По святым местам. Поездка на Рудаевский кромлех (Велесово каменное святилище), Тверская обл.
Оригинал взят у rakita13 в По святым местам. Поездка на Рудаевский кромлех (Велесово каменное святилище), Тверская обл.
Поездка к священным камням манила, вызывала дрожь предвкушения. Само место по фотографиям казалось многообещающим. Кроме того, дата (сложившаяся стихийно, под влиянием внешних обстоятельств) тоже оказалась символичной: в канун Осенних Дедов, поминального дня, когда грань миров истончается, делая возможным встречу живых и мёртвых, соединяя прошлое и настоящее, этот мир - и Тот Свет… Поэтому стремилась я туда всеми правдами и неправдами. Несколько раз договорённости срывались, и казалось - вырваться из мёртвой хватки бытовухи не получится… Но в последний момент внезапно всё срослось. Верилось и не верилось: я - еду!
…Первую часть пути можно опустить. Скажу только, что, рассчитывая быть в Твери к обеду, мы оказались там лишь к вечеру. До заката оставалась всего пара часов, и это вызывало опасения: предстояли ещё поиски места по нетореной дороге, само святилище хотелось как следует прочувствовать, чтобы весь путь оказался не напрасным, а главное - нужно было ещё выбраться обратно, а перспектива марафона по лесам и болотам в ночной темноте, мягко говоря, не радовала…
Но, как говорится в сказках, «делать нечего - пустились они в путь»… Встретившись с проводниками из этнокультурного объединения «Твержа», рванули, стремясь наверстать хотя бы несколько минут, которых потом будет остро не хватать. Практически в чистом поле оставили машины (никаких ориентиров - лишь координаты GPS!) и пошли ускоренным маршем за проводниками. Вначале путь был нудным, но лёгким - по бурьяну через поле. Однако километра через полтора-два пришлось пожалеть, что мы не вняли предупреждению проводников о необходимости резиновой обуви: места пошли болотистые, порой в воду приходилось проваливаться по щиколотку, берцы неумолимо промокали…
Вскоре путь нам преградила не то речушка, не то просто ручей, что вызвало удивление даже у проводников: летом, когда они в последний раз были здесь, эта преграда была едва заметной, почти пересохшей водной ниточкой. Теперь же вода чернела грозно, по-зимнему. Самые смелые собрались было перебираться вброд, но глубина ручья была неизвестна, и «вброд» могло превратиться в «вплавь», а плавать в конце октября, без сменной одежды, в надвигающихся сумерках, среди болота, где и костёр-то не разожжёшь! - нет, ребята, такие подвиги не для меня… К счастью, бывалые проводники быстро сообразили, что летом видели здесь бобровые плотины, и разошлись их искать вниз и вверх по течению. Что интересно - и там, и там плотины нашлись одновременно. Похоже, мы вышли как раз между ними. Компания выбрала произвольное направление и двинулась к месту будущей переправы, которая теоретически была надёжной («лося выдерживает», по словам проводника), но выглядела довольно угрожающе: груда хрупких веточек с неподвижной тёмной водной гладью по одну сторону и опять же каким-то гладким, неправдоподобно-стеклянным водопадом, по которому и угадывалось движение воды, - по другую. Жутковато. Но камни, лежащие впереди, - совсем рядом, - манили…
В общем-то, перебраться на другую сторону удалось достаточно легко и успешно. Меня - видимо, как самую дёргающуюся и суетящуюся, - Боги решили слегка поучить, и в аккурат на середине плотины я уселась на её гребень… ну, вы поняли, какой частью тела. И тут страх отпустил, уступив место какой-то весёлой злости. На другой стороне плутания продолжились. Сухих участков почти совсем не осталось - всё было затоплено водой, на деревьях стали встречаться отметины кабанов - по сравнению с гипотетическими лосями, пересекающими реки по бобровым плотинам, и самими нашими спасителями-бобрами, присутствие кабанов было почти ощутимым… Тишина леса была полной, всепоглощающей, как сквозь вату звучало лишь болотное чавканье под берцами (да и в них тоже) и загнанное дыхание спутников. Но меня «остудили», причём во всех смыслах, и реальность начала восприниматься несколько иначе. Я бодро шлёпала, не разбирая дороги - а чего опасаться, если ноги и так уже насквозь мокрые?! Это продолжалось довольно долго, голоса проводников звучали всё обеспокоеннее - похоже, несмотря на точные координаты, место никак не желало обнаруживать себя… И вдруг - нашлось!
…Показалось, вывело, открылось. Втянуло в себя. В последних лучах догорающего осеннего дня удалось охватить взглядом обнажённые «зубы земли», понять - ОНО это, подлинное, предчувствия не обманывали! Наскоро переоделись в обрядовое, в несколько рук застелили рушниками стёсанный под прямые грани камень, словно специально под это предназначенный (да почему ж - «словно»? для того и предназначенный! Только когда, сколько веков назад, чьи руки застилали его в последний раз?!). Вряд ли кто-то понимал, что и как нужно сказать, сделать; обсуждать времени не оставалось - да и желания не было. Место само вело, подсказывало.
Обошла святилище с зерном - трижды: внешний круг, внутренний, и сердце места - центральный камень. Огляделась: последние лучи солнца утонули где-то там, за бобровой переправой, а за рядами ольшаника-осинника как раз всходила огромная полная, красная луна, подсвечивая багрово-синим тянущиеся из болота пальцы морозного тумана… Прорвав плотную ткань окружающего безмолвия, торжествующе прокричала какая-то птица - в первый и в последний раз за всё время нашего пребывания в заколдованном лесу! Прокричала и смолкла. Шесть часов опоздания ничего не значили - мы оказались в нужном месте в нужное время. Ни минутой позже, ни метром левее. В груди утвердилось ощущение правильности происходящего.
А мир в очередной раз перевернулся, словно сквозь брешь хлынули потоки мощного, стихийного, незыблемо-языческого начала из тех баснословных времен, когда кроме язычества и не было в мире ничего… Когда нечему было учить, не с кем было воевать. Был мир - и были мы. Вернее, тогда - совсем не мы, а вовсе неведомые ныне народы, не поленившиеся выстроить на болоте невиданный каменный комплекс. Но в тот момент - это были мы. Хлынуло время, затопило, смыло тонкую прослойку реальности… Кто-то что-то говорил, что-то говорила я сама, и помню - слёзы звенели в голосе… А что - уже не восстановить. Обряд наслоился на обряд - тот, отзвучавший века назад, и схлопнулось оказавшееся между. Пробудился священный дух места, мощным вихрем вознёс славословия исконным Богам, всколыхнув древнюю память.
Жадно всосали камни Силу, сухой остаток словес растащили бледные щупальца тумана. И - как не бывало ничего. Осталось лишь умиротворение, странное чувство приятной опустошённости и наполненности одновременно. Как после хорошего секса, да простится мне такое сравнение…
Обратный путь сознание зафиксировало плохо, как нечто совершенно неважное, - хотя, казалось бы, сбывались мои худшие опасения, пробирались почти в полной темноте, полная луна делу мало помогала. Ориентировались больше на слух, двигаясь на шорох шагов впередиидущих. К речушке выбрались почти сразу: оказывается, на пути к святилищу плутать среди болота нас заставили какие-то 50 метров, словно испытывая - достойны ли? На другую сторону не перешли - перепорхнули. Потом был долгий путь через поля, сквозь навязчивый бурьян, и, кажется, ещё одна речушка и ещё одна плотина - откуда они там взялись? И снова вышли не туда, долго брели к машинам по колеям, просёлочным дорогам, через деревню с брешущими кобелями… Мир постепенно вставал с головы на ноги, не спеша, давая нам время опомниться, вернуться, втекая в сознание подобно тому, как холод втекал под промокшую одежду, остужая разгорячённое ходьбой тело.
Тут, казалось бы, и сказке конец. Ан нет. Восхитительное послесловие нас ожидало наутро: проснулись, раздёрнули шторы и ахнули, увидев город Тверь не просто припорошенным, а накрытым толстенным ватным одеялом снега. И сердце выдохнуло с благодарност.ью: успели…
.
Поездка к священным камням манила, вызывала дрожь предвкушения. Само место по фотографиям казалось многообещающим. Кроме того, дата (сложившаяся стихийно, под влиянием внешних обстоятельств) тоже оказалась символичной: в канун Осенних Дедов, поминального дня, когда грань миров истончается, делая возможным встречу живых и мёртвых, соединяя прошлое и настоящее, этот мир - и Тот Свет… Поэтому стремилась я туда всеми правдами и неправдами. Несколько раз договорённости срывались, и казалось - вырваться из мёртвой хватки бытовухи не получится… Но в последний момент внезапно всё срослось. Верилось и не верилось: я - еду!
…Первую часть пути можно опустить. Скажу только, что, рассчитывая быть в Твери к обеду, мы оказались там лишь к вечеру. До заката оставалась всего пара часов, и это вызывало опасения: предстояли ещё поиски места по нетореной дороге, само святилище хотелось как следует прочувствовать, чтобы весь путь оказался не напрасным, а главное - нужно было ещё выбраться обратно, а перспектива марафона по лесам и болотам в ночной темноте, мягко говоря, не радовала…
Но, как говорится в сказках, «делать нечего - пустились они в путь»… Встретившись с проводниками из этнокультурного объединения «Твержа», рванули, стремясь наверстать хотя бы несколько минут, которых потом будет остро не хватать. Практически в чистом поле оставили машины (никаких ориентиров - лишь координаты GPS!) и пошли ускоренным маршем за проводниками. Вначале путь был нудным, но лёгким - по бурьяну через поле. Однако километра через полтора-два пришлось пожалеть, что мы не вняли предупреждению проводников о необходимости резиновой обуви: места пошли болотистые, порой в воду приходилось проваливаться по щиколотку, берцы неумолимо промокали…
Вскоре путь нам преградила не то речушка, не то просто ручей, что вызвало удивление даже у проводников: летом, когда они в последний раз были здесь, эта преграда была едва заметной, почти пересохшей водной ниточкой. Теперь же вода чернела грозно, по-зимнему. Самые смелые собрались было перебираться вброд, но глубина ручья была неизвестна, и «вброд» могло превратиться в «вплавь», а плавать в конце октября, без сменной одежды, в надвигающихся сумерках, среди болота, где и костёр-то не разожжёшь! - нет, ребята, такие подвиги не для меня… К счастью, бывалые проводники быстро сообразили, что летом видели здесь бобровые плотины, и разошлись их искать вниз и вверх по течению. Что интересно - и там, и там плотины нашлись одновременно. Похоже, мы вышли как раз между ними. Компания выбрала произвольное направление и двинулась к месту будущей переправы, которая теоретически была надёжной («лося выдерживает», по словам проводника), но выглядела довольно угрожающе: груда хрупких веточек с неподвижной тёмной водной гладью по одну сторону и опять же каким-то гладким, неправдоподобно-стеклянным водопадом, по которому и угадывалось движение воды, - по другую. Жутковато. Но камни, лежащие впереди, - совсем рядом, - манили…
В общем-то, перебраться на другую сторону удалось достаточно легко и успешно. Меня - видимо, как самую дёргающуюся и суетящуюся, - Боги решили слегка поучить, и в аккурат на середине плотины я уселась на её гребень… ну, вы поняли, какой частью тела. И тут страх отпустил, уступив место какой-то весёлой злости. На другой стороне плутания продолжились. Сухих участков почти совсем не осталось - всё было затоплено водой, на деревьях стали встречаться отметины кабанов - по сравнению с гипотетическими лосями, пересекающими реки по бобровым плотинам, и самими нашими спасителями-бобрами, присутствие кабанов было почти ощутимым… Тишина леса была полной, всепоглощающей, как сквозь вату звучало лишь болотное чавканье под берцами (да и в них тоже) и загнанное дыхание спутников. Но меня «остудили», причём во всех смыслах, и реальность начала восприниматься несколько иначе. Я бодро шлёпала, не разбирая дороги - а чего опасаться, если ноги и так уже насквозь мокрые?! Это продолжалось довольно долго, голоса проводников звучали всё обеспокоеннее - похоже, несмотря на точные координаты, место никак не желало обнаруживать себя… И вдруг - нашлось!
…Показалось, вывело, открылось. Втянуло в себя. В последних лучах догорающего осеннего дня удалось охватить взглядом обнажённые «зубы земли», понять - ОНО это, подлинное, предчувствия не обманывали! Наскоро переоделись в обрядовое, в несколько рук застелили рушниками стёсанный под прямые грани камень, словно специально под это предназначенный (да почему ж - «словно»? для того и предназначенный! Только когда, сколько веков назад, чьи руки застилали его в последний раз?!). Вряд ли кто-то понимал, что и как нужно сказать, сделать; обсуждать времени не оставалось - да и желания не было. Место само вело, подсказывало.
Обошла святилище с зерном - трижды: внешний круг, внутренний, и сердце места - центральный камень. Огляделась: последние лучи солнца утонули где-то там, за бобровой переправой, а за рядами ольшаника-осинника как раз всходила огромная полная, красная луна, подсвечивая багрово-синим тянущиеся из болота пальцы морозного тумана… Прорвав плотную ткань окружающего безмолвия, торжествующе прокричала какая-то птица - в первый и в последний раз за всё время нашего пребывания в заколдованном лесу! Прокричала и смолкла. Шесть часов опоздания ничего не значили - мы оказались в нужном месте в нужное время. Ни минутой позже, ни метром левее. В груди утвердилось ощущение правильности происходящего.
А мир в очередной раз перевернулся, словно сквозь брешь хлынули потоки мощного, стихийного, незыблемо-языческого начала из тех баснословных времен, когда кроме язычества и не было в мире ничего… Когда нечему было учить, не с кем было воевать. Был мир - и были мы. Вернее, тогда - совсем не мы, а вовсе неведомые ныне народы, не поленившиеся выстроить на болоте невиданный каменный комплекс. Но в тот момент - это были мы. Хлынуло время, затопило, смыло тонкую прослойку реальности… Кто-то что-то говорил, что-то говорила я сама, и помню - слёзы звенели в голосе… А что - уже не восстановить. Обряд наслоился на обряд - тот, отзвучавший века назад, и схлопнулось оказавшееся между. Пробудился священный дух места, мощным вихрем вознёс славословия исконным Богам, всколыхнув древнюю память.
Жадно всосали камни Силу, сухой остаток словес растащили бледные щупальца тумана. И - как не бывало ничего. Осталось лишь умиротворение, странное чувство приятной опустошённости и наполненности одновременно. Как после хорошего секса, да простится мне такое сравнение…
Обратный путь сознание зафиксировало плохо, как нечто совершенно неважное, - хотя, казалось бы, сбывались мои худшие опасения, пробирались почти в полной темноте, полная луна делу мало помогала. Ориентировались больше на слух, двигаясь на шорох шагов впередиидущих. К речушке выбрались почти сразу: оказывается, на пути к святилищу плутать среди болота нас заставили какие-то 50 метров, словно испытывая - достойны ли? На другую сторону не перешли - перепорхнули. Потом был долгий путь через поля, сквозь навязчивый бурьян, и, кажется, ещё одна речушка и ещё одна плотина - откуда они там взялись? И снова вышли не туда, долго брели к машинам по колеям, просёлочным дорогам, через деревню с брешущими кобелями… Мир постепенно вставал с головы на ноги, не спеша, давая нам время опомниться, вернуться, втекая в сознание подобно тому, как холод втекал под промокшую одежду, остужая разгорячённое ходьбой тело.
Тут, казалось бы, и сказке конец. Ан нет. Восхитительное послесловие нас ожидало наутро: проснулись, раздёрнули шторы и ахнули, увидев город Тверь не просто припорошенным, а накрытым толстенным ватным одеялом снега. И сердце выдохнуло с благодарност.ью: успели…
.