(no subject)
А вчера под утро мы с восхитительным Трагиком придумали Игру. Вообще, конечно, я подозреваю, что кто-нибудь уже успел придумать ее до нас, что не помешало нам придумать ее заново и получить от процесса подлинное удовольствие. Игра заключается в следующем: из примерно пяти десятков не связанных между собой слов, выданных ближним своим, требуется склеить цельный и - в идеале - внятный текст, добавив при этом, естественно, изрядное количество слов, не указанных партнером-противником.
Придумав Игру, мы, кстати, не замедлили в нее сыграть. Вот этот набор бессвязного бреда слов любезно предоставил мне садист Трагик.
Учитель, окно, тектоника, коты, бесстрастие, дым из труб, беспокойство, ожидание, водосток, сонет, музыка, пальцы, в честь, неявно, инверсионный след, циркуль, струна, лист, осторожно, торопясь, маэстро, бреющий, расслабленно, кирпичный, четырнадцать, мерно, ветер, немое, вчера, окончание, натяжение, мягкое, холодно, уверенность, слитно, снежный, упасть, один, тускло, крыло, плющ, престо, выход, непонимание, визитер, прожилки, память, свирель, вне жизненных, иллюминатор, "Аделаида", утро, фиаско.
Теория струн
Завитки пены за кормой “Аделаиды” напоминали снежные хлопья: пушистые, мягкие, они вплетались в темный шелк волны, не торопясь растаять в глубине. Дым из труб, рвущийся к облакам, казался таким же снегом, только слепленным в рыхлые комья; ветер подхватывал их на лету и, не давая упасть, уносил прочь. Даже тонкая линия, прочерченная в небе крылом самолета, походила на снежную прожилку, накрепко вмерзшую в прозрачную синеву.
- Говорят, если научиться играть на струнах, протянутых самолетами между пиками гор, можно обрести память земли, - мужчина в годах, высокий и худощавый, похожий на острый циркуль, мерно отстукивал пальцами ритм по высокому бортику, взгляд его расслабленно скользил за белой точкой, разрезающей лист небес надвое.
- Струны? Это инверсионный след, - в детском голосе мелькнуло непонимание и раздражение - неявно, по самом краешку, но чуткий слух учителя уловил оттенок, как различил бы фальшивую ноту в безупречной гармонии музыки.
Мальчику вчера исполнилось четырнадцать, мальчик носил тонкие очки и увлеченно листал энциклопедии, мальчик с уверенностью щеголял взрослыми словами: “инверсионный”, “тектоника”, “фиаско”, а вот уроки музыки, все эти “престо” и “анданте”, стали ему с некоторых пор скучны. Так и сейчас, старенькая скрипка томилась в тесной каюте, и ее ожидание скрашивал лишь один луч солнца, тускло просвечивающий сквозь толстое стекло иллюминатора, да еще нежданный визитер - упитанный серый крыс с прокушенным ухом - в беспокойстве топтался у выхода из норы. Сам же хозяин скрипки стоял на палубе, вдыхал соленое морское утро, бросал хлебные корки чайкам, на бреющем полете несущимся за кораблем, и осторожно поглядывал на учителя.
Маэстро улыбался. Он вообще был хорошим дядькой, хотя и не без причуд. Он пересказывал древние легенды и нараспев читал сонеты, его руки с одинаковым изяществом скользили по черно-белым клавишам претенциозного рояля и метались по тонкому грифу нервной скрипки, даже злые дворовые коты льнули к этим рукам, как плющ к водостоку.
- Значит, инверсионный след? - бесстрастие в голосе учителя казалось кирпичной стеной - глухой и прочной; лукавые искорки в его глазах были сродни солнечным зайчикам, бегущим по этой стене - к окну, ведущему в иной мир. В мир вне жизненных законов и правил, в мир, в которым “холодно” превращается в ”тепло”, в мир, где самолеты наматывают струны на колки горных вершин.
- Концерт в честь окончания детства. Исполняется впервые!
Солнечные зайчики превратились в солнечных чертиков, учитель шутливо поклонился, вскинул руки и словно стал еще выше. Угловатая тень перечеркнула небеса, коснулась белой полоски, пробуя натяжение струны. След отозвался высоким дрожащим “Ми”. Маэстро удовлетворенно кивнул, тень повторила его жест с опозданием на полтакта и вновь потянулась к черте; окружающий мир растворился в мелодии. Наигрывал на печальной свирели скиталец-ветер, горестно вздыхало немое небо, чистым колокольным звоном капало расплавленное солнце, серый крыс с прокушенным ухом восторженно касался струн позабытой в каюте скрипки - все это звучало слитно и слажено, словно песнь единого живого существа, словно плач по всему, что было и чего не будет уже никогда.
Завершающий аккорд прозвучал мягко и глубоко, гулким эхом прокатился по палубе и растворился в волнах. Гротескная тень маэстро съежилась до обычных размеров, да и сам он выглядел теперь усталым и уязвимым. Мальчик заглянул в глаза учителя - неужели ему и правда удалось обрести память земли?
В глазах веселились солнечные чертики. Ветер хватал клубы пара, вырывающиеся из труб, и уносил их вдаль. В маленькой каюте счастливый крыс терся усатой мордочкой о потрепанную лаковую деку.
А здесь - текст Трагика, составленный из слов, выданных мной. Загляните, он прекрасен!
Придумав Игру, мы, кстати, не замедлили в нее сыграть. Вот этот набор бессвязного бреда слов любезно предоставил мне садист Трагик.
Учитель, окно, тектоника, коты, бесстрастие, дым из труб, беспокойство, ожидание, водосток, сонет, музыка, пальцы, в честь, неявно, инверсионный след, циркуль, струна, лист, осторожно, торопясь, маэстро, бреющий, расслабленно, кирпичный, четырнадцать, мерно, ветер, немое, вчера, окончание, натяжение, мягкое, холодно, уверенность, слитно, снежный, упасть, один, тускло, крыло, плющ, престо, выход, непонимание, визитер, прожилки, память, свирель, вне жизненных, иллюминатор, "Аделаида", утро, фиаско.
Теория струн
Завитки пены за кормой “Аделаиды” напоминали снежные хлопья: пушистые, мягкие, они вплетались в темный шелк волны, не торопясь растаять в глубине. Дым из труб, рвущийся к облакам, казался таким же снегом, только слепленным в рыхлые комья; ветер подхватывал их на лету и, не давая упасть, уносил прочь. Даже тонкая линия, прочерченная в небе крылом самолета, походила на снежную прожилку, накрепко вмерзшую в прозрачную синеву.
- Говорят, если научиться играть на струнах, протянутых самолетами между пиками гор, можно обрести память земли, - мужчина в годах, высокий и худощавый, похожий на острый циркуль, мерно отстукивал пальцами ритм по высокому бортику, взгляд его расслабленно скользил за белой точкой, разрезающей лист небес надвое.
- Струны? Это инверсионный след, - в детском голосе мелькнуло непонимание и раздражение - неявно, по самом краешку, но чуткий слух учителя уловил оттенок, как различил бы фальшивую ноту в безупречной гармонии музыки.
Мальчику вчера исполнилось четырнадцать, мальчик носил тонкие очки и увлеченно листал энциклопедии, мальчик с уверенностью щеголял взрослыми словами: “инверсионный”, “тектоника”, “фиаско”, а вот уроки музыки, все эти “престо” и “анданте”, стали ему с некоторых пор скучны. Так и сейчас, старенькая скрипка томилась в тесной каюте, и ее ожидание скрашивал лишь один луч солнца, тускло просвечивающий сквозь толстое стекло иллюминатора, да еще нежданный визитер - упитанный серый крыс с прокушенным ухом - в беспокойстве топтался у выхода из норы. Сам же хозяин скрипки стоял на палубе, вдыхал соленое морское утро, бросал хлебные корки чайкам, на бреющем полете несущимся за кораблем, и осторожно поглядывал на учителя.
Маэстро улыбался. Он вообще был хорошим дядькой, хотя и не без причуд. Он пересказывал древние легенды и нараспев читал сонеты, его руки с одинаковым изяществом скользили по черно-белым клавишам претенциозного рояля и метались по тонкому грифу нервной скрипки, даже злые дворовые коты льнули к этим рукам, как плющ к водостоку.
- Значит, инверсионный след? - бесстрастие в голосе учителя казалось кирпичной стеной - глухой и прочной; лукавые искорки в его глазах были сродни солнечным зайчикам, бегущим по этой стене - к окну, ведущему в иной мир. В мир вне жизненных законов и правил, в мир, в которым “холодно” превращается в ”тепло”, в мир, где самолеты наматывают струны на колки горных вершин.
- Концерт в честь окончания детства. Исполняется впервые!
Солнечные зайчики превратились в солнечных чертиков, учитель шутливо поклонился, вскинул руки и словно стал еще выше. Угловатая тень перечеркнула небеса, коснулась белой полоски, пробуя натяжение струны. След отозвался высоким дрожащим “Ми”. Маэстро удовлетворенно кивнул, тень повторила его жест с опозданием на полтакта и вновь потянулась к черте; окружающий мир растворился в мелодии. Наигрывал на печальной свирели скиталец-ветер, горестно вздыхало немое небо, чистым колокольным звоном капало расплавленное солнце, серый крыс с прокушенным ухом восторженно касался струн позабытой в каюте скрипки - все это звучало слитно и слажено, словно песнь единого живого существа, словно плач по всему, что было и чего не будет уже никогда.
Завершающий аккорд прозвучал мягко и глубоко, гулким эхом прокатился по палубе и растворился в волнах. Гротескная тень маэстро съежилась до обычных размеров, да и сам он выглядел теперь усталым и уязвимым. Мальчик заглянул в глаза учителя - неужели ему и правда удалось обрести память земли?
В глазах веселились солнечные чертики. Ветер хватал клубы пара, вырывающиеся из труб, и уносил их вдаль. В маленькой каюте счастливый крыс терся усатой мордочкой о потрепанную лаковую деку.
А здесь - текст Трагика, составленный из слов, выданных мной. Загляните, он прекрасен!