Кикути Ё:сай. Герои древности (3)
Оригинал взят у umbloo в Кикути Ё:сай. Герои древности (3)
3. Нехорошее столетие
(Начало - 1, 2)
Эта серия будет мрачной. Вообще в японских летописях (в отличие, скажем, от китайских) не так много правителей-злодеев. Но есть несколько таких, чьи дела осуждаются, - что не мешает восхищаться их подданными. Ведь при праведном правителе легко и самим быть праведными, а при злодее - это особая заслуга.
В V веке главным злодеем был грозный государь Ю:ряку (правил в 457-479 годах, хотя традиционно считается, что он правил сто лет), но началось всё даже несколько раньше. У его отца, государя Ингё:, от разных жён было пятеро сыновей и четыре дочки, и такое изобилие не пошло семье на пользу. Самым красивым из сыновей был царевич Кару, самой красивой из дочерей - его родная сестра Сотоори-химэ (衣通姬; её назвали в честь давней возлюбленной Ингё:, с которой тот расстался из-за ревности государыни, та Сотоори была одной из первых знаменитых поэтесс - на картинке вверху). В один злосчастный день похлёбка государя внезапно превратилась в лёд. Стали гадать о причинах чуда - гадатели сказали: «В царской семье кровосмешение!» Выяснилось, что это действительно так - Кару и Сотоори полюбили друг друга и сошлись. Дело замяли, девушку сплавили на остров Сикоку, но слухи пошли, и к тому времени, когда Ингё: умер, многие уже стояли не за наследника, а за его брата, будущего государя Анко:. Началась смута, Кару проиграл и был вынужден покончить самоубийством; некоторые говорят, что его тоже сослали на Сикоку, там он встретился с сестрою, они обменялись множеством хороших и печальных песен (стихи Сотоори-младшая слагала не хуже старшей), а потом покончили с собою. Это было первое «парное самоубийство влюблённых», каковому обычаю предстояла долгая жизнь.
Вступив на престол, Анко: задумал женить своего младшего брата, будущего государя Ю:ряку. Нрав у жениха был таков, что все девушки и их родичи учтиво отказывались. Наконец, государь отправил сватом некоего Нэ-но оми (предка рода Сакамото, между прочим!) к своему дяде Оокусаке - сватать его младшую сестру. Оокусака не только согласился, но и послал в дар государю драгоценную корейскую корону, украшенную самоцветами.
Вот примерно такую
Корона так понравилась посланнику, что тот её присвоил, а государю наврал, что Оокусака отказал в грубой форме: мол, одного кровосмешения на семью достаточно. Анко: разгневался, велел дядю убить, на его жене сам женился, а младшую сестру покойного выдал за своего брата.
У злосчастного Оокусаки был верный человек - Нанива-но Хикака (難波日香蚊).
Нанива в свои лучшие дни - его господин ещё жив.
Хотя обычай, по которому вслед за господином должны умереть его челядинцы, отменили больше ста лет назад (мы писали об этом в прошлый раз), Нанива с двоими сыновьями так горевали по Оокусаке, что покончили с собою над его телом. Нанива стал образцом преданного слуги, а его «самоубийство вслед за господином» также имело многих подражателей на протяжении веков. К этой истории мы ещё вернёмся.
У Оокусаки от той его жены, которую взял за себя Анко:, был семилетний сын. При удобном случае он отомстил за отца, зарезавши государя, когда тот был пьян (и став первым в длинной череде японских малолетних мстителей). Следствие по этому делу вёл государь Ю:ряку, тогда ещё царевич. Мальчика он сжёг в доме, а заодно расправился с двумя оставшимися своими братьями, которые пили вместе с Анко: на том последнем пиру и тоже были слишком пьяны, чтобы помешать убийству. Одного зарубил, другого в землю закопал, а сам вступил на престол как последний оставшийся из сыновей Ингё:. И такой образ действий вошёл у него в обычай и впоследствии неоднократно применялся.
Часто ему случалось губить людей и просто по ошибке (а однажды он даже чуть не пристрелил одного бога - правда, всё обошлось). Некоторым вызвавшим его гнев подданным, впрочем, везло - им удавалось откупиться всем своим достоянием. Хуже приходилось родственникам. Дочь Ю:ряку, Вака-тараси-химэ (稚足姬) была назначена жрицей в святилище Исэ. Занимающие эту должность девушки должны были хранить целомудрие - и тут прошёл слух, что Такухата связалась с молодым придворным и уже беременна от него. Отец молодого человека сына зарубил лично, не слушая никаких объяснений - во избежание худшего. Царевна на допросе сказала, что знать ничего не знает и её оболгали, ушла из святилища, унеся с собою священное Зерцало, зарыла его в землю, а сама удавилась.
Такухата-но химэ с зерцалом
Зерцало, однако, даже из-под земли испускало сияние, так что и его, и царевну нашли. Ю:ряку велел произвести вскрытие - оказалось, что девушка действительно невинна (или, по крайней мере, не носит младенца). Отец оклеветанного придворного пытался прикончить клеветника, но тому удалось скрыться, и дело осталось без последствий.
Бывали в это царствование и происшествия просто глупые. Так, Государь решил занять своих жён шелководством и поручил некоему Сугару насобирать по всей стране гусениц-шелкопрядов (по-японски 蠶, ко). А Сугару не понял приказа, а переспрашивать побоялся, и вместо шелкопрядов собрал множество младенцев (子, тоже ко) и представил государю. Тот посмотрел на этот детский сад и молвил: «Ну, раз собрал, так и корми их сам!» Дети поступили на попечение незадачливого порученца, который с тех пор получил прозвание Тиисакобэ-но мурадзи - Глава Рода Маленьких Детей. Вернуть детей родителям никому в голову не пришло.
Тиисакобэ-но Сугару (少子部蜾蠃) с детьми
Через некоторое время государю захотелось увидеть божество холма Миморо - Оомононуси-но ками. Он призвал уже проверенного болвана Сугару, велел ему поймать бога и доставить во дворец. Сугару отправился на холм Миморо, в запретную дубраву, поймал там огромного змея и притащил его к государю. А Ю:ряку в тот час не прошёл подобающих богоявлению обрядов очищения; змей рассердился и заревел трубным гласом, Ю:ряку испугался, спрятался в глубине дворца, а змея велел поскорее отпустить.
Вообще на встречи с богами Ю:ряку не везло. Один ему явился в виде государева двойника (со всей свитой, тоже из двойников), и они едва не перестреляли друг друга. Другой предстал в образе кабана, Ю:ряку в него выстрелил и ногой пнул, а кабан разъярился и загнал его на дерево (где Ю:ряку, надо отдать ему должное, сложил насмешливую песню про самого себя).
Гравюра Адати Гинко:
Та же сцена у Огата Гэкко. Чем дело кончилось, в эти времена учтиво не изображали
А вот другая «охота с чудесами». Среди состоявших при Ю:ряку удальцов был Оно-но Ооки (小野大樹). В земле Харима объявился неуловимый разбойник, Ооки послали с ним расправиться. Разбойника выследили, дом его окружили и подожгли. Тогда из дома выскочил белый пёс ростом с лошадь, все испугались, но Ооки взмахнул мечом и обезглавил чудище. Пёс рухнул и превратился в разбойника.
С его головою Ооки и изображён.
Мы видели, как относились к состязаниям в стрельбе из лука при государе Нинтоку. При Ю:ряку всё, как и можно ожидать, было жёстче. В Исэ объявился лучник по имени Асакэ-но Ирацуко, объявивший себя лучшим стрелком в стране. Этого хватило, чтобы к нему стали стекаться недовольные. Пришлось государю послать туда Мононобэ-но Мэ (物部目 - мы же обещали вам разных Мононобэ!) - тот прорвался под обстрелом и зарубил Ирацуку, за что и был награждён.
А еще Мононобэ-но Мэ не раз назначали главным следователем по поводу всех, на кого обращалась неудержимая государева подозрительность. Оправдать Мононобэ никого не оправдывал, и государь его любил и жаловал. Но иногда он вёл себя вполне прилично. Вот, например: государь Ю:ряку был хорош собою, силён и любвеобилен. Однажды Мэ заметил при дворе маленькую красивую девочку и обратил внимание, как та похожа на государя. Выяснили, чья она дочь - оказалось, такой-то придворной служительницы. «Это не может быть моя дочь! - ответил Ю:ряку на намёки Мэ по этому поводу. - Я с этой девицей только одну ночь и провёл - не успел бы дитя зачать!» - «А сколько раз за ночь государь изволил?..» - полюбопытствовал Мэ. «Семь раз», - не без гордости ответил Ю:ряку. «Этого вполне достаточно для зачатия», - заверил Мэ. Поскольку разговор был при свидетелях, государь не стал больше отговариваться, дабы не зародить сомнения в своём молодечестве, и признал дитя как дочь.
Вообще у государя Ю:ряку было множество наложниц и прочих придворных девиц, и государь всё время опасался, что их кто-нибудь другой соблазнит. Ю:ряку заказал одному плотнику построить здание (говорят, первое сооружение выше, чем в один этаж). Плотник уже дошёл до кровли, когда мимо здания проходила одна из придворных девиц с подносом еды для государя, посмотрела вверх на плотника, испугалась за него, упала и рассыпала свою ношу. Государю доложили, и Ю:ряку понял всё в меру своей испорченности: что плотник домогался до девицы и тем её напугал; плотника немедленно велено было казнить. Но среди приближённых Ю:ряку был мудрый Хата-но сакэ-но кими (泰酒公); он взял гусли, заиграл на них и пропел песню от лица плотника: как тот любуется полями Исэ и молит богов о долгой жизни ради вечного служения государю. «О, злосчастный плотник!» - заканчивалась песня.
Государь понял, что погорячился, и успел отменить казнь. Он и сам был хорошим стихотворцем, и ценил это искусство в других - есть ещё несколько историй, как хорошо сложенная песня спасала от гнева Ю:ряку виновных и невинных, и сам государь иногда подхватывал и начинал подпевать.
Впрочем, не всегда Ю:ряку был так ревнив. Он отправил своих воевод завоёвывать корейское царство Силла. В их числе был Ки-но оюми (紀小弓), самый многообещающий - но ехать Ки отказывался, говоря, что не может покинуть больную жену. Тогда государь разрешил дело, отдав ему одну из своих придворных девиц, чтобы та отправилась с Ки за море. Пришлось ехать.
Ки-но оюми
Там Ки одержал много побед, убил главного вражеского полководца, обратил в бегство силланского царя. А потом умер там же в Корее, но тело его по просьбе той самой его боевой подруги перевезли, чтобы похоронить на родине, и сам Ю:ряку отозвался о нём очень лестно в поминальной речи.
Ещё одним верным сподвижником государя и исполнителем его грозной воли был Оотомо-но Муроя (大伴室屋)
Слава у него была примерно как у Малюты при Иване Грозном, однако это он хлопотал, чтобы тело Ки перевезли в Японию. А много лет спустя именно ему Ю:ряку продиктовал своё завещание - так что, видимо, доверял по-настоящему.
Иногда при Ю:ряку вершилась и справедливость. Однажды государь принимал гостей из Китая и велел устроить для них пир. Одним из распорядителей пира был Нэ-но оми, погубитель царевича Оокусаки. На пиру Нэ-но оми блистал в той самой короне с самоцветами, которую когда-то злодейски присвоил. Сам Ю:ряку на пиру не присутствовал, но ему доложили, в каком виде красовался Нэ-но оми, и отметили, что он уже не впервые перед послами появляется в короне. Ю:ряку повелел, чтобы Нэ-но оми, не меняя наряда, предстал перед ним. Увидев его венец, государыня, младшая сестра Оокусаки, расплакалась и рассказала: «Эту корону хотел послать государю Анко: мой несчастный брат, когда с радостью принял присланных им сватов!» Тут-то всё и вскрылось (через добрых двадцать лет после гибели царевича). Нэ-но оми был приговорён к смерти, бежал, но был настигнут и убит; семью его распределили в услужение в разные места, а потом отыскали уцелевшего родича верного Нанива-но Хикаки и окружили его почётом.
А вот самое знаменитое происшествие этого царствования. Есть очень известная японская сказка про рыбака Урасиму Таро:, который спас черепаху, отправился с нею в подводное царство, познакомился с дочкой морского царя, женился на ней, жил много лет в подводном дворце, потом отпросился на побывку на землю. Там он обнаружил, что в мире людей успело пройти много-много лет, нарушил данный женою запрет, лишился своей вечной молодости и умер. Ну так вот: в «Анналах Японии» эта история (без печального конца, впрочем) значится за предпоследним годом правления Ю:ряку. Там говорится, что сыну некого Урасимы (水江浦島子) попалась в море чудесная черепаха; та превратилась в девушку, Урасима вместе с нею отправился в дальние моря и ещё дальше, в страну вечной жизни Токоё, и там встретился с мудрецами. Дальше в летописи сказано: подробнее об этом говорится в другой книге. Но что это была за книга и была ли она в начале VIII века, неизвестно.
Вот он вылавливает черепаху, а глаза такие добрые-добрые…
На гравюре Куниёси Урасима с черепахой наблюдают чудесную страну
У Ёсиику нарушивший запрет Урасима стремительно стареет
И в виде нэцкэ он тоже есть
И в виде мультфильма.
(Продолжение будет)
3. Нехорошее столетие
(Начало - 1, 2)
Эта серия будет мрачной. Вообще в японских летописях (в отличие, скажем, от китайских) не так много правителей-злодеев. Но есть несколько таких, чьи дела осуждаются, - что не мешает восхищаться их подданными. Ведь при праведном правителе легко и самим быть праведными, а при злодее - это особая заслуга.
В V веке главным злодеем был грозный государь Ю:ряку (правил в 457-479 годах, хотя традиционно считается, что он правил сто лет), но началось всё даже несколько раньше. У его отца, государя Ингё:, от разных жён было пятеро сыновей и четыре дочки, и такое изобилие не пошло семье на пользу. Самым красивым из сыновей был царевич Кару, самой красивой из дочерей - его родная сестра Сотоори-химэ (衣通姬; её назвали в честь давней возлюбленной Ингё:, с которой тот расстался из-за ревности государыни, та Сотоори была одной из первых знаменитых поэтесс - на картинке вверху). В один злосчастный день похлёбка государя внезапно превратилась в лёд. Стали гадать о причинах чуда - гадатели сказали: «В царской семье кровосмешение!» Выяснилось, что это действительно так - Кару и Сотоори полюбили друг друга и сошлись. Дело замяли, девушку сплавили на остров Сикоку, но слухи пошли, и к тому времени, когда Ингё: умер, многие уже стояли не за наследника, а за его брата, будущего государя Анко:. Началась смута, Кару проиграл и был вынужден покончить самоубийством; некоторые говорят, что его тоже сослали на Сикоку, там он встретился с сестрою, они обменялись множеством хороших и печальных песен (стихи Сотоори-младшая слагала не хуже старшей), а потом покончили с собою. Это было первое «парное самоубийство влюблённых», каковому обычаю предстояла долгая жизнь.
Вступив на престол, Анко: задумал женить своего младшего брата, будущего государя Ю:ряку. Нрав у жениха был таков, что все девушки и их родичи учтиво отказывались. Наконец, государь отправил сватом некоего Нэ-но оми (предка рода Сакамото, между прочим!) к своему дяде Оокусаке - сватать его младшую сестру. Оокусака не только согласился, но и послал в дар государю драгоценную корейскую корону, украшенную самоцветами.
Вот примерно такую
Корона так понравилась посланнику, что тот её присвоил, а государю наврал, что Оокусака отказал в грубой форме: мол, одного кровосмешения на семью достаточно. Анко: разгневался, велел дядю убить, на его жене сам женился, а младшую сестру покойного выдал за своего брата.
У злосчастного Оокусаки был верный человек - Нанива-но Хикака (難波日香蚊).
Нанива в свои лучшие дни - его господин ещё жив.
Хотя обычай, по которому вслед за господином должны умереть его челядинцы, отменили больше ста лет назад (мы писали об этом в прошлый раз), Нанива с двоими сыновьями так горевали по Оокусаке, что покончили с собою над его телом. Нанива стал образцом преданного слуги, а его «самоубийство вслед за господином» также имело многих подражателей на протяжении веков. К этой истории мы ещё вернёмся.
У Оокусаки от той его жены, которую взял за себя Анко:, был семилетний сын. При удобном случае он отомстил за отца, зарезавши государя, когда тот был пьян (и став первым в длинной череде японских малолетних мстителей). Следствие по этому делу вёл государь Ю:ряку, тогда ещё царевич. Мальчика он сжёг в доме, а заодно расправился с двумя оставшимися своими братьями, которые пили вместе с Анко: на том последнем пиру и тоже были слишком пьяны, чтобы помешать убийству. Одного зарубил, другого в землю закопал, а сам вступил на престол как последний оставшийся из сыновей Ингё:. И такой образ действий вошёл у него в обычай и впоследствии неоднократно применялся.
Часто ему случалось губить людей и просто по ошибке (а однажды он даже чуть не пристрелил одного бога - правда, всё обошлось). Некоторым вызвавшим его гнев подданным, впрочем, везло - им удавалось откупиться всем своим достоянием. Хуже приходилось родственникам. Дочь Ю:ряку, Вака-тараси-химэ (稚足姬) была назначена жрицей в святилище Исэ. Занимающие эту должность девушки должны были хранить целомудрие - и тут прошёл слух, что Такухата связалась с молодым придворным и уже беременна от него. Отец молодого человека сына зарубил лично, не слушая никаких объяснений - во избежание худшего. Царевна на допросе сказала, что знать ничего не знает и её оболгали, ушла из святилища, унеся с собою священное Зерцало, зарыла его в землю, а сама удавилась.
Такухата-но химэ с зерцалом
Зерцало, однако, даже из-под земли испускало сияние, так что и его, и царевну нашли. Ю:ряку велел произвести вскрытие - оказалось, что девушка действительно невинна (или, по крайней мере, не носит младенца). Отец оклеветанного придворного пытался прикончить клеветника, но тому удалось скрыться, и дело осталось без последствий.
Бывали в это царствование и происшествия просто глупые. Так, Государь решил занять своих жён шелководством и поручил некоему Сугару насобирать по всей стране гусениц-шелкопрядов (по-японски 蠶, ко). А Сугару не понял приказа, а переспрашивать побоялся, и вместо шелкопрядов собрал множество младенцев (子, тоже ко) и представил государю. Тот посмотрел на этот детский сад и молвил: «Ну, раз собрал, так и корми их сам!» Дети поступили на попечение незадачливого порученца, который с тех пор получил прозвание Тиисакобэ-но мурадзи - Глава Рода Маленьких Детей. Вернуть детей родителям никому в голову не пришло.
Тиисакобэ-но Сугару (少子部蜾蠃) с детьми
Через некоторое время государю захотелось увидеть божество холма Миморо - Оомононуси-но ками. Он призвал уже проверенного болвана Сугару, велел ему поймать бога и доставить во дворец. Сугару отправился на холм Миморо, в запретную дубраву, поймал там огромного змея и притащил его к государю. А Ю:ряку в тот час не прошёл подобающих богоявлению обрядов очищения; змей рассердился и заревел трубным гласом, Ю:ряку испугался, спрятался в глубине дворца, а змея велел поскорее отпустить.
Вообще на встречи с богами Ю:ряку не везло. Один ему явился в виде государева двойника (со всей свитой, тоже из двойников), и они едва не перестреляли друг друга. Другой предстал в образе кабана, Ю:ряку в него выстрелил и ногой пнул, а кабан разъярился и загнал его на дерево (где Ю:ряку, надо отдать ему должное, сложил насмешливую песню про самого себя).
Гравюра Адати Гинко:
Та же сцена у Огата Гэкко. Чем дело кончилось, в эти времена учтиво не изображали
А вот другая «охота с чудесами». Среди состоявших при Ю:ряку удальцов был Оно-но Ооки (小野大樹). В земле Харима объявился неуловимый разбойник, Ооки послали с ним расправиться. Разбойника выследили, дом его окружили и подожгли. Тогда из дома выскочил белый пёс ростом с лошадь, все испугались, но Ооки взмахнул мечом и обезглавил чудище. Пёс рухнул и превратился в разбойника.
С его головою Ооки и изображён.
Мы видели, как относились к состязаниям в стрельбе из лука при государе Нинтоку. При Ю:ряку всё, как и можно ожидать, было жёстче. В Исэ объявился лучник по имени Асакэ-но Ирацуко, объявивший себя лучшим стрелком в стране. Этого хватило, чтобы к нему стали стекаться недовольные. Пришлось государю послать туда Мононобэ-но Мэ (物部目 - мы же обещали вам разных Мононобэ!) - тот прорвался под обстрелом и зарубил Ирацуку, за что и был награждён.
А еще Мононобэ-но Мэ не раз назначали главным следователем по поводу всех, на кого обращалась неудержимая государева подозрительность. Оправдать Мононобэ никого не оправдывал, и государь его любил и жаловал. Но иногда он вёл себя вполне прилично. Вот, например: государь Ю:ряку был хорош собою, силён и любвеобилен. Однажды Мэ заметил при дворе маленькую красивую девочку и обратил внимание, как та похожа на государя. Выяснили, чья она дочь - оказалось, такой-то придворной служительницы. «Это не может быть моя дочь! - ответил Ю:ряку на намёки Мэ по этому поводу. - Я с этой девицей только одну ночь и провёл - не успел бы дитя зачать!» - «А сколько раз за ночь государь изволил?..» - полюбопытствовал Мэ. «Семь раз», - не без гордости ответил Ю:ряку. «Этого вполне достаточно для зачатия», - заверил Мэ. Поскольку разговор был при свидетелях, государь не стал больше отговариваться, дабы не зародить сомнения в своём молодечестве, и признал дитя как дочь.
Вообще у государя Ю:ряку было множество наложниц и прочих придворных девиц, и государь всё время опасался, что их кто-нибудь другой соблазнит. Ю:ряку заказал одному плотнику построить здание (говорят, первое сооружение выше, чем в один этаж). Плотник уже дошёл до кровли, когда мимо здания проходила одна из придворных девиц с подносом еды для государя, посмотрела вверх на плотника, испугалась за него, упала и рассыпала свою ношу. Государю доложили, и Ю:ряку понял всё в меру своей испорченности: что плотник домогался до девицы и тем её напугал; плотника немедленно велено было казнить. Но среди приближённых Ю:ряку был мудрый Хата-но сакэ-но кими (泰酒公); он взял гусли, заиграл на них и пропел песню от лица плотника: как тот любуется полями Исэ и молит богов о долгой жизни ради вечного служения государю. «О, злосчастный плотник!» - заканчивалась песня.
Государь понял, что погорячился, и успел отменить казнь. Он и сам был хорошим стихотворцем, и ценил это искусство в других - есть ещё несколько историй, как хорошо сложенная песня спасала от гнева Ю:ряку виновных и невинных, и сам государь иногда подхватывал и начинал подпевать.
Впрочем, не всегда Ю:ряку был так ревнив. Он отправил своих воевод завоёвывать корейское царство Силла. В их числе был Ки-но оюми (紀小弓), самый многообещающий - но ехать Ки отказывался, говоря, что не может покинуть больную жену. Тогда государь разрешил дело, отдав ему одну из своих придворных девиц, чтобы та отправилась с Ки за море. Пришлось ехать.
Ки-но оюми
Там Ки одержал много побед, убил главного вражеского полководца, обратил в бегство силланского царя. А потом умер там же в Корее, но тело его по просьбе той самой его боевой подруги перевезли, чтобы похоронить на родине, и сам Ю:ряку отозвался о нём очень лестно в поминальной речи.
Ещё одним верным сподвижником государя и исполнителем его грозной воли был Оотомо-но Муроя (大伴室屋)
Слава у него была примерно как у Малюты при Иване Грозном, однако это он хлопотал, чтобы тело Ки перевезли в Японию. А много лет спустя именно ему Ю:ряку продиктовал своё завещание - так что, видимо, доверял по-настоящему.
Иногда при Ю:ряку вершилась и справедливость. Однажды государь принимал гостей из Китая и велел устроить для них пир. Одним из распорядителей пира был Нэ-но оми, погубитель царевича Оокусаки. На пиру Нэ-но оми блистал в той самой короне с самоцветами, которую когда-то злодейски присвоил. Сам Ю:ряку на пиру не присутствовал, но ему доложили, в каком виде красовался Нэ-но оми, и отметили, что он уже не впервые перед послами появляется в короне. Ю:ряку повелел, чтобы Нэ-но оми, не меняя наряда, предстал перед ним. Увидев его венец, государыня, младшая сестра Оокусаки, расплакалась и рассказала: «Эту корону хотел послать государю Анко: мой несчастный брат, когда с радостью принял присланных им сватов!» Тут-то всё и вскрылось (через добрых двадцать лет после гибели царевича). Нэ-но оми был приговорён к смерти, бежал, но был настигнут и убит; семью его распределили в услужение в разные места, а потом отыскали уцелевшего родича верного Нанива-но Хикаки и окружили его почётом.
А вот самое знаменитое происшествие этого царствования. Есть очень известная японская сказка про рыбака Урасиму Таро:, который спас черепаху, отправился с нею в подводное царство, познакомился с дочкой морского царя, женился на ней, жил много лет в подводном дворце, потом отпросился на побывку на землю. Там он обнаружил, что в мире людей успело пройти много-много лет, нарушил данный женою запрет, лишился своей вечной молодости и умер. Ну так вот: в «Анналах Японии» эта история (без печального конца, впрочем) значится за предпоследним годом правления Ю:ряку. Там говорится, что сыну некого Урасимы (水江浦島子) попалась в море чудесная черепаха; та превратилась в девушку, Урасима вместе с нею отправился в дальние моря и ещё дальше, в страну вечной жизни Токоё, и там встретился с мудрецами. Дальше в летописи сказано: подробнее об этом говорится в другой книге. Но что это была за книга и была ли она в начале VIII века, неизвестно.
Вот он вылавливает черепаху, а глаза такие добрые-добрые…
На гравюре Куниёси Урасима с черепахой наблюдают чудесную страну
У Ёсиику нарушивший запрет Урасима стремительно стареет
И в виде нэцкэ он тоже есть
И в виде мультфильма.
(Продолжение будет)