Сираноиды
Начиная с 1977 года я занимался изучением сираноидов. Сираноиды - это люди, которые высказывают мысли, не являющиеся порождением их собственной центральной нервной системы; или, выражаясь точнее, произносимые ими слова возникают в головах других людей и передаются ими сираноиду посредством радиотрансляции. Сираноид принимает эти слова с помощью крошечного радиоприемника, к которому подсоединен миниатюрный наушник, спрятанный в его (сираноида) ухе.
Сираноиды производят впечатление людей, принимающих участие в обычном разговоре, однако на самом деле они заняты чем-то совершенно иным: они лишь слово в слово повторяют то, что передается им по радио. Какое бы слово ни изрек сираноид, оно не принадлежит ему самому и в этом смысле не является подлинным. Сираноиды лишь озвучивают речь своих «подсказчиков», которые, подобно Фрэнку Моргану из «Волшебника страны Оз», располагаются в соседней комнате и торопливо наговаривают в микрофон свои слова, внимательно вслушиваясь в беседу, чтобы вовремя подать сираноиду соответствующую реплику.
Перед тем как приступить к делу, неплохо будет уточнить нашу терминологию. Во-первых, договоримся называть человека, от которого исходит речь, источником. Человек, передающий эти высказывания третьему лицу, именуется сираноидом. И наконец, само это третье лицо, для которого предназначается высказывание, может быть названо слушателем или же интерактантом.
Для чего вообще понадобилось изучать сираноидов? Сама эта идея первоначально возникла при обдумывании некоего вымышленного мира, в котором мысли одного человека озвучиваются устами другого. Каковы были бы главные социально-психологические характеристики жизни в таком гипотетическом мире? Если самому подсказчику (источнику) последствия подобного разговора ничем непосредственно не грозят, не ослабит ли это обстоятельство его контроль над своими высказываниями? Что могут дать такие исследования для понимания проблемы ответственности, а также для изучения вопросов, связанных с восприятием человеком другого индивида? Исполнима ли технически подобная процедура? Каким образом следует проводить эксперимент?
Наши исследования показали, что хотя разные люди в различной степени обладают способностью повторять чужую речь, многие испытуемые в роли сираноида могут делать это чрезвычайно успешно, сокращая промежуток между речью источника и ее воспроизведением до полусекунды и даже менее, зачастую производя при этом впечатление удивительной естественности своей речи. Интерактант (как правило, ничего не подозревающий человек) разговаривает лишь с сираноидом и не имеет возможности непосредственного контакта с индивидуумом, от лица которого выступает тот, с кем он беседует тет-а-тет.
Само собой разумеется, что сираноид воспринимает лишь один компонент из той информации, которую передает ему источник, а именно - ее словесную составляющую. Облик сираноида, так же как и его личностные характеристики, а именно возраст, пол, раса, не претерпевает изменений. Наши исследования показали, что если даже сираноиды слово в слово повторяют высказывания источника, они сопровождают свою речь присущими именно им эмоциональными и поведенческими реакциями. Более того, некоторые личностные особенности сираноида, такие, например, как возраст, могут продиктовать интерактанту, какой именно тон разговора ему избрать. Однако об этом чуть позже.
С сиранометодиками связано несколько исследовательских направлений. Для обеспечения связи в учебных и терапевтических целях Д. А. Гордон изобрел в 1973 году беспроволочного «ушного жучка», и с использованием этой аппаратуры был проведен целый ряд опытов. От проведенных мною экспериментов они отличаются весьма существенным образом: в них «ушной жучок» никогда не использовался в сираноидальном плане. Сообщения, передаваемые врачом-наставником, были абсолютно не связанными между собой (фрагментарными) и предназначались лишь для того, чтобы корректировать поведение стажеров, но не их речь. Речь наставника предназначена только для практиканта, в то время как в опытах с сираноидами источник высказывает свое мнение чужими устами. Эта особенность придает экспериментам с применением сиранометодик весьма специфический характер.
Еще одно направление подобного рода исследований связано с экспериментальной лингвистикой. Точные измерения промежутков времени, которые необходимы для повторения сказанного другими людьми, были проведены У. Марслен-Уилсоном в 1973 году. Для того чтобы перейти от простого анализа временных пауз между речью источника и речью реципиента к экспериментам с сираноидами, потребовалось концептуально изменить направленность опытов, обеспечив такую ситуацию, при которой на слова, звучащие лишь эхом, реагирует другой человек.
И наконец, уже после того, как мои изыскания продолжались в течение нескольких лет, о подобного рода опытах было сообщено в публикации Р. Швицгебеля и Р. Тэйлора (1980). И эти ученые, и я работали совершенно независимо друг от друга вплоть до 1980 года, когда Щвицгебель написал мне письмо в связи со статьей о своей работе, которая попалась ему на глаза.
НЕКОТОРЫЕ ОТКРЫТИЯ
Как же ведет себя сираноид и как он выглядит в глазах окружающих? Для непосвященного, беседующего с сираноидом, в поведении человека, выступающего в его роли, нет ничего необычного, - он (или она) выглядит совершенно естественно. Возможно, одной из самых замечательных находок, к которым привели наши эксперименты, было открытие того, что люди могут взаимодействовать с сираноидом, участвуя в обмене мнениями (зондируя собеседника и задавая ему каверзные вопросы) на протяжении двадцати и более минут, оставаясь при этом в полном убеждении, что беседа носила вполне обычный характер. Более того, и по окончании встречи их не покидает уверенность, что им довелось пообщаться с абсолютно нормальным, ничем не стесненным в своих действиях человеком.
То обстоятельство, что буквально все сказанное собеседником возникло в мозгу какого-то постороннего источника, что сираноид просто механически повторял услышанное им по радио, попросту ускользает от непосвященного интерактанта. Мы называем этот эффект «сираноидальной иллюзией», иллюзией того, что человек имеет дело со вполне самостоятельной и независимой личностью, тогда как дело обстоит совершенно иначе.
Иллюзия эта обусловлена тремя факторами:
во-первых, непосвященный интерактант глубоко убежден в том, что слова человека, с которым он говорит, являются продуктом собственной мыслительной деятельности собеседника.
Во-вторых, возникновению этой иллюзии способствует то, что человек обладает свойством повторять чужие слова с той долей убедительности, которая создает впечатление непринужденности и органичности его поведения. До экспериментального исследования вопроса мы даже не предполагали, что такое возможно.
В-третьих, расхождение между вербальным и невербальным поведением человека не настолько ярко выражено, чтобы разрушить иллюзию естественности.
В ряде опытов мы попытались выявить глубину подобной иллюзии. В этих опытах приняли участие двадцать «наивных» испытуемых. Они были набраны из числа добровольцев, откликнувшихся на объявление, помещенное в газете, и изъявивших желание принять участие в исследованиях проблем личностного восприятия.
Двадцати испытуемым было предложено проинтервьюировать незнакомого человека, который был сираноидом, о чем они не подозревали. В беседе, пользуясь вопросником, они должны были коснуться вопросов как личного, так и политического характера (преимущественно касающихся ядерного разоружения). Испытуемые могли задавать, по собственному желанию, и дополнительные вопросы. В роли источника-подсказчика выступал один и тот же пятидесятилетний профессор, находившийся в соседней комнате.
В эксперименте были заняты четверо сираноидов: Кен - 16-летний чернокожий студент высшей школы; Джей - 16-летний студент института; Кристина - 22-летняя выпускница института и Стюарт - 32-летний белый студент-дипломник. Каждый испытуемый беседовал с одним из сираноидов. По завершении беседы к испытуемым обращались с просьбой: «Опишите, пожалуйста, человека, с которым вы только что разговаривали, обратив внимание на такие его черты, как зрелость, уравновешенность, сообразительность, обаятельность и искренность».
Вот некоторые из полученных нами письменных характеристик.
33-летний мужчина - о Кристине:
Я думаю, что все ее ответы в высшей степени отличаются честностью и искренностью. Несмотря на некоторую нервозность, проявленную поначалу, в процессе разговора она держалась вполне спокойно. Она показалось мне довольно умной, признавала свои ошибки и всегда была откровенной в своих высказываниях.
33-летняя женщина - о той же Кристине:
Кристина - очень симпатичная женщина. Она спокойна, сообразительна, симпатична и искренна. Она чувствует пульс нашего времени, весьма эрудирована и может принести много пользы людям.
43-летняя женщина-администратор была совершенно очарована Джеем, 16-летним корейцем-сираноидом. Их беседа приобрела настолько широкий характер, что испытуемая даже начала обсуждать с ним свои супружеские проблемы. Она охарактеризовала Джея таким образом:
Он очень обаятелен, открыт в общении, проявил заинтересованность как в отношении задаваемых вопросов, так и в отношении самого интервьюера, и показал твердые, устоявшиеся мнения и знание обсуждаемых тем. Он продемонстрировал высокую степень личностной зрелости и уравновешенности и даже отважился на то, что на протяжении всего разговора ни разу не прятал глаз. Мне показалось, что он был абсолютно искренен.
Помимо всего прочего, испытуемых просили оценить сираноидов по предложенным шкалам личностных черт и указать свое согласие или несогласие с нижеследующими утверждениями, начинавшимися с фразы: «Человек, которого я интервьюировал...
· находился в абсолютно нормальном состоянии;
· находился под влиянием алкоголя или наркотиков;
· делал странные гримасы и жесты во время беседы;
· говорил, получая радиосообщения, и повторял их мне».
Ни один из испытуемых не принял последнего предположения.
По окончании опыта испытуемые были проинформированы экспериментатором об истинном положении дел, причем пояснения зачастую подкреплялись предъявлением радиоприемника и передатчика, а также демонстрацией всего процесса взаимодействия.
В результате люди, которые только что вели с сираноидами интересную доверительную беседу, выглядели совершенно ошеломленными, если не сказать поверженными в состояние полной прострации.
Обаяние человека, с которым они откровенничали, состояло из некоей смеси слов, принадлежащих источнику, и особенностей темперамента и других индивидуальных черт, свойственных сираноиду. Эта «личность» представляла собою некое синтетическое образование, возникавшее в ходе эксперимента, и не имела самостоятельного существования помимо того гибрида, который возникал во время проведения опыта.
АНОМАЛИИ
Богатейшие возможности экспериментов с сираноидами заключаются в том широком разнообразии, которое способны дать различные сочетания источника и медиума. Ведь источник, обладающий какими угодно характеристиками, может быть соединен со столь же произвольным по своим личностным характеристикам медиумом, т.е. сираноидом. Это обстоятельство позволяет нам создавать крайнее несоответствие между одним и другим. Например, медиум - подросток одиннадцати лет - может иметь в качестве суфлера-подсказчика пятидесятилетнего человека, и наоборот. Каково иметь дело с такой «личностью»? Как будет выглядеть ребенок, озвучивающий речь взрослого человека? Где та грань, до которой могут дойти люди, прежде чем они придут к выводу, что перед ними личность весьма эксцентрическая, имеющая те или иные отклонения или же просто не заслуживающая доверия?
Вопросы, возникающие при этом, имеют немаловажное значение для теории ролевого поведения, - ведь от них зависит наше суждение о степени возможных перемен в манере человека держаться, выражать свою позицию, высказываться при общении с людьми, занимающими совершенно иное по сравнению с ними положение в обществе.
Для того чтобы пролить свет на затронутую проблему, я хотел бы (в пределах, ограниченных объемом этой статьи) описать один из проведенных нами опытов. Нашими сираноидами были в данном случае два мальчика, одиннадцатилетний Джейсон и двенадцатилетний Омри. Выбор пал на них благодаря их прекрасной способности к подражанию. Оба они были учащимися начальной школы и занимались соответственно в шестом и седьмом классах. И тот и другой мечтали об актерской карьере и по выходным дням посещали драмкружок. Оба мальчика были весьма смышлеными и обладали привлекательной внешностью. Со своей ролью сираноидов они справлялись совершенно великолепно, откликаясь на исходящую от источника речь с невероятной быстротой и ловкостью, привнося к тому же в общение свойственный им шарм и очарование детской непосредственности.
Очень жаль, что у нас нет возможности привести здесь видеозаписи их «выступлений» в качестве сираноидов, - это было настоящее шоу! Оба они были настолько убедительны в своей роли самостоятельной, цельной и последовательной личности, что невероятно трудно поверить в то, что их слова были всего лишь эхом речи, исходящей от источника, передающего им свои мысли по радио.
Мы привлекли преподавателей из высших учебных заведений, с тем чтобы образовать специальную группу экспертов для собеседования с каждым подростком и получения «достаточно хорошего представления о том, что он из себя представляет и каковы его познания и суждения». Затем члены этого жюри были проинструктированы в том духе, что детям «можно задавать любые вопросы, которые вы сочтете необходимыми для раскрытия интеллектуальных возможностей каждого мальчика. Ваши вопросы должны затрагивать несколько областей: науку, литературу и, к примеру, текущие события. Попробуйте определить пределы их познаний в каждой из этих областей, чтобы иметь возможность составить мнение об уровне развития того и другого мальчика».
Каждая группа преподавателей должна была проэкзаменовать обоих ребят поочередно. При этом во всех опытах один из мальчиков был сираноидом, второй же был предоставлен себе самому. (Роли менялись со сменой жюри таким образом, чтобы о каждом из них мы могли судить и как о сираноиде, и как о человеке, действующем самостоятельно, на свой страх и риск).
Преподаватели устраивались за небольшим столиком, и каждый мальчик по очереди представал для разговора перед группой экзаменаторов из шести человек. После каждого собеседования педагоги индивидуально заполняли опросные листы, содержащие незаконченные предложения, которые им предстояло дописать, и давали соответствующую оценку тому человеку, которого они только что расспрашивали.
Полученные результаты слишком обширны для того, чтобы можно было изложить их здесь, однако в целом можно утверждать, что оба мальчика были благожелательно восприняты преподавателями. Когда членов жюри просили определить уровень знаний ребят по таким предметам, как английский язык, естествознание, математика, искусство и обществоведение, Джейсон, выступая в роли сираноида, был оценен по каждому из предметов по крайней мере на два класса выше, нежели он заслужил, беседуя без подсказки (то есть четырьмя классами выше реального своего состояния: он учился в шестом классе).
Что касается искусства, Джейсон получил в среднем 12-й класс, в то время как, выступая от своего собственного лица, он достиг всего лишь 8-го класса. По общественным наукам он получил оценки на уровне 9-10-го классов, к вящему удовлетворению «источника», который, как я уже упоминал, был профессором психологии.
В случае с Омри дело обернулось несколько иначе. Выступая от себя лично, этот мальчик произвел на жюри настолько глубокое впечатление, что «источник», несмотря на все его ворчание и пыхтение, оказался не в состоянии сколько-нибудь существенно поднять планку для Омри, когда он предстал в качестве сираноида. Это вовсе не означает, что в данной ситуации Омри не заработал высоких оценок. Сравните несколько отзывов о нем как о сираноиде. 53-летний преподаватель математики пишет:
Омри - очень способный, четко выражающий свои мысли, весьма неглупый и симпатичный паренек. Он выглядит не по годам развитым. Располагая достаточным временем и получив возможность всесторонне протестировать его, мы с полным основанием могли бы предположить, что перед нами настоящий вундеркинд. Он с большим интересом обсуждал все те темы, которые мы затронули, особенно это касается философии, искусства и науки, в меньшей степени - математики.... Было очень приятно поговорить с молодым человеком, послушать его высказывания. Его словарный запас ошеломляет своим богатством, - он очень хорош для столь юной особы. Это чрезвычайно импонирующая личность.
56-летний преподаватель библиотечного дела:
Я ощутил некоторое замешательство уже вскоре после начала беседы. Этот юноша показал столь широкую осведомленность во всех областях жизни - и художественной, и научной, и интеллектуальной - о какой мне остается только мечтать. Он вполне владел всеми вопросами, которые мы обсуждали. Он был спокоен, отличался выразительностью жестов и мимики (руки, лицо). Он был очарователен и в то же время внушал мне какое-то опасение. Я чувствовал, что его самонадеянность была почти безграничной. Он так и подпрыгивал!
65-летний преподаватель изобразительного искусства:
Мальчик выказал прекрасное развитие и уверенность в себе. Он очень раскован, весьма сообразителен, горяч и искренен, - чрезвычайно привлекательный парень, обладающий большими задатками.
Таким образом, несмотря на все мыслимые различия между особенностями личности 12-летнего подростка и 50-летнего профессора, экзаменаторы оказались в состоянии интегрировать свойственные каждому из них качества во вполне связный, цельный образ сираноида.
И наконец, преподавательница делопроизводства написала в своем отзыве, что один момент в поведении мальчика несколько насторожил ее: «Он показал себя достаточно уравновешенным, однако в целом, похоже, он относится к людям, которым нравится судить обо всем со своей колокольни. В этом отношении его личность представляется еще не вполне сформировавшейся, недостаточно однородной по степени развития. Если с точки зрения умственных способностей он на высоте, то в эмоциональном плане, на мой взгляд, ему еще предстоит много поработать над собой. Он вполне искренен в том, что говорит, однако мне показалось, что он еще не способен дискутировать достаточно любезно и уважительно по отношению к своему оппоненту...».
И все-таки она сочла необходимым добавить: «По всей вероятности, Омри находится где-то на грани гениальности».
По всем этим высказываниям мы можем судить о том, что сираноид способен производить впечатление некой определенной личности, не говоря уже о том, что он может передавать ту или иную информацию.
Каждый вопросник заканчивался следующей фразой: «Теперь я, наконец, могу сообщить вам, что собеседования, в которых вы принимали сегодня участие, носили весьма необычный характер. Способны ли вы определить, в чем именно заключалась неординарность ситуации?»
Учитель математики, заметивший приспособление в ухе Омри, написал: «Возможно, мальчики не вполне здоровы, страдают какими-то заболеваниями? У одного из них, похоже, был слуховой аппарат».
Подальше этого предположения никто из преподавателей не пошел. Ни один из них не заподозрил, что тот, с кем они беседовали, не был поистине аутентичной, автономной личностью.
Теперь мне хотелось бы сделать в связи с исследованием, о котором идет речь, несколько замечаний общего характера. Проведенные опыты явились исключительным по своим возможностям средством, позволившим сконцентрироваться на том, каким именно образом человек формирует свои суждения о других людях. Ибо впечатления, вынесенные преподавателями от наших подростков-сираноидов, зависели как от самих педагогов, так и от детей, а также от характера вопросов, - причем не только тех, что прозвучали, но и от тех, что не были заданы.
Учителя по-разному проявили себя в том, как они строили беседу: лучшие из них использовали ответы сираноидов и вели разговор, опираясь на них, а другие, менее гибкие, не выходили за пределы того, что можно было бы ожидать от обычного, среднестатистического подростка.
Кроме того, мы убедились в том, что широко распространенные предубеждения и стереотипы не позволили учителям подойти достаточно близко к тому реальному порогу возможностей, которыми располагал сираноид в отношении определенных тем. В конце концов, приписать доктору философии уровень десятиклассника в том, что касалось общественных дисциплин, - это не делает чести полученной им в Гарварде ученой степени.
Конечно, нередко сами учителя просто не обладали необходимыми знаниями, не имели склонности задавать соответствующие вопросы, а может быть - и намерения выносить достаточно адекватные суждения. Выступая в роли источника, я предполагал, что они расспросят сираноидов о Фрейде, Юнге, Адлере или, по крайней мере, о Дарвине или Витгенштейне, однако же учителя то и дело застревали на каком-то этапе или фрагменте беседы и не углубляли ее содержания.
Таким образом, мы со всей определенностью убедились в том, что впечатления, которые люди выносят от общения с другим человеком, в значительной мере определяются их личным взаимодействием с ним, а именно тем, что они принимают во внимание, а что остается неучтенным. Совершенно недостаточно (а это нередко случается в научных исследованиях, ведущихся в нашей области) описывать испытуемого на основании предвзятого мнения, заранее складывающегося согласно имеющимся стереотипам, всего лишь на том основании, что в реальной жизни люди преимущественно формируют свое суждение о ближнем, отталкиваясь от тех черт его личности, которые раскрыты им и вследствие этого доступны для них.
Заключение
Описанная нами экспериментальная парадигма обладает множеством интереснейших возможностей для исследования. Например, за одним и тем же сираноидом могут скрываться периодически сменяющие друг друга источники. Вопрос заключается в том, могут ли испытуемые определить, что они имеют дело вовсе не с одним-единственным персонажем. Когда мы проделали такой опыт, а именно когда несколько экспериментаторов поочередно суфлировали одному и тому же сираноиду (причем иной раз сменяли друг друга буквально через минуту-другую), мы не обнаружили признаков того, чтобы восприятие дробилось на отдельные фрагменты.
Каков смысл этого наблюдения, если иметь в виду то, что человеческая личность вообще представляет собой в известном смысле некое унифицированное явление?
Еще один аспект исследования связан уже не с сираноидами, а с самими источниками. Согласно так называемой «гипотезе бесконтрольного поведения», источники могут выражать через сираноида такие свои отношения и взгляды, которые они никогда бы не обнаружили каким-либо иным способом, поскольку они уже более не испытывают на себе непосредственных последствий своих высказываний. Все возможные последствия переносятся уже на сираноида. В конце концов, именно благодаря этому Сирано де Бержерак получил возможность объясниться в любви Роксане, вложив свои слова в уста красавца Христиана.
Определение возможных границ для экспериментов с сираноидами представляется не менее важной проблемой, нежели использование предоставляемых ими возможностей. Мы обнаружили, к примеру, что, в отличие от Омри и Джейсона, некоторые сираноиды были не в состоянии имитировать приветливость и непринужденность, и их выдавало напряженное и чересчур сосредоточенное выражение глаз. Кое-кто оказался просто не способен без запинки повторять чужие слова, и даже тот, кто без труда воспроизводил чужую речь, вполне мог исказить смысл высказывания, если не понимал его содержания. Так, в устах одного из сираноидов, юного чистильщика сапог, фраза «Платон был великим философом» превратилась в утверждение: «Платон был великим фалафельщиком», то есть тем, кто делает фалафели (впрочем, почему бы и нет).
Хотя научное значение такого персонажа, как сираноид, остается еще недостаточно проясненным, это тем не менее в высшей степени показательный феномен. Он предполагает целый ряд ситуаций, при которых человек либо навязывает свою волю другому лицу, либо оказывается во власти некой посторонней силы. Люди, страдающие параноидальным синдромом, утверждают, что слышат голоса, которые передаются им по радио. Именно так действуют и наши сираноиды, и это в порядке вещей. В каждой культуре известны ситуации, когда на определенном уровне происходит замена истинного «я» человека присутствием какой-то внешней по отношению к нему силы. Теория психоанализа ссылается на подобные процессы, когда речь идет, скажем, о формировании человеческой личности нарциссистского типа, тогда как в примитивном обществе предпочитают говорить всего лишь об одержимости бесами.
Теоретическая основа для исследования сираноидов, таким образом, связана с представлением о человеческом «я», с учетом тех условий, при которых это «я» воспринимается другими людьми, - даже при том крайнем искажении, которое обусловлено самой техникой экспериментов, проводимых при участии сираноидов.
Стэнли Милграм. Эксперимент в социальной психологии.
P.S. Очень похожий феномен - так называемое «бикамеральное сознание», существующее в примитивных обществах или, например, в Греции в гомеровские времена. В любое время и в любом обществе есть то, что называется «общественное сознание», некий пласт «общеобязательных» умозаключений, переживаний и идей. Мы сейчас, как развитые личности, воспринимаем содержимое этого пласта спокойно и отвлечённо - да, есть такие идеи, и мы их иногда (часто) думаем, есть такие общие чувства и мы иногда (часто) к ним присоединяемся. А вот для примитива, личность которого ещё не выделилась из родовой общности (отделение личности от личины, «я» от роли это только следующий этап) такое же присоединение к общим идеям переживалось как голос бога, звучащий внутри и предписывавший сделать нечто. То есть когда индивидуальное сознание оказывалось ретранслятором общественного, то акт ретрансляции переживался отдельно от собственных переживаний, как другая личность и сверхличность - отсюда и бикамеральность сознания (James A., 1995. Natural language understanding. NY: Benjamin Cummings. 10th Edition. 574 pp.).
A.F.James предположил, что бикамеральное сознание обеспечивалось разделением функций между полушариями: правое генерировало речь, а левое её воспринимало - на равных основаниях с речью, генерируемой другим членом сообщества. Сигналы, воспринимаемые «через полушарие», были связаны с моральными предписаниями данной культуры, областью священного; например, у древних римлян она распространялась даже на законы и их применение, бывшее исключительно в ведении жрецов.
Звучащие в сознании слова жрецов, царей, даже родителей (у тех же римлян бывших главой семейного культа) воспринимались как голоса богов. Ещё не обособилось «я», осознающее себя как источника этих слов и своё желание вспомнить именно эти предписание - как единственную причину их «звучания» в сознании. Например, в «Илиаде» общие боги фактически выполняют функцию индивидуального сознания в принятии решений по важным вопросам: каждое решение и выбор героев направляется советом и голосом конкретного бога (James, 1995).
Пока ещё не было личностей, ментально обособленных от общества и свободно выбирающих свои отношения с общим, тогда понимание и следующие из него адекватные действия в некотором смысле были общим достоянием (область понятного, набор интерпретаций и решений были заданы списком богов). Персональны были лишь сами действия, различавшиеся «умелостью», а не «пониманием» и оцениваемые обществом именно по «умелости» (см. Петров М.К., 1991. Язык. Знак. Культура).
Став личностями, мы утратили различение этих двух вещей (плата за освобождение от зависимости?), почему и попадаемся в опытах с сираноидами.
Причём в современном обществе, где плотность информационных потоков, обрушивающихся на нас, в разы превышает способность среднего индивида к разбору и различению информации, будут появляться и накапливаться «спонтанные сираноиды». Те, кто не держится на плаву в нашем круговороте мнений, идей, решений, эмоций, близких и чужих тебе одновременно, и без всякого передатчика начинает впитывать эмоционально близкие шаблоны и стереотипы из информационной среды, и затем ретранслировать другим как свои собственные.