Дон Карлос в Большом: Кулаева, Ульянов, О.Долгов, Азизов, Нечаева, Мигунов, Казанский
В третью премьерную серию спектаклей Большого наконец-то состоялся мой первый Дон Карлос. Если зимой я не пошёл из-за огромного ажиотажа и вызванных им особенно значительных билетных спекуляций, а летом - по причине очень большого количества параллельных мероприятий, которые я просто не мог пропустить, то теперь я наконец-то смог с помощью Большого театра восполнить и второй особенно ощутимый пробел в моей статистике по посещённым операм (первым был "Борис Годунов"). Что касается музыки, то, в принципе, большинство фрагментов очень впечатляющие, но для того, чтобы до конца понять их, и чтобы они стали более просты для восприятия, нужно сходить на Дона Карлоса ещё не раз. Так как больше всего запомнились пока что именно те сцены и арии, которые исполняются на концертах (а таких очень немало: песня и ария Эболи, ария Филиппа, сцена смерти Родриго и дуэт из первого акта). Но снова послушать "Дона Карлоса" получится уже не в эту серию: в сегодняшнем составе никто из артистов меня не интересует (притом, что Гулегина выступает как меццо), а завтра я не смогу быть в Большом. Но и один "Дон Карлос" - это несоизмеримо лучше, чем ни одного.
Постановка очень адекватная, уместны, в том числе, театральные условности в виде исполнения всех картин в одних и тех же декорациях по бокам, костюмы очень понравились, они просто великолепные у Филиппа, Эболи и Родриго, и, слушая оперу, даже не возникает вопроса, например, действительно ли великий инквизитор в Испании носил такую одежду, всё с точки зрения любителя оперной музыки, а не историка, очень правдоподобно. После Дона Карлоса я опять вынужден говорить о субтитрах. Это удивительно, но фраза "Субтитров в Большом театре не видно" остаётся актуальной даже после установки табло, на котором крупными и яркими буквами написано, кто о чём поёт. Дело в том, что с некоторых мест субтитры оказываются закрытыми светильниками, свисающими со следующего яруса, и чтобы прочитать субтитры, нужно наклониться на стуле, что очень неудобно и мешает слушать. И особенно неудобна плохая видимость субтитров бывает, когда это не Травиата и тем более опера, которую я слушаю совершенно впервые, не слушав даже записи. Может быть, поставить ещё экраны по бокам на ярусах, в дополнение к табло? Но слушать, смотря при этом вбок, тоже неудобно. Значит, экран должен висеть в буквальном смысле прямо на светильнике. Для каждой ложи по своему экрану или мини-табло. Если кому-то покажется, что это оборудование портит интерьер зала, то на русских операх и Травиате его можно убирать. Но если уж исполняется что-то редкое, то извольте доносить перевод до каждого слушателя.
Состав в этот раз был одним из самых ровных из оперных спектаклей, которые я посещаю, что несомненно, очень приятно. Несомненно, больше всего я хотел услушать в этом составе Агунду Кулаеву, особенно после того, как певица была просто неописуемо хороша с арией Эболи на концерте 30 сентября. И в этот раз тоже уже с самого начала Агунда радовала слушателей просто ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО мягким и совершенным звуковедением, удивительно глубоким и чарующим тембром и вообще невероятно отточенным округлым и сфокусированным звуком с тёмными низами и светлыми, но насыщенными верхами, а также волшебной плавностью легато, и стаккато тоже было во всех отношениях потрясающим. Дыхание было бесконечным, абсолютно все фразы были допеты до конца, пение всегда выразительное, с очень продуманным выбором динамического оттенка, и звук в драматических местах плотный, остающийся таким же совершенным, а в остальных фрагментах - сравнительно лёгкий. Даже если в самом начале было заметно вибрато, оно было красивым и контролируемым.
Дмитрий Ульянов тоже просто замечательно спел короля Филиппа, продемонстрировав огромный голос, прекрасно заполняющий зал Большого театра и остающийся при этом звучащим чисто, мягко и благородно. Владение голосом безупречное, кантилена прекрасная, разнообразие в динамике тоже очень хорошо сделано, и тембр хоть и не отличается запоминающейся окраской, но при этом остающийся ярким. И вообще звучание очень подходит, на мой взгляд, персонажу певца. Браво!
Великолепного Родриго представил нам в этот вечер Эльчин Азизов. Мне всё казалось, что я его слышал где-то недавно, и мне пришлось перелопатить все мои рассказы, чтобы понять, что нет, не слышал, так как в октябре Жермона пел Ладюк, а в июле - Головатенко. И тогда я понял, что перепутал Азизова с Алиевым, который пел Онегина в сентябре в Центре оперного пения. А голоса-то во многом у них похожие. У Азизова в Родриго был очень мягкий и аккуратный объёмный звук чарующего удивительно насыщенного тембра, столь часто присущего южным певцам, так приятно было послушать этого баритона от начала и до конца, фразировка и интонации всегда продуманные. Голос крепкий и ровный. Вот это настоящий баритон, густой и яркий, но с мягким звукведением. И снова Браво!
Дона Карлоса пел Олег Долгов. Сначала его голос показался не очень сильным для исторической сцены Большого, особенно в нижнем регистре, но он очень красиво сливался с Азизовым в дуэте из первого акта и со второй картины стал во всех отношениях звучать прекрасно, демонстрируя крепкий и одновременно мягкий и ровный голос со столь редкой для теноров, особенно не лирических, приятной манерой звукоизвлечения.
Анна Нечаева в партии Елизаветы Валуа выступила гораздо удачнее, чем весной в Аиде (хотя и там Нечаева, пожалуй, всё-таки лучше, чем Пахарь), и превзошла все, даже самые смелые ожидания. Это не драматическое сопрано, не обволакивающее, но тоже крепкое, и для этой партии на первый взгляд очень подходящее. Меня приятно удивил яркий тембр, сначала тёмный, а потом более светлый и звонкий, с остающимися тёмными свободно льющимися низами, и фактически безупречный контроль над звуком, в том числе, на плотном форте, где если и чувствовалась совсем небольшая резкость, то лишь крайне редко. Пение ровное и очень выразительное. Голос прекрасно летел в зал, очаровывая, в частности, на пиано. Тоже так приятно было послушать! Такой звук уверенный! Так что не знаю, как на фоне такой замечательной Нечаевой будет смотреться, точнее, слушаться Вероника Джиоева и получится ли у неё так же удачно контролировать звук и извлекать нижние ноты наравне с верхними. Будем надеяться, что у Вероники всё получится, но я этого уже не услышу.
И ещё два баса, на мой взгляд, выше всяких похвал тоже спели. Особенно мне понравился Николай Казанский в небольшой, но ответственной партии Монаха. Какой же это был чарующий окрашенный тембр и мягкий, чистый и объёмный и одновременно сфокусированный звук с бесконечной кантиленой! А Пётр Мигунов продемонстрировал во всех отношениях качественный и одновременно очень подходящий по оттенку и интонации звук для партии Великого Инквизитора. Кристина Мхитарян, по ощущениям, звучала действительно с неба, откуда-то над люстрой. У неё зажатое колоратурное сопрано, в целом достойное, но я люблю более свободно льющиеся голоса.
Мне понравился оркестр под управлением Джакомо Сагрипанти и по тембру, и по чистоте звука, единственное место, где аккомпанемент был слишком громким - это в конце арии Эболи. Хор звучал чисто по тембру и слаженно. Огромное спасибо Большому театру за великолепную постановку и такое замечательное исполнение этой одной из самых длинных опер великого Верди!
Постановка очень адекватная, уместны, в том числе, театральные условности в виде исполнения всех картин в одних и тех же декорациях по бокам, костюмы очень понравились, они просто великолепные у Филиппа, Эболи и Родриго, и, слушая оперу, даже не возникает вопроса, например, действительно ли великий инквизитор в Испании носил такую одежду, всё с точки зрения любителя оперной музыки, а не историка, очень правдоподобно. После Дона Карлоса я опять вынужден говорить о субтитрах. Это удивительно, но фраза "Субтитров в Большом театре не видно" остаётся актуальной даже после установки табло, на котором крупными и яркими буквами написано, кто о чём поёт. Дело в том, что с некоторых мест субтитры оказываются закрытыми светильниками, свисающими со следующего яруса, и чтобы прочитать субтитры, нужно наклониться на стуле, что очень неудобно и мешает слушать. И особенно неудобна плохая видимость субтитров бывает, когда это не Травиата и тем более опера, которую я слушаю совершенно впервые, не слушав даже записи. Может быть, поставить ещё экраны по бокам на ярусах, в дополнение к табло? Но слушать, смотря при этом вбок, тоже неудобно. Значит, экран должен висеть в буквальном смысле прямо на светильнике. Для каждой ложи по своему экрану или мини-табло. Если кому-то покажется, что это оборудование портит интерьер зала, то на русских операх и Травиате его можно убирать. Но если уж исполняется что-то редкое, то извольте доносить перевод до каждого слушателя.
Состав в этот раз был одним из самых ровных из оперных спектаклей, которые я посещаю, что несомненно, очень приятно. Несомненно, больше всего я хотел услушать в этом составе Агунду Кулаеву, особенно после того, как певица была просто неописуемо хороша с арией Эболи на концерте 30 сентября. И в этот раз тоже уже с самого начала Агунда радовала слушателей просто ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО мягким и совершенным звуковедением, удивительно глубоким и чарующим тембром и вообще невероятно отточенным округлым и сфокусированным звуком с тёмными низами и светлыми, но насыщенными верхами, а также волшебной плавностью легато, и стаккато тоже было во всех отношениях потрясающим. Дыхание было бесконечным, абсолютно все фразы были допеты до конца, пение всегда выразительное, с очень продуманным выбором динамического оттенка, и звук в драматических местах плотный, остающийся таким же совершенным, а в остальных фрагментах - сравнительно лёгкий. Даже если в самом начале было заметно вибрато, оно было красивым и контролируемым.
Дмитрий Ульянов тоже просто замечательно спел короля Филиппа, продемонстрировав огромный голос, прекрасно заполняющий зал Большого театра и остающийся при этом звучащим чисто, мягко и благородно. Владение голосом безупречное, кантилена прекрасная, разнообразие в динамике тоже очень хорошо сделано, и тембр хоть и не отличается запоминающейся окраской, но при этом остающийся ярким. И вообще звучание очень подходит, на мой взгляд, персонажу певца. Браво!
Великолепного Родриго представил нам в этот вечер Эльчин Азизов. Мне всё казалось, что я его слышал где-то недавно, и мне пришлось перелопатить все мои рассказы, чтобы понять, что нет, не слышал, так как в октябре Жермона пел Ладюк, а в июле - Головатенко. И тогда я понял, что перепутал Азизова с Алиевым, который пел Онегина в сентябре в Центре оперного пения. А голоса-то во многом у них похожие. У Азизова в Родриго был очень мягкий и аккуратный объёмный звук чарующего удивительно насыщенного тембра, столь часто присущего южным певцам, так приятно было послушать этого баритона от начала и до конца, фразировка и интонации всегда продуманные. Голос крепкий и ровный. Вот это настоящий баритон, густой и яркий, но с мягким звукведением. И снова Браво!
Дона Карлоса пел Олег Долгов. Сначала его голос показался не очень сильным для исторической сцены Большого, особенно в нижнем регистре, но он очень красиво сливался с Азизовым в дуэте из первого акта и со второй картины стал во всех отношениях звучать прекрасно, демонстрируя крепкий и одновременно мягкий и ровный голос со столь редкой для теноров, особенно не лирических, приятной манерой звукоизвлечения.
Анна Нечаева в партии Елизаветы Валуа выступила гораздо удачнее, чем весной в Аиде (хотя и там Нечаева, пожалуй, всё-таки лучше, чем Пахарь), и превзошла все, даже самые смелые ожидания. Это не драматическое сопрано, не обволакивающее, но тоже крепкое, и для этой партии на первый взгляд очень подходящее. Меня приятно удивил яркий тембр, сначала тёмный, а потом более светлый и звонкий, с остающимися тёмными свободно льющимися низами, и фактически безупречный контроль над звуком, в том числе, на плотном форте, где если и чувствовалась совсем небольшая резкость, то лишь крайне редко. Пение ровное и очень выразительное. Голос прекрасно летел в зал, очаровывая, в частности, на пиано. Тоже так приятно было послушать! Такой звук уверенный! Так что не знаю, как на фоне такой замечательной Нечаевой будет смотреться, точнее, слушаться Вероника Джиоева и получится ли у неё так же удачно контролировать звук и извлекать нижние ноты наравне с верхними. Будем надеяться, что у Вероники всё получится, но я этого уже не услышу.
И ещё два баса, на мой взгляд, выше всяких похвал тоже спели. Особенно мне понравился Николай Казанский в небольшой, но ответственной партии Монаха. Какой же это был чарующий окрашенный тембр и мягкий, чистый и объёмный и одновременно сфокусированный звук с бесконечной кантиленой! А Пётр Мигунов продемонстрировал во всех отношениях качественный и одновременно очень подходящий по оттенку и интонации звук для партии Великого Инквизитора. Кристина Мхитарян, по ощущениям, звучала действительно с неба, откуда-то над люстрой. У неё зажатое колоратурное сопрано, в целом достойное, но я люблю более свободно льющиеся голоса.
Мне понравился оркестр под управлением Джакомо Сагрипанти и по тембру, и по чистоте звука, единственное место, где аккомпанемент был слишком громким - это в конце арии Эболи. Хор звучал чисто по тембру и слаженно. Огромное спасибо Большому театру за великолепную постановку и такое замечательное исполнение этой одной из самых длинных опер великого Верди!