Тюремная реформа и "Демократия в Америке"
Знаменитое произведение Алексиса де Токвиля было написано по материалам его поездки с другим судьёй - Гюставом де Бомоном для изучения "прогрессивных новаций" в содержании зэков за океаном. Контекст и впечатления визитёров из Старого Света подробно описывает сенатор Юджин МакКарти (МакКарти здорового человека) в книге "Вновь посетив Америку", написанной к юбилею визита:
"...беседа с Эламом Линдсом имела место 7 июля 1831 года, в Сиракузах. Начальник тюрьмы Оберн, он ввел, несмотря на сильное противодействие, систему, получившую известность как "система Оберн". Позже под его руководством с помощью осужденных из этой тюрьмы был построен первый корпус одиночных камер в Синг-Синге. Заключенные работали без наручников, под надзором немногочисленной охраны, они содержались в палатках, и тем не менее никто не предпринял попытку к бегству. Все это расценивалось как свидетельство успешности начинаний Линдса, его системы.
Суровый и даже упрямый Линде откровенно рассказал французам, что столкнулся с сильным сопротивлением своей реформе в Оберне. Он поведал об этом в таких выражениях: "Раздавались сомнения относительно тирании. Однако в конечном итоге я настоял на своем. Когда решили строить Синг-Синг, я предложил осуществить это силами заключенных, а им предстояло работать в чистом поле, мои коллеги не верили, что это практически возможно. Ныне же, когда строительство успешно завершено, многие по-прежнему относятся ко мне недоброжелательно, а подчас как бы с ревностью". По его мнению, система эта будет приемлемой для любой страны, но во Франции она покажет себя лучше, чем в Соединенных Штатах, поскольку, по его словам, "французские тюрьмы находятся под непосредственным контролем правительства, которое в состоянии оказать твердую и надежную поддержку своим должностным лицам. Здесь же (в США) мы являемся рабами постоянно меняющегося общественного мнения".
Его опыт общения с обитателями Синг-Синга, добавил Линде, на четверть состоявшими из иностранцев, свидетельствует: самые плохие заключенные - это испанцы из Южной Америки, а самые хорошие - французы. Он одобрял порку как наиболее действенное наказание и выразил убеждение, что одиночное заключение является "часто неэффективным и почти всегда опасным". Не считая обучения ремеслу, тюрьмы мало подвергаются реформам, а увещевания капелланов и собственные размышления заключенных не превратят их в добрых христиан. Хорошее поведение в тюрьме является, как правило, типичным для самых заядлых преступников. Будучи расторопнее и смышленее других, они прекрасно понимают всю выгоду от примерного поведения. Линде высказывался против смягчения приговоров за хорошее поведение осужденного в тюрьме. Он не терял время на ознакомление с теоретическими изысканиями, авторы которых черпали познания о человеческих натурах из книг, а не из жизни. Ключевой момент, обеспечивающий успешное управление тюремными делами, согласно Линдсу, состоит в том, чтобы сломить дух заключенного и привести его в состояние пассивной покорности. Если это будет достигнуто, полагал он, соображения относительно устройства тюрьмы и характера выполняемой заключенными работы отходят на второй план.
Шведский поэт Гёран Принтц-Пальсон попытался передать дух тюрьмы Линдса в следующем стихотворении:
Когда Бомон и Токвилль посетили Синг-Синг,
чтобы собрать материал для отчета об условиях в тюрьмах Америки,
они увидели прообраз будущего.
Объединенные бессловесной ненавистью,
не закованные в цепи заключенные
работали бок о бок в угрюмом молчании.
Охранники, как бы у кромки кратера вулкана,
держали под контролем панику, неравнодушную силу.
Темные дома, наполовину законченные корпуса с камерами.
Так через десятилетия "американская мечта"
разрушилась у пленников. А здесь их взору предстают:
лотки по продаже "хот-доге" разбегались,
словно следы на грязных дорогах;
афишные тумбы теснились вокруг, бросаясь в глаза;
улыбающийся индеец продавал сувениры в магазине Вулворта,
а надзиратель возвращается с работы домой,
озабоченный тем, что не осталось пространств для заселения,
проверяет, не проник ли кто в дом нелегальным путем,
чтоб украсть,
заглядывает в клозет, нет ли там русских либо евреев,
включает телевизор
и садится строчить пышущее ненавистью письмо в газету.
Молчащие, не скованные цепью заключенные сон,
который будет изводить и мучить Европу несчетными ночами, -
хуже, чем страх перед хаосом,
к тому же - более реальный..."
"...беседа с Эламом Линдсом имела место 7 июля 1831 года, в Сиракузах. Начальник тюрьмы Оберн, он ввел, несмотря на сильное противодействие, систему, получившую известность как "система Оберн". Позже под его руководством с помощью осужденных из этой тюрьмы был построен первый корпус одиночных камер в Синг-Синге. Заключенные работали без наручников, под надзором немногочисленной охраны, они содержались в палатках, и тем не менее никто не предпринял попытку к бегству. Все это расценивалось как свидетельство успешности начинаний Линдса, его системы.
Суровый и даже упрямый Линде откровенно рассказал французам, что столкнулся с сильным сопротивлением своей реформе в Оберне. Он поведал об этом в таких выражениях: "Раздавались сомнения относительно тирании. Однако в конечном итоге я настоял на своем. Когда решили строить Синг-Синг, я предложил осуществить это силами заключенных, а им предстояло работать в чистом поле, мои коллеги не верили, что это практически возможно. Ныне же, когда строительство успешно завершено, многие по-прежнему относятся ко мне недоброжелательно, а подчас как бы с ревностью". По его мнению, система эта будет приемлемой для любой страны, но во Франции она покажет себя лучше, чем в Соединенных Штатах, поскольку, по его словам, "французские тюрьмы находятся под непосредственным контролем правительства, которое в состоянии оказать твердую и надежную поддержку своим должностным лицам. Здесь же (в США) мы являемся рабами постоянно меняющегося общественного мнения".
Его опыт общения с обитателями Синг-Синга, добавил Линде, на четверть состоявшими из иностранцев, свидетельствует: самые плохие заключенные - это испанцы из Южной Америки, а самые хорошие - французы. Он одобрял порку как наиболее действенное наказание и выразил убеждение, что одиночное заключение является "часто неэффективным и почти всегда опасным". Не считая обучения ремеслу, тюрьмы мало подвергаются реформам, а увещевания капелланов и собственные размышления заключенных не превратят их в добрых христиан. Хорошее поведение в тюрьме является, как правило, типичным для самых заядлых преступников. Будучи расторопнее и смышленее других, они прекрасно понимают всю выгоду от примерного поведения. Линде высказывался против смягчения приговоров за хорошее поведение осужденного в тюрьме. Он не терял время на ознакомление с теоретическими изысканиями, авторы которых черпали познания о человеческих натурах из книг, а не из жизни. Ключевой момент, обеспечивающий успешное управление тюремными делами, согласно Линдсу, состоит в том, чтобы сломить дух заключенного и привести его в состояние пассивной покорности. Если это будет достигнуто, полагал он, соображения относительно устройства тюрьмы и характера выполняемой заключенными работы отходят на второй план.
Шведский поэт Гёран Принтц-Пальсон попытался передать дух тюрьмы Линдса в следующем стихотворении:
Когда Бомон и Токвилль посетили Синг-Синг,
чтобы собрать материал для отчета об условиях в тюрьмах Америки,
они увидели прообраз будущего.
Объединенные бессловесной ненавистью,
не закованные в цепи заключенные
работали бок о бок в угрюмом молчании.
Охранники, как бы у кромки кратера вулкана,
держали под контролем панику, неравнодушную силу.
Темные дома, наполовину законченные корпуса с камерами.
Так через десятилетия "американская мечта"
разрушилась у пленников. А здесь их взору предстают:
лотки по продаже "хот-доге" разбегались,
словно следы на грязных дорогах;
афишные тумбы теснились вокруг, бросаясь в глаза;
улыбающийся индеец продавал сувениры в магазине Вулворта,
а надзиратель возвращается с работы домой,
озабоченный тем, что не осталось пространств для заселения,
проверяет, не проник ли кто в дом нелегальным путем,
чтоб украсть,
заглядывает в клозет, нет ли там русских либо евреев,
включает телевизор
и садится строчить пышущее ненавистью письмо в газету.
Молчащие, не скованные цепью заключенные сон,
который будет изводить и мучить Европу несчетными ночами, -
хуже, чем страх перед хаосом,
к тому же - более реальный..."