Эдуард Артемьев
Композитор, 72 года, Москва
Я - кабинетная крыса. Я всю жизнь провёл в студии.
Да, я паяю - и в первой своей студии всё паял сам. Я читаю электронные схемы. Но сейчас это уже не нужно, потому что современные вещи невозможно чинить. Если что-то перегорит, ты просто выкидываешь и покупаешь новое.
В 1960-е годы мы просто рисовали музыку. Ведь на синтезаторе АНС (фотоэлектронный инструмент, сконструированный в 1957 году инженером Евгением Мурзиным. - Esquire) музыка рисуется - определённым кодом на стеклянном поле.
Всю электронную музыку придумал Пьер Шеффер - французский инженер-электронщик, работавший на радио. Когда-то у него была идея музыки шумов, а его просто освистали.
Тарковский на съёмках "Соляриса" говорил: "Мне композитор не нужен - у меня есть Бах. Мне просто нужен человек с музыкальным слухом, который организовал бы мне шум".
Чувства всегда можно передать абстрактными звуками.
В кино я оказался случайно. После моего первого опыта - фантастического фильма "Мечте навстречу" - меня лет пять никто никуда не звал. А потом режиссёр Самсонов неожиданно пригласил попробоваться на фильм "Арена". Это была история про цирк, попавший в оккупацию, и меня туда позвали сниматься - в фильме была сцена с тапёром. Но в итоге я оказался в роли композитора фильма. И с тех пор работаю в кино. 170 картин уже, кажется.
Я сделал все картины Михалкова, кроме фильма "Очи чёрные". Мы друзья больше сорока лет, и до "Утомлённых солнцем-2" я был убеждён, что у нас есть глубокое взаимопонимание. И всё же я считаю, что это выдающаяся картина, а на фильм просто перенесли всё недовольство фигурой Михалкова и все скандалы с Союзом кино. Когда обстоятельства, связанные с общественной деятельностью Никиты Сергеевича, схлынут, фильм встанет на своё место.
Бетховен тоже был весьма непростой человек. Или Лист. Или Гёте. Если воспринимать этих людей в связи с их характерами, то их художественные достижения можно просто зачеркнуть.
Иногда кажется, что Первый концерт Чайковского слушать нельзя - попса и больше ничего. Но послушайте его в зале с виртуозами - и будет действовать так, что будь здоров.
Оркестру никогда не найдут замены. Когда сто человек, каждый из которых индивидуальность, складываются в единое звуковое поле, то всё прошибает насквозь.
Я трактую оркестр как огромный синтезатор, а музыкальные группы внутри него - струнные, духовые - как отдельные генераторы.
В современных синтезаторах уйма программ. А тех, которые тебе нужны, нет.
Национальная электронная музыка - это бред. Разве что японская. Там многое от буддизма.
Скоро авторство в музыке станет ненужным. Будут - как американцы сейчас - просто указывать название компании, которая предоставляет композицию.
Пожалуй, "Иисус Христос - суперзвезда" - это самое серьёзное музыкальное произведение XX века.
Была у меня мысль - сделать балет на "Солярис". Совершенно дикая идея.
Моего прадеда звали Артемием Артемиевичем Артемьевым. Моего внука зовут Артемием Артемиевичем Артемьевым. Ничего особенного. Просто захотели повторить.
Я не чувствую, что современность и советское время - две разные эпохи. Может, потому, что сам не хочу меняться.
Я пытаюсь жить по заповедям. Это не тяжело.
У меня нет ни одной джазовой пластинки.
Электроника для меня - это эмоция.
Записал Филипп Миронов.
Esquire сентябрь 2010