эфире. Власти обвиняются даже не в наступлении на свободу слова, а в подрыве устоев общества. Впрочем, свобода слова, как считает корреспондент «НИ» в Токио, и есть один из важнейших устоев японского общества.
Пресса негодовала. Во время обсуждения злосчастного закона фракция оппозиционной Демократической партии в полном составе покинула зал заседаний. Ох, как правительству приходилось оправдываться! Чиновники ссылались на пример Америки. В США ведь тоже действует закон, запрещающий госслужащим - под страхом уголовного преследования -разглашать информацию, касающуюся обороны, борьбы с терроризмом, внешней политики. Правительство напоминало о непростой международной обстановке. Все-таки территориальный спор с Китаем из-за островов Сенкаку (по-китайски - Дяоюйдао) в последнее время заметно обострился. Однако люди, выходящие на митинги у стен парламента, были непреклонны: закон плохой, а то, что замечательно работает в Америке, не является таким уж хорошим в Японии.
Здесь вообще не привыкли к тому, что журналистов надо как-то ограничивать в доступе к информации. Невероятно, но факт: в Японии даже бюджет на оборону парламент рассматривает отнюдь не за закрытыми дверями, а в присутствии прессы. И горе японскому чиновнику (вплоть до премьер-министра), если он дерзнет не пустить куда-то журналиста - хоть на заседание комитета, хоть с собой в зарубежную поездку. Шум будет такой, что «виновному», глядишь, придется не только извиняться, но и сказать «прощай» своей карьере.
Журналист в Японии, в отличие от чиновника, профессия уважаемая. Не такая уважаемая, как, скажем, профессия дипломата, но обижать прессу тоже не принято. А вот доверять - принято. С представителем четвертой ветви власти японец будет общаться гораздо охотнее, чем с любым госслужащим, включая полицейского. И в судах (а судятся чиновники с прессой очень часто), как правило, решения выносятся в пользу журналистов. Не только потому, что их утверждения бывают лучше аргументированы. В обществе есть жесткая установка: чиновник не всегда прав. А журналист - чаще прав, чем не прав.
Вероятно, подобное отношение объясняется не только укоренившимися демократическими традициями в стране. Предоставляя полную свободу журналисту в общении с чиновниками, общество накладывает на него значительные неформальные ограничения, которые существуют, даже несмотря на полное отсутствие каких-либо писаных кодексов «журналистской этики». Это депутатам можно драться друг с другом в парламенте (кстати, бои народных избранников в прямом эфире в Японии случаются частенько), им можно спать на заседании или приходить туда в малость нетрезвом виде. Конечно, все это, мягко выражаясь, не поощряется обществом, но, по крайней мере, не воспринимается как чрезвычайное событие. Да, плохо, да, отвратительно. Но ведь это же депутаты! Что от них другого-то ждать?
А вот журналист обязан всегда вести себя в рамках приличий. Если, не дай бог, выяснится, что сотрудник телевидения или газеты попал в полицию, это навсегда поставит крест на его карьере. Раз уж берешься учить и критиковать других - сам будь если не образцом для подражания, так хоть не объектом для презрения, считают японцы. Возможно, именно с этим распространенным в обществе суждением связано отсутствие в Японии того, что у нас называется «желтой прессой». Быть открытым для журналистов госслужащий или звезда шоу-бизнеса обязаны. А вот выдумывать новости или залезать слишком глубоко в личную жизнь человека здесь не принято.
Единственные люди, чья личная жизнь очень интересует японцев, это императорская семья. Но и она, так же, как и остальные госслужащие, всегда старается быть максимально доступной для прессы, не давая, таким образом, папарацци возможности развернуться. Существенное отличие императора и его семьи от других представителей государственного аппарата в том, что они пользуются в обществе неподдельным уважением. Что, кстати, видно по публикациям в прессе. О монархе, как и, скажем, о премьер-министре, этично писать всё. Но карикатур на императора в японских газетах вы не увидите. Их рисуют на политиков (причем, любых), но никак не на монарха.
Стоит ли, учитывая все вышеизложенное, удивляться тому, что закон о гостайне вызвал шквал возмущений не только в прессе, но и у обычных японцев? Студенты, домохозяйки, представители левых и правых партий митинговали у стен парламента, требуя не принимать документ. Но впервые за долгие годы японские парламентарии пошли против общественного мнения. Что это, новая тенденция в японской политике или случайность? Это выяснится в ближайшее время: закон пока еще не вступил в силу, и еще есть возможность его отменить.
«НИ» за 13 Декабря 2013 г.