Неужели я
Сегодня попала на живой концерт Светланы Сургановой и... боже, давно так не было хорошо на живых концертах. Сурганова поёт не так уж сильно в плане вокала, но с колосссальной энергетикой, пробивающей насквозь. Я обожала её лет в восемнадцать-девятнадцать, и сейчас она, кажется, ни на йоту не менее вдохновенна, вся в бьющемся, звенящем потоке своей музыки. Крута и прекрасна.
И сразу автоматически вспомнились те годы, когда слова этих песен, "Ночных Снайперов" и потом уже одной Сургановой, становились эпиграфами к маленьким эпохам. Как мы в десятом классе без конца спорили с подругой-одноклассницей. О любви, о смысле жизни, о самойбийствах, о стихах, о литературе, о профессиях... Мы ни в чём почти не сходились, всегда спорили до пены у рта, но никогда не ссорились из-за этого. Хотя, кажется, встреться мы на год раньше, не подружились бы ни за что и были бы чужими. Помню, как мы спорили про Наташу Ростову: мои друзья твердили мне, что та просто дура, а я защищала бедняжку. И Саша мне сказала: "Аня, ты сама похожа на Наташу Ростову, и поэтому я в тебе разочаровалась! Я была о тебе лучшего мнения!" Как страстно мы спорили, как громко хохотали, как безудержно и, конечно, пошло шутили... Ох, мама дорогая. Это было время, когда у меня впервые появились школьные друзья.
Вспомнила, как жестоко была влюблена. Именно жестоко. Потому что когда ты одновременно ненавидишь человека от собственной уязвлённой гордости и не можешь от него оторваться, потому что какой же он шедеврально красивый - это, конечно, незабываемые ощущения. Тут сочетания всех адов Данте Алигьери, от жара до ледяного холода. И только годы спустя наконец понимаешь: да разве можно было это называть любовью? Смех, да и только: когда не готов ничего дать другому человеку, но зато тебя раздирает желание обладать им, это просто подростковая игра гормонов. А сколько стихов, сколько песен накладывалось на эту игру... Да и что могли мы отдавать? За душой не было ничего, кроме жгучих желаний, одурманивающих грёз, пустоты и несогретости. И сколько лет потребовалось, чтобы наконец принять всё это, суметь вспомнить без боли, с улыбкой. Надеюсь, что и ты, мой друг по несчастью, а скорей, по глупости тогдашней, тоже теперь это можешь.
Непростое, в общем было время, но до чего нескучное! У кого-то, кто остался в моей жизни после того времени, хочется попросить прощения. Кому-то - помочь изменить его жизнь. Кого-то - просто согреть. И, разумеется, язык не поворачивается говорить, что вот теперь-то я стала мудрее, теперь-то мне всё понятно. О нет, к счастью, узнать предстоит ещё больше, чем узнано. И ни один кусок жизни, наполненный напряжёнными переживаниями, не обесценивается дальнейшими осознаниями. Это всё мы, это всё я, и та я всегда живу в том времени, и мы с друзьями мечтаем наши мечты и нетерпеливо ждём наступления будущего.
А в самом главном люди не меняются, пока они живы. Пока у них ещё остаются силы быть живыми.
Саша, Рома, Ринат, Наташа, все, кто был тогда рядом! Какими славными дуралеями мы были. Да в общем, ими и остаёмся.
Значит, нету разлук.
Существует громадная встреча.
Значит, кто-то нас вдруг
в темноте обнимает за плечи,
и полны темноты,
и полны темноты и покоя,
мы все вместе стоим над холодной блестящей рекою. (Бродский)
Ну, и немного музыки - именно той, которой я долгое время жила, считая, что это про меня :)
И сразу автоматически вспомнились те годы, когда слова этих песен, "Ночных Снайперов" и потом уже одной Сургановой, становились эпиграфами к маленьким эпохам. Как мы в десятом классе без конца спорили с подругой-одноклассницей. О любви, о смысле жизни, о самойбийствах, о стихах, о литературе, о профессиях... Мы ни в чём почти не сходились, всегда спорили до пены у рта, но никогда не ссорились из-за этого. Хотя, кажется, встреться мы на год раньше, не подружились бы ни за что и были бы чужими. Помню, как мы спорили про Наташу Ростову: мои друзья твердили мне, что та просто дура, а я защищала бедняжку. И Саша мне сказала: "Аня, ты сама похожа на Наташу Ростову, и поэтому я в тебе разочаровалась! Я была о тебе лучшего мнения!" Как страстно мы спорили, как громко хохотали, как безудержно и, конечно, пошло шутили... Ох, мама дорогая. Это было время, когда у меня впервые появились школьные друзья.
Вспомнила, как жестоко была влюблена. Именно жестоко. Потому что когда ты одновременно ненавидишь человека от собственной уязвлённой гордости и не можешь от него оторваться, потому что какой же он шедеврально красивый - это, конечно, незабываемые ощущения. Тут сочетания всех адов Данте Алигьери, от жара до ледяного холода. И только годы спустя наконец понимаешь: да разве можно было это называть любовью? Смех, да и только: когда не готов ничего дать другому человеку, но зато тебя раздирает желание обладать им, это просто подростковая игра гормонов. А сколько стихов, сколько песен накладывалось на эту игру... Да и что могли мы отдавать? За душой не было ничего, кроме жгучих желаний, одурманивающих грёз, пустоты и несогретости. И сколько лет потребовалось, чтобы наконец принять всё это, суметь вспомнить без боли, с улыбкой. Надеюсь, что и ты, мой друг по несчастью, а скорей, по глупости тогдашней, тоже теперь это можешь.
Непростое, в общем было время, но до чего нескучное! У кого-то, кто остался в моей жизни после того времени, хочется попросить прощения. Кому-то - помочь изменить его жизнь. Кого-то - просто согреть. И, разумеется, язык не поворачивается говорить, что вот теперь-то я стала мудрее, теперь-то мне всё понятно. О нет, к счастью, узнать предстоит ещё больше, чем узнано. И ни один кусок жизни, наполненный напряжёнными переживаниями, не обесценивается дальнейшими осознаниями. Это всё мы, это всё я, и та я всегда живу в том времени, и мы с друзьями мечтаем наши мечты и нетерпеливо ждём наступления будущего.
А в самом главном люди не меняются, пока они живы. Пока у них ещё остаются силы быть живыми.
Саша, Рома, Ринат, Наташа, все, кто был тогда рядом! Какими славными дуралеями мы были. Да в общем, ими и остаёмся.
Значит, нету разлук.
Существует громадная встреча.
Значит, кто-то нас вдруг
в темноте обнимает за плечи,
и полны темноты,
и полны темноты и покоя,
мы все вместе стоим над холодной блестящей рекою. (Бродский)
Ну, и немного музыки - именно той, которой я долгое время жила, считая, что это про меня :)
Click to view