Материнство и детство в Российской империи
В 1916 году в издательстве «Жизнь и знание», руководимом социал-демократом В. Д. Бонч-Бруевичем, вышла книга Александры Коллонтай «Общество и материнство». Обширное профессионально выполненное социологическое исследование.
Вот некоторые бесстрастно-объективные данные из этой книги.
Смертность среди детей до одного года в 1901-1908 годах в России составила 27,2 случая на 100 рождений. По этому показателю (как, впрочем, и по рождаемости) Россия занимала первое место в Европе, в разы превосходя весьма в те времена неблагополучные Англию, Францию, Германию, опережая даже экономически отсталые Румынию, Болгарию, Сербию. В этой черной статистике лидировали не имперские окраины, а центр. Самые высокие, поистине чудовищные цифры- в Калужской и Вятской губерниях: из каждой тысячи рожденных родители свезли на погосты соответственно 385 и 356 младенцев. Лишь немного отставали губернии Владимирская, Московская, Костромская. Тут почти половина детей умирала, не научившись толком говорить… Причем ситуация была примерно одинаковой в больших городах и в захолустных деревушках. В целом по России лишь один из трех родившихся доживал до зрелого возраста.
За этими цифрами - страшный в своей бессмысленности конвейер рождений и смертей. Рождаемость в России тех лет была очень высокой- около 50 рождений на 1000 человек в год. Это значит, что среднестатистическая русская женщина, рожая по 3-4 года, произвела на свет 6-8 детей. То есть каждый раз выносила, претерпела муки родов, кормила грудью, лелеяла, ночей не спала… И потом оплакала и похоронила одного… второго… третьего… четвертого… При этом заметим: 90 % русских женщин- крестьянки, фабричные работницы, служанки- работали наравне с мужчинами. Никакого отпуска по беременности и родам им не полагалось, а уж об оплате нетрудоспособности нечего и говорить. Родила, за неделю оклемалась- и вперед трудиться: в полю, на кухню, за станок…
(Замечу от себя. Моя крестная, закончив после революции медицинский институт, в 1920-ых годах работала несколько лет сельским врачом в одном из дальних уездов тогдашней Новгородской губернии. Она рассказывала: её пациентками были в основном женщины с тяжелейшими, глубоко запущенными женскими болезнями. Причина - постоянные роды без медицинской помощи и тяжелый физический труд: пахать землю, колоть дрова, носить воду, ходить за скотиной…)
Не менее красочны и другие цифры, приводимые в книге Коллонтай. На одного врача в сельском округе России в среднем приходилось 6500 человек (в Англии- 1700). На 4000 женщин- одна дипломированная акушерка. Даже в самых развитых губерниях- Московской и Петербургской- только 9-12 % рожениц пользовались услугами акушерок. В Новосильском уезде Тульской губернии из 8722 родов лишь 100 проходили при акушерской помощи; в Костромской губернии из 7150- 321. Это не удивительно: расходы на санитарно-гигиенические нужды составили в один из годов: в Малоярославецком уезде- 8 рублей 50 копеек; в Обояньском уезде- 23 рубля, в Лохвицком уезде- 6 рублей.
Ничуть не лучше, а, скорее, хуже обстояло дело в промышленных городах. Сейчас нам очень любят рассказывать трогательные истории о том, как в дореволюционной России предприниматели заботились о своих рабочих- прямо как отцы родные. Строили им больницы, открывали школы… На заводе «Треугольник» в Петербурге (крупнейшем в России предприятии по производству резины) условия труда в 1908 году были таковы, что около половины работниц рожали мертвых детей. А родившиеся живыми младенцы часто умирали от голода, потому что материнское молоко, насыщенное вредными веществами, вызывало у них систематическую рвоту. А ведь эта фабрика ещё считалась хорошей, передовой.
Что всё это значит? Это значит, что женщина в дореволюционной России жила в условиях постоянной физической опасности и систематического унижения. Женщина - не человек, а материал и механизм. Причем недорогой, испортить не жалко.
Из предисловия Г. И. Конникова к роману Александры Коллонтай «Большая любовь», Санкт-Петербург, издательский дом «Азбука-классика», 2008, стр. 13- 1
http://vk.com/wall-37073262_432
Вот некоторые бесстрастно-объективные данные из этой книги.
Смертность среди детей до одного года в 1901-1908 годах в России составила 27,2 случая на 100 рождений. По этому показателю (как, впрочем, и по рождаемости) Россия занимала первое место в Европе, в разы превосходя весьма в те времена неблагополучные Англию, Францию, Германию, опережая даже экономически отсталые Румынию, Болгарию, Сербию. В этой черной статистике лидировали не имперские окраины, а центр. Самые высокие, поистине чудовищные цифры- в Калужской и Вятской губерниях: из каждой тысячи рожденных родители свезли на погосты соответственно 385 и 356 младенцев. Лишь немного отставали губернии Владимирская, Московская, Костромская. Тут почти половина детей умирала, не научившись толком говорить… Причем ситуация была примерно одинаковой в больших городах и в захолустных деревушках. В целом по России лишь один из трех родившихся доживал до зрелого возраста.
За этими цифрами - страшный в своей бессмысленности конвейер рождений и смертей. Рождаемость в России тех лет была очень высокой- около 50 рождений на 1000 человек в год. Это значит, что среднестатистическая русская женщина, рожая по 3-4 года, произвела на свет 6-8 детей. То есть каждый раз выносила, претерпела муки родов, кормила грудью, лелеяла, ночей не спала… И потом оплакала и похоронила одного… второго… третьего… четвертого… При этом заметим: 90 % русских женщин- крестьянки, фабричные работницы, служанки- работали наравне с мужчинами. Никакого отпуска по беременности и родам им не полагалось, а уж об оплате нетрудоспособности нечего и говорить. Родила, за неделю оклемалась- и вперед трудиться: в полю, на кухню, за станок…
(Замечу от себя. Моя крестная, закончив после революции медицинский институт, в 1920-ых годах работала несколько лет сельским врачом в одном из дальних уездов тогдашней Новгородской губернии. Она рассказывала: её пациентками были в основном женщины с тяжелейшими, глубоко запущенными женскими болезнями. Причина - постоянные роды без медицинской помощи и тяжелый физический труд: пахать землю, колоть дрова, носить воду, ходить за скотиной…)
Не менее красочны и другие цифры, приводимые в книге Коллонтай. На одного врача в сельском округе России в среднем приходилось 6500 человек (в Англии- 1700). На 4000 женщин- одна дипломированная акушерка. Даже в самых развитых губерниях- Московской и Петербургской- только 9-12 % рожениц пользовались услугами акушерок. В Новосильском уезде Тульской губернии из 8722 родов лишь 100 проходили при акушерской помощи; в Костромской губернии из 7150- 321. Это не удивительно: расходы на санитарно-гигиенические нужды составили в один из годов: в Малоярославецком уезде- 8 рублей 50 копеек; в Обояньском уезде- 23 рубля, в Лохвицком уезде- 6 рублей.
Ничуть не лучше, а, скорее, хуже обстояло дело в промышленных городах. Сейчас нам очень любят рассказывать трогательные истории о том, как в дореволюционной России предприниматели заботились о своих рабочих- прямо как отцы родные. Строили им больницы, открывали школы… На заводе «Треугольник» в Петербурге (крупнейшем в России предприятии по производству резины) условия труда в 1908 году были таковы, что около половины работниц рожали мертвых детей. А родившиеся живыми младенцы часто умирали от голода, потому что материнское молоко, насыщенное вредными веществами, вызывало у них систематическую рвоту. А ведь эта фабрика ещё считалась хорошей, передовой.
Что всё это значит? Это значит, что женщина в дореволюционной России жила в условиях постоянной физической опасности и систематического унижения. Женщина - не человек, а материал и механизм. Причем недорогой, испортить не жалко.
Из предисловия Г. И. Конникова к роману Александры Коллонтай «Большая любовь», Санкт-Петербург, издательский дом «Азбука-классика», 2008, стр. 13- 1
http://vk.com/wall-37073262_432