Свежим взглядом по знакомой картинке （パート・ファイブ）
Оригинал взят у rommedahl в Свежим взглядом по знакомой картинке （パート・ファイブ）
Часть №1 - здесь, часть №2 - здесь, часть №3 - здесь, часть №4 - здесь.
Итак, пришло время для того, чтобы свести все изображенное на листе из мастерской Тоёкуни III воедино, но сначала неcколько поправок к озвученому ранее.
Первая будет касаться "пожарных вышек" из части №4. Про них можно сказать, что мне с одной стороны можно себя поздравить, потому что совсем уж бесследно время, проводимое за рассматриванием старых печатных картинок для меня не проходит, но с другой стороны также можно говорить, что до настоящего понимания всего нарисованного там мне еще расти и расти. "Пожарные вышки", как видите, оказались ничем иным, как 天水桶 - тэнсуй-окэ - установленными на крыши ёмкостями для воды на случай пожара. "Во время экзамена по противопожарной безопасности назвал пожарный гидрант багром" :))) Иными словами, + 5 за интуицию в целом, - 5 за детальное понимание, уровень - Фике, но карликовый :)
Вторая поправка относится к неосмотрительно высказанной мной мысли о том, что "домики в цветущих деревьях" на третьем плане листа с Сога Дзю:ро, не являются отображением местности, имеющей отношение к тракту То:кайдо:" (это к вопросу о том, как опуститься до самоцитирования :))). Это не совсем так, ибо отображением местности на тракте То:кайдо: они действительно не являются, но всё же связь имеется. Ёсивара - это не только знаменитый "зеленый квартал" в Эдо, это еще и 14-я станция на тракте То:кайдо: (кстати, в наше время это тоже станция, но с нее открываются несколько менее романтичные виды, нежели в старые времена).
Итак, у нас есть лист из мастерской Тоёкуни III. Если попробовать рассматривать изображенное там как единую композицию, то у нас получается отображение ситуации, подобной изображенному на уже показывавшемся ранее листе из мастерской Хиросигэ. Вот она в подробностях:
Перед нами сцена расставания влюбленных, которая с незапамятных времен до наших дней в японской эстетике разнится в деталях, отражающих приметы времени, но универсальна в смысле создания трогательно-романтического настроения у целевой аудитории. У Хиросигэ эта сцена встроена в ландшафтный лист, и в целом понятна на глобальном уровне. Чтобы увидеть здесь, что туманным утром молодой человек прощается со своей возлюбленной, достаточно иметь самое общее представление о японской культуре, а то и вовсе не иметь такового.
В ситуации с листом Тоёкуни III, при попытке такого универсального восприятия, у нас получается посредственная и не очень умелая вариация на тему, с которой Хиросигэ справился несоизмеримо лучше. Это место является ключом для понимания, по какой причине Тоёкуни III не попал в число "великих" у коллекционеров и специалистов в XIX и XX веках - они, если угодно, рассматривали работы японских гравюрных художников с ограниченным пониманием культурного контекста, заполняя пустые места контекстом, основанным на собственной культурно-эстетической логике и восприятии. В целом попадать "в десятку" получалось (почти как у меня с "пожарными вышками"), но при попытках более детального разбирательства промахи были неизбежны.
Я к тому, что у Тоёкуни в нашем случае трехчастная композиция, а не лист, на котором всё происходит одновременно. Передний (он же первый) план - с читающим письмо от возлюбленной Дзю:ро:, стоящим у паланкина где-то на тракте То:кайдо:. Второй план - это отображение того, о ком он в момент чтения думает, а в мыслях его куртизанка Тора из О:исо. И, наконец, есть третий план с кварталом Ёсивара, сообщающим зрителю эмоциональную тональность всей композиции.
Второй план и третий можно даже не разделять, так как у Тоёкуни III здесь еще и подразумевается представление Кабуки "Хацугасуми юкари-но тё: тидори", которое показывали в театре "Итимура" в первом месяце 1850 года. Это было "эпическое" представление на тему мести братьев Сога, в котором нашлось место и для "бытовой" сцены с прощальным письмом от возлюбленной, местом для чтения которого была станция Ёсивара на тракте То:кайдо:. Самой куртизанке, вероятно, в представлении места не нашлось, иначе художник отобразил бы кого-то из реальных актеров в ее образе. Хотя мог и не отобразить по соображениям суеверным, если игравший ее там актёр был жив, или же не отобразить, чтобы придать композиции больше изящества недосказанностью.
Для двенадцатого носителя актёрского имени Удзаэмон из дома Итимура это была одна из ролей, в которой он неизменно был великолепен. Тот факт, что в год трехлетия со дня кончины актёра (лист, как вы помните, по печати датируется 1-м месяцем 1854 года, а умер Удзаэмон XII 20-го числа 8-го месяца 1851 года) Тоёкуни III изобразил его именно в этой роли, может служить тому потверждением.
Часть №1 - здесь, часть №2 - здесь, часть №3 - здесь, часть №4 - здесь.
Итак, пришло время для того, чтобы свести все изображенное на листе из мастерской Тоёкуни III воедино, но сначала неcколько поправок к озвученому ранее.
Первая будет касаться "пожарных вышек" из части №4. Про них можно сказать, что мне с одной стороны можно себя поздравить, потому что совсем уж бесследно время, проводимое за рассматриванием старых печатных картинок для меня не проходит, но с другой стороны также можно говорить, что до настоящего понимания всего нарисованного там мне еще расти и расти. "Пожарные вышки", как видите, оказались ничем иным, как 天水桶 - тэнсуй-окэ - установленными на крыши ёмкостями для воды на случай пожара. "Во время экзамена по противопожарной безопасности назвал пожарный гидрант багром" :))) Иными словами, + 5 за интуицию в целом, - 5 за детальное понимание, уровень - Фике, но карликовый :)
Вторая поправка относится к неосмотрительно высказанной мной мысли о том, что "домики в цветущих деревьях" на третьем плане листа с Сога Дзю:ро, не являются отображением местности, имеющей отношение к тракту То:кайдо:" (это к вопросу о том, как опуститься до самоцитирования :))). Это не совсем так, ибо отображением местности на тракте То:кайдо: они действительно не являются, но всё же связь имеется. Ёсивара - это не только знаменитый "зеленый квартал" в Эдо, это еще и 14-я станция на тракте То:кайдо: (кстати, в наше время это тоже станция, но с нее открываются несколько менее романтичные виды, нежели в старые времена).
Итак, у нас есть лист из мастерской Тоёкуни III. Если попробовать рассматривать изображенное там как единую композицию, то у нас получается отображение ситуации, подобной изображенному на уже показывавшемся ранее листе из мастерской Хиросигэ. Вот она в подробностях:
Перед нами сцена расставания влюбленных, которая с незапамятных времен до наших дней в японской эстетике разнится в деталях, отражающих приметы времени, но универсальна в смысле создания трогательно-романтического настроения у целевой аудитории. У Хиросигэ эта сцена встроена в ландшафтный лист, и в целом понятна на глобальном уровне. Чтобы увидеть здесь, что туманным утром молодой человек прощается со своей возлюбленной, достаточно иметь самое общее представление о японской культуре, а то и вовсе не иметь такового.
В ситуации с листом Тоёкуни III, при попытке такого универсального восприятия, у нас получается посредственная и не очень умелая вариация на тему, с которой Хиросигэ справился несоизмеримо лучше. Это место является ключом для понимания, по какой причине Тоёкуни III не попал в число "великих" у коллекционеров и специалистов в XIX и XX веках - они, если угодно, рассматривали работы японских гравюрных художников с ограниченным пониманием культурного контекста, заполняя пустые места контекстом, основанным на собственной культурно-эстетической логике и восприятии. В целом попадать "в десятку" получалось (почти как у меня с "пожарными вышками"), но при попытках более детального разбирательства промахи были неизбежны.
Я к тому, что у Тоёкуни в нашем случае трехчастная композиция, а не лист, на котором всё происходит одновременно. Передний (он же первый) план - с читающим письмо от возлюбленной Дзю:ро:, стоящим у паланкина где-то на тракте То:кайдо:. Второй план - это отображение того, о ком он в момент чтения думает, а в мыслях его куртизанка Тора из О:исо. И, наконец, есть третий план с кварталом Ёсивара, сообщающим зрителю эмоциональную тональность всей композиции.
Второй план и третий можно даже не разделять, так как у Тоёкуни III здесь еще и подразумевается представление Кабуки "Хацугасуми юкари-но тё: тидори", которое показывали в театре "Итимура" в первом месяце 1850 года. Это было "эпическое" представление на тему мести братьев Сога, в котором нашлось место и для "бытовой" сцены с прощальным письмом от возлюбленной, местом для чтения которого была станция Ёсивара на тракте То:кайдо:. Самой куртизанке, вероятно, в представлении места не нашлось, иначе художник отобразил бы кого-то из реальных актеров в ее образе. Хотя мог и не отобразить по соображениям суеверным, если игравший ее там актёр был жив, или же не отобразить, чтобы придать композиции больше изящества недосказанностью.
Для двенадцатого носителя актёрского имени Удзаэмон из дома Итимура это была одна из ролей, в которой он неизменно был великолепен. Тот факт, что в год трехлетия со дня кончины актёра (лист, как вы помните, по печати датируется 1-м месяцем 1854 года, а умер Удзаэмон XII 20-го числа 8-го месяца 1851 года) Тоёкуни III изобразил его именно в этой роли, может служить тому потверждением.