КАПИТАН-ИСПРАВНИК ИВАНОВ, ИЛИ ПРЕДАНИЕ О РЭМБО КИРСАНОВСКОГО УЕЗДА
Оригинал взят у smelding в КАПИТАН-ИСПРАВНИК ИВАНОВ, ИЛИ ПРЕДАНИЕ О РЭМБО КИРСАНОВСКОГО УЕЗДА
(вольное переложение устного рассказа кирсановца О.Н Верещагина).
Есть на земле особые места, где живут особо неуживчивые люди. Большой процент антисоциалов, если по-научному. Вот Тамбовщина такой была, самое малое с Бориса Годунова и до антоновских времён.
Через двести лет после Годунова сильно лучше не стало. Разве что самозванцы не ходили (ходили. вообще-то.... тоько не такие крупные, и большей частью в стороне). А так - с законопорядком был полнейший мрак. Вообще. Как при Соловье былинном - нет прохода ни конному, ни пешему. Обозам, добавим, прохода нет тем более - что казенным, что купеческим. В разбой подавались целыми деревнями, да и иные дворяне - увы! - в стороне не оставались. Устраивали засады на дорогах, налеты на соседские владения и усадьбы... что усадьбы - на уездный город Кирсанов! Раубриттеры хреновы... В общем, Дикий Запад - только без кольтов. И срок жизни "шерифов". пытавшихся навести порядок тоже был дико-западный. Недолгий. Чиновники от назначений в Кирсановский уезд правдами и неправдами отпереться старались. Детей ещё подымать надо, и вообще... жить хочется.
И вот тут на сцене объявляется - около 1780-го года - наш герой. Капитан-исправник Иванов. Дворянин - но не просто из мелких - однодворец. Сиречь всех его владений был собственный двор. Один. И прилегающий к оному земельный участок. Такой помещик сплошь да рядом пахал вместе со своими мужиками - с той единственной крестьянской семьей. владельцем которых числился.
Как и полагается дворянам - несли военную службу. Иванов тоже служил - под суворовскими знаменами. Пруссию видал, Дунай, стены Измаила. И с бандитами стал разбираться по суворовски. Умело выискивал логова - и нападал со своими людьми. Это ещё если с людьми - ходили легенды, как капитан-исправник сам, в одиночку порешил целую, по-нынешнему говоря. малину. Всю ватагу лихих людей положил в их же логове. Шайка, конечно, была не самая многолюдная - восемь рыл... Но всё-таки.
Рэмбо, говорите? Какое... всякий дурак, поднакачавшись, с пулемётом-то сможет - а ты поди с стреляющими не больше раза пистолями, которые заряжать - пиеса в трёх актах, да со старым добрым "белым", по-нынешнему "холодным" оружием...
Извёл капитан-исправник лесную сарынь. И "простых", и дворянское имя маравших. Кого перебил, кто разбежался, кто про бога да честную жизнь с перепуга вспомнил - завязал.
Тихо стало в уезде.
И год тишины сделал то, чего пять лет не могли сделать пули, косы, ножи да кистени татей из кирсановских лесов.
История закончилась печально, и. как многие бы сказали, очень по-русски. Капитан-исправник, выражаясь языком современной медицины, оказался адреналиновым наркоманом - для мирной жизни не годился совсем. Подавал прошения перевести - не вняли, опасаясь, кабы не осмелела без этакого пугала лесная вольница. Отчаявшийсь, Иванов запил. Даже спиться толком не успел - герой, едва ли не в одиночку очистивший уезд, упал зимою под кирсановский забор - и замёрз насмерть. Произошло это в 1786 году.
Эх, какие вестерны, какие боевики можно было б написать, а там и снять на таком материале... но шериф Кирсанова остался отечественной литературой невостребован. Недостаточно лишним был человеком, недостаточно униженным и оскорбленным.
И память его потихоньку умирает, как и сам капитан-исправник, в белом сугробе беспамятства нашего.
Коллеги-писатели, ну разве же это справедливо?
(вольное переложение устного рассказа кирсановца О.Н Верещагина).
Есть на земле особые места, где живут особо неуживчивые люди. Большой процент антисоциалов, если по-научному. Вот Тамбовщина такой была, самое малое с Бориса Годунова и до антоновских времён.
Через двести лет после Годунова сильно лучше не стало. Разве что самозванцы не ходили (ходили. вообще-то.... тоько не такие крупные, и большей частью в стороне). А так - с законопорядком был полнейший мрак. Вообще. Как при Соловье былинном - нет прохода ни конному, ни пешему. Обозам, добавим, прохода нет тем более - что казенным, что купеческим. В разбой подавались целыми деревнями, да и иные дворяне - увы! - в стороне не оставались. Устраивали засады на дорогах, налеты на соседские владения и усадьбы... что усадьбы - на уездный город Кирсанов! Раубриттеры хреновы... В общем, Дикий Запад - только без кольтов. И срок жизни "шерифов". пытавшихся навести порядок тоже был дико-западный. Недолгий. Чиновники от назначений в Кирсановский уезд правдами и неправдами отпереться старались. Детей ещё подымать надо, и вообще... жить хочется.
И вот тут на сцене объявляется - около 1780-го года - наш герой. Капитан-исправник Иванов. Дворянин - но не просто из мелких - однодворец. Сиречь всех его владений был собственный двор. Один. И прилегающий к оному земельный участок. Такой помещик сплошь да рядом пахал вместе со своими мужиками - с той единственной крестьянской семьей. владельцем которых числился.
Как и полагается дворянам - несли военную службу. Иванов тоже служил - под суворовскими знаменами. Пруссию видал, Дунай, стены Измаила. И с бандитами стал разбираться по суворовски. Умело выискивал логова - и нападал со своими людьми. Это ещё если с людьми - ходили легенды, как капитан-исправник сам, в одиночку порешил целую, по-нынешнему говоря. малину. Всю ватагу лихих людей положил в их же логове. Шайка, конечно, была не самая многолюдная - восемь рыл... Но всё-таки.
Рэмбо, говорите? Какое... всякий дурак, поднакачавшись, с пулемётом-то сможет - а ты поди с стреляющими не больше раза пистолями, которые заряжать - пиеса в трёх актах, да со старым добрым "белым", по-нынешнему "холодным" оружием...
Извёл капитан-исправник лесную сарынь. И "простых", и дворянское имя маравших. Кого перебил, кто разбежался, кто про бога да честную жизнь с перепуга вспомнил - завязал.
Тихо стало в уезде.
И год тишины сделал то, чего пять лет не могли сделать пули, косы, ножи да кистени татей из кирсановских лесов.
История закончилась печально, и. как многие бы сказали, очень по-русски. Капитан-исправник, выражаясь языком современной медицины, оказался адреналиновым наркоманом - для мирной жизни не годился совсем. Подавал прошения перевести - не вняли, опасаясь, кабы не осмелела без этакого пугала лесная вольница. Отчаявшийсь, Иванов запил. Даже спиться толком не успел - герой, едва ли не в одиночку очистивший уезд, упал зимою под кирсановский забор - и замёрз насмерть. Произошло это в 1786 году.
Эх, какие вестерны, какие боевики можно было б написать, а там и снять на таком материале... но шериф Кирсанова остался отечественной литературой невостребован. Недостаточно лишним был человеком, недостаточно униженным и оскорбленным.
И память его потихоньку умирает, как и сам капитан-исправник, в белом сугробе беспамятства нашего.
Коллеги-писатели, ну разве же это справедливо?