Нигдейя иль Блаженная страна?
Слово «утопия» допускает двойное прочтение: это Нигдейя и Блаженная страна.
Один великий романист XX века выводил феномен утопии из чувства возможности.
«Утопии, - писал он,- примерно равнозначны возможностям; если какая-то возможность не стала действительностью, то это означает только, что обстоятельства, с которыми она в данный момент сплетена, мешают ей это сделать, ведь иначе она была бы просто невозможностью; а если освободить её от того, что её связывает, и дать ей развиться, возникает утопия».
Надо сказать, что культ «чувства возможности», ведущей к утопизму, вообще свойствен русскому художественному сознанию. Не исключено, что это в значительной мере обусловлено прерывистым ходом русской истории, резкой сменой и конфликтами духовных ориентаций, борьбой Востока и Запада в русской душе. Чем острее переживались исторические события, тем настойчивее утопизм давал знать о себе, сплетаясь с темой особого призвания России, её духовной миссии - всепримирения разъединённых историей народов и культур.
Является ли "чувство возможности", некоторый утопизм, частью современного сообщества? Несомненно. Интересно только, где тут пролегает область мифического сознания, а где "научного"...
Каким же должен быть совремменой миф о России (мне так и хотелось написать Русь), если художественное его отражение столь запутанно?
И можно ли продолжать говорить о Руси теперь, когда вокруг нас скорее Нигдейя. Хотя так бы хотелось продолжать верить в Блаженную страну...