О грустном
Решила по приличной и очень полезной традиции всей школоты поработать летом. Причем не где-нибудь, а на почте. Как по мне, то письма - это настоящее волшебство, если не считать коммунальных счетов и повесток в армию.
В общем, набравшись смелости, я почапала в ближайшее почтовое отделение. Спрашиваю, мол, к кому в вашей высокоуважаемой организации нужно челом бить. Работу, говорю, надо. А тетя мне таким удивленным голосочком: "Какую работу?". Ясен пень, какую, на лето. А она мне так хитро и недоуменно одновременно: "На лееетоооо? А на лето нету!". Отвернулась и забыла про меня.
Между прочим, это было не очень-то вежливо. Да и вообще, откуда тете на кассе (как там она называется?) знать, есть здесь работа для меня или нет.
Так хотелось почтальоном поработать! Письма в отделении лежат месяцами, а она мне втирает, что работы нет. Как так?
Придется звонить, а звонить я очень не люблю. Но ради мечты надо. А как еще -то?
В общем, набравшись смелости, я почапала в ближайшее почтовое отделение. Спрашиваю, мол, к кому в вашей высокоуважаемой организации нужно челом бить. Работу, говорю, надо. А тетя мне таким удивленным голосочком: "Какую работу?". Ясен пень, какую, на лето. А она мне так хитро и недоуменно одновременно: "На лееетоооо? А на лето нету!". Отвернулась и забыла про меня.
Между прочим, это было не очень-то вежливо. Да и вообще, откуда тете на кассе (как там она называется?) знать, есть здесь работа для меня или нет.
Так хотелось почтальоном поработать! Письма в отделении лежат месяцами, а она мне втирает, что работы нет. Как так?
Придется звонить, а звонить я очень не люблю. Но ради мечты надо. А как еще -то?