Трудно быть человеком
Совершенно не хочется чувствовать себя ячейкой нынешнего общества. Это не значит, что я мизантроп - я уверенно чувствую себя как с людьми, так и без них. Но что-то во мне надломилось, какая-то вера в человечество.
Не знаю, с чего именно всё началось. Может, это прогрессирует из детства, когда я не понимала людей, делающих ошибки в написании простых слов или не знающих, как число умножить на сумму других чисел. Но тогда я ещё верила, что человечество движется вперёд. Что добра больше по умолчанию. А сейчас резко пришло осознание - штэ? были инквизиция, рабство, войны были и есть. Чем же моё поколение заслужило мир? Что мы предложили человечеству такого, чтобы избежать последствий инстинктивной агрессии, заложенной в наших генах? В любой момент какой-нибудь важный человек может сойти с ума, дорваться до ядерной кнопки и всё к чертям - чем мы себя от этого застраховали?
Алексей Герман всё знал. Фильм "Трудно быть богом" вышел настолько вовремя, что суть его обрела мощь огромной взрывной волны, поразившей меня с самого начала и не давшей выдохнуть до конца. Кадры фильма очень сложные и многослойные - вы только представьте, что на каждый из них ушли месяцы. Это суть, увеличенная стократно, это истина, спрессованная слоями, и она оказалась настолько содержательна, что многие зрители не выдерживали и уходили. Их будто сбивало ураганом омерзения и отвращения. Но стоит только задуматься, что в других мы ненавидим больше всего то, что ненавидим в самих себе, - и лакмусовой бумажки не понадобится. Все эти "фи" - это недовольство своей собственной человеческой природой.
Кое-кто недавно подкинул мне мысль, что больше всего говна делают честолюбивые люди, не имевшие опыта в распитии ерша на трубах в десятом классе. Я склоняюсь к такому же мнению. Почему-то мне чётко представляется, как ярые гомофобы ночами хлестают себя кожаными кнутами, выпивая кровь девственниц, а противники марихуаны напиваются вдрызг и засыпают в собственной блевотине при попытке избить всех в радиусе десяти метров. Но что же тогда делаю сейчас я, выражая явное недовольство людьми "высоких моральных устоев"? А вот это и есть мой личный ад наяву. Я ненавижу в них ненависть к другим. То есть это какое-то бесконечное отзеркаливание. Пропало во мне то детское чувство, что всё развивается в лучшую сторону и смысл моего прощения всех этих людей затерялся где-то в страхе за будущее человечества.
Но учёный и публицист Конрад Лоренц всё-таки оставляет во мне небольшую надежду. Рассматривая проблему инстинкта агрессии с точки зрения этологии, объясняя причины его зарождения и доказав его необходимость, он хоть и не заставляет меня желать чувствовать себя ячейкой общества, но подчёркивает необходимость работать над собой, менять саму себя, не оглядываясь на других, смириться с человечеством таким, какое оно есть, погладить его по голове как напроказившего ребёнка, который только учится жить.
Привожу последний абзац книги Лоренца "Агрессия":
"Я вовсе не думаю, что Великие Конструкторы эволюции решат проблему таким образом, чтобы полностью ликвидировать его внутривидовую агрессию. Это совершенно не соответствовало бы их проверенным методам. Если какой-то инстинкт начинает в некоторых вновь возникших условиях причинять вред - он никогда не устраняется целиком; это означало бы отказ и от всех его необходимых функций. Вместо того всегда создаётся какой-то тормозящий механизм, который - будучи приспособлен к новой ситуации - предотвращает вредные проявления этого инстинкта. Поскольку в процессе эволюции многих существ агрессия должна была быть заморожена, чтобы дать возможность мирного взаимодействия двух или многих индивидов, - возникли узы личной любви и дружбы, на которых построены и наши, человеческие общественные отношения. Вновь возникшие сегодня условия жизни человечества категорически требуют проявления агрессии не только по отношению к нашим личным друзьям, но и по отношению ко всем людям вообще. Из этого вытекает само собой разумеющееся, словно у самой Природы заимствованное требование - любить всех братьев-людей, без оглядки на личности. Это требование не ново, разумом мы понимаем его необходимость, чувством мы воспринимаем его возвышенную красоту, - но так уж мы устроены, что выполнить его не можем. Истинные, тёплые чувства любви и дружбы мы в состоянии испытывать лишь к отдельным людям; и самые благие наши намерения ничего здесь не могут изменить. Но Великие Конструкторы - могут. Я верю, что они это сделают, ибо верю, что разум приведёт в движение разумный отбор. Я верю, что наши потомки - не в таком уж далёком будущем - станут способны выполнять это величайшее и прекраснейшее требование подлинной Человечности."
На данный момент при всей моей ненависти к отсутствию толерантности в людях я остаюсь самым анти-толерантным человеком из всех, кого знаю - я высмеиваю глупцов, смотрю на них свысока, в то время как со стороны на меня косится и грозит пальцем Габриэль Гарсиа Маркес. О, Великие Конструкторы эволюции, наградите меня безграничной любовью ко всему живому.
Не знаю, с чего именно всё началось. Может, это прогрессирует из детства, когда я не понимала людей, делающих ошибки в написании простых слов или не знающих, как число умножить на сумму других чисел. Но тогда я ещё верила, что человечество движется вперёд. Что добра больше по умолчанию. А сейчас резко пришло осознание - штэ? были инквизиция, рабство, войны были и есть. Чем же моё поколение заслужило мир? Что мы предложили человечеству такого, чтобы избежать последствий инстинктивной агрессии, заложенной в наших генах? В любой момент какой-нибудь важный человек может сойти с ума, дорваться до ядерной кнопки и всё к чертям - чем мы себя от этого застраховали?
Алексей Герман всё знал. Фильм "Трудно быть богом" вышел настолько вовремя, что суть его обрела мощь огромной взрывной волны, поразившей меня с самого начала и не давшей выдохнуть до конца. Кадры фильма очень сложные и многослойные - вы только представьте, что на каждый из них ушли месяцы. Это суть, увеличенная стократно, это истина, спрессованная слоями, и она оказалась настолько содержательна, что многие зрители не выдерживали и уходили. Их будто сбивало ураганом омерзения и отвращения. Но стоит только задуматься, что в других мы ненавидим больше всего то, что ненавидим в самих себе, - и лакмусовой бумажки не понадобится. Все эти "фи" - это недовольство своей собственной человеческой природой.
Кое-кто недавно подкинул мне мысль, что больше всего говна делают честолюбивые люди, не имевшие опыта в распитии ерша на трубах в десятом классе. Я склоняюсь к такому же мнению. Почему-то мне чётко представляется, как ярые гомофобы ночами хлестают себя кожаными кнутами, выпивая кровь девственниц, а противники марихуаны напиваются вдрызг и засыпают в собственной блевотине при попытке избить всех в радиусе десяти метров. Но что же тогда делаю сейчас я, выражая явное недовольство людьми "высоких моральных устоев"? А вот это и есть мой личный ад наяву. Я ненавижу в них ненависть к другим. То есть это какое-то бесконечное отзеркаливание. Пропало во мне то детское чувство, что всё развивается в лучшую сторону и смысл моего прощения всех этих людей затерялся где-то в страхе за будущее человечества.
Но учёный и публицист Конрад Лоренц всё-таки оставляет во мне небольшую надежду. Рассматривая проблему инстинкта агрессии с точки зрения этологии, объясняя причины его зарождения и доказав его необходимость, он хоть и не заставляет меня желать чувствовать себя ячейкой общества, но подчёркивает необходимость работать над собой, менять саму себя, не оглядываясь на других, смириться с человечеством таким, какое оно есть, погладить его по голове как напроказившего ребёнка, который только учится жить.
Привожу последний абзац книги Лоренца "Агрессия":
"Я вовсе не думаю, что Великие Конструкторы эволюции решат проблему таким образом, чтобы полностью ликвидировать его внутривидовую агрессию. Это совершенно не соответствовало бы их проверенным методам. Если какой-то инстинкт начинает в некоторых вновь возникших условиях причинять вред - он никогда не устраняется целиком; это означало бы отказ и от всех его необходимых функций. Вместо того всегда создаётся какой-то тормозящий механизм, который - будучи приспособлен к новой ситуации - предотвращает вредные проявления этого инстинкта. Поскольку в процессе эволюции многих существ агрессия должна была быть заморожена, чтобы дать возможность мирного взаимодействия двух или многих индивидов, - возникли узы личной любви и дружбы, на которых построены и наши, человеческие общественные отношения. Вновь возникшие сегодня условия жизни человечества категорически требуют проявления агрессии не только по отношению к нашим личным друзьям, но и по отношению ко всем людям вообще. Из этого вытекает само собой разумеющееся, словно у самой Природы заимствованное требование - любить всех братьев-людей, без оглядки на личности. Это требование не ново, разумом мы понимаем его необходимость, чувством мы воспринимаем его возвышенную красоту, - но так уж мы устроены, что выполнить его не можем. Истинные, тёплые чувства любви и дружбы мы в состоянии испытывать лишь к отдельным людям; и самые благие наши намерения ничего здесь не могут изменить. Но Великие Конструкторы - могут. Я верю, что они это сделают, ибо верю, что разум приведёт в движение разумный отбор. Я верю, что наши потомки - не в таком уж далёком будущем - станут способны выполнять это величайшее и прекраснейшее требование подлинной Человечности."
На данный момент при всей моей ненависти к отсутствию толерантности в людях я остаюсь самым анти-толерантным человеком из всех, кого знаю - я высмеиваю глупцов, смотрю на них свысока, в то время как со стороны на меня косится и грозит пальцем Габриэль Гарсиа Маркес. О, Великие Конструкторы эволюции, наградите меня безграничной любовью ко всему живому.