Нацистские связи «политического ислама» и палестинского национализма
Матиас Кюнцель
"Антисемитизм, основанный на представлении о всемирном еврейском заговоре, имеет корни не в исламской традиции, а скорее в европейских идеологических моделях. Решающая передача этой идеологии мусульманскому миру произошла в период между 1937 и 1945 годами под влиянием нацистской пропаганды. Важную роль в этом процессе сыграли арабоязычная служба немецкой коротковолновой радиостанции в Цеезене в 1939 - 1945 годах и муфтий Иерусалима Хадж Амин эль-Хусейни, который был первым, кто перевел европейский антисемитизм в исламский контекст. Хотя исламизм является независимым антисемитским и антисовременным массовым движением, его основные ранние носители - Братья-мусульмане в Египте, муфтий и кассамиты в Палестине - поддерживались в финансовом и идеологическом отношении агентствами национал-социалистического правительства Германии. Об этом - в статье немецкого исследователя Маттиаса Кюнцеля.
«Послушай, - говорит раввин молодому еврею, - мы получили приказ сверху. Нам нужна кровь христианского ребенка для мацы на Пасху». В следующем кадре охваченный ужасом мальчик отбирается у соседей. Затем камера увеличивает масштаб изображения и крупным планом показывает, как ребенку перерезают горло. Кровь выливается толчками из раны в металлический таз.
Спутниковый канал Аль-Манар, передающий эту сцену, контролируется исламистской Хизбаллой («Партией Аллаха»). Сцена является частью двадцатидевятисерийного фильма под названием Аль-Шатат («Диаспора») производства Аль-Манар при поддержке сирийского правительства показанного в первый раз во время Рамадана в 2003 году. Эпизод за эпизодом, серии обыгрывают фантазии о всемирном еврейском заговоре: евреи принесли человечеству смерть и разрушения, евреи развязали обе мировые войны, евреи открыли химическое оружие и разрушили атомными бомбами Хиросиму и Нагасаки.
Имея 300 постоянных сотрудников, этот канал имеет наибольшее распространение в арабо-исламском мире после аль-Джазиры. Десять миллионов человек ежедневно настраиваются на круглосуточную трансляцию из Бейрута. Аль-Манар («Маяк») является первым и единственным на сегодняшний день спутниковым каналом, который, даже не претендуя на объективность, объявляет себя глобальным глашатаем исламизма. Его популярность достигается благодаря многочисленным видеоклипам, которые используют вдохновляющую графику и поднимающую настроение музыку, чтобы вдохновлять террористов-смертников. Аль-Манар «не только подталкивает к террористическим актам против Израиля, но и вдохновляет, оправдывает и превозносит их» (1).
Тем не менее, через три месяца после трансляции сериала Аль-Шатат, близкий к СДПГ фонд Фридриха Эберта и «Исследовательский институт» Хизбаллы организовали в Бейруте совместную конференцию на тему «Исламский мир и Европа: от диалога к согласию». Повестка дня этой конференции столь же знаменательна, как и сам альянс между «мозговым центром» правящей (тогда, - перевод.) партии Германии и исламской террористической организацией: в программу был включен пункт «Оккупация и сопротивление», но никак не упоминалась антисемитская агитация на Аль-Манар (2).
Подобное беззаботное отношение к исламистской ненависти против евреев является типичным для дискурса в Европе. В то время как правые антисемитские политики наподобие Ле Пена во Франции или немецкого депутата Мартин Хоманна вызывают общественное негодование, когда такой же антисемитизм проявляют мусульмане, его зачастую игнорируют или преуменьшают как якобы реакцию на конфликт на Ближнем Востоке. Такое замалчивание исламистского антисемитизма включает и молчание относительно его корней в национал-социализме, что подтверждается примером радиостанции Цеезена.
В Цеезене, городе с примерно четырьмя тысячами жителей к югу от Берлина, когда-то располагался один из самых мощных коротковолновых передатчиков мире. С 1939 года он передавал ежедневные программы на арабском языке. Из всех служб вещания на иностранных языках, абсолютным приоритетом пользовалась Восточная редакция. «Она вела передачи для арабов, турок, персов и индийцев и имела 80 сильных сотрудников, включая внештатных дикторов и переводчиков» (3).
В период с 1939 по 1945 год, когда в арабском мире радио слушали, в первую очередь, на площадях, базарах и в кофейнях, ни одна другая станция не могла сравниться по популярности с нацистским передатчиком из Цеезена. Антисемитские материалы умело смешивались там с цитатами из Корана и арабской музыкой. Союзники во Второй мировой войне представлялись как лакеи «евреев», и аудитории вдалбливалось понятие «Еврейских Объединенных Наций». Одновременно евреи подверглись нападкам как злейшие враги ислама. «Еврей со времен Мухаммеда никогда не был другом мусульман. Еврей - это враг; его убийство радует Аллаха» (4).
Сегодня то же самое провозглашает через спутник канал Хизбаллы, Аль-Манар. Какие же исторические связи существуют между коротковолновой радиостанцией из Цеезена и спутниковым каналом из Бейрута?
Национал-социалистическая пропаганда, или Свастики в Палестине
Апогеем программ Радио Цеезена были призывы к джихаду от самой популярной тогда фигуры в арабо-исламском мире - муфтия Иерусалима Хадж Амина эль-Хусейни (1895-1974). С 1941 г. он жил в Берлине и контролировал арабское радиовещание из Цеезена, Афин и Рима (5). Никто не распространял ненависть к евреям среди мусульман более эффективно, чем муфтий. Европейская ответственность за это очевидна: эль-Хусейни был инстанцией, назначенной и поощрявшейся европейскими державами. В 1920 г. британцы впервые приговорили его к десяти годам тюрьмы за подстрекательство ненависти против евреев, но затем в 1921 г. амнистировали его и сделали муфтием, вопреки воле большинства палестинцев [тут автор ошибается - вопреки воле конкурирующих родов.***]. Немцы в 1937 - 1945 гг. платили ему за услуги. А французы в 1946 г. помогли муфтию, которого по всему миру разыскивали как военного преступника, бежать в Египет и продолжать свою политику (6).
Никто не оказал большего влияния на раннюю историю конфликта на Ближнем Востоке, чем муфтий, который, будучи президентом Верховного мусульманского совета, был не только верховной религиозной властью, но и центральной фигурой палестинского национализма. В 1930-е годы было множество арабских националистов, которые видели в нацистской Германии союзника в борьбе против Британии, нимало не заботясь насчет характера гитлеровского режима. С муфтием дело обстояло иначе: он знал, какой характер имеет этот режим, и именно поэтому симпатизировал ему.
Уже весной 1933 г. он заверял германского консула в Иерусалиме, что «мусульмане внутри и за пределами Палестины приветствуют новый режим Германии и надеются на распространение фашистской и антидемократической государственной системы на другие страны» (7). Молодежная организация партии, созданной муфтием, работала какое-то время под именем нацистских скаутов и приняла рубашку и шорты по образцу Гитлерюгенда. В период палестинского восстания 1936-1939 гг. свастика использовалась в качестве опознавательного знака: она часто изображалась на арабских листовках и граффити, арабские дети приветствовали друг друга гитлеровским салютом, и огромное количество немецких флагов и портретов Гитлера выставлялись даже на празднованиях в честь дня рождения Мухаммеда. Тот, кому приходилось в те годы путешествовать по районам, участвующим в палестинском восстании, прикреплял на своей машине знак свастики, чтобы защититься от нападений арабских снайперов (8).
Тем не менее, до лета 1937 г. такая симпатия ставила германское правительство в неудобное положение. Берлин вежливо, но твердо отклонял арабские предложения о сотрудничестве. С одной стороны, Гитлер еще в «Майн кампф» заявил о «расовой неполноценности» арабов и презрительно отверг их «священную войну» (9). С другой стороны, МИД Германии был крайне озабочен тем, чтобы действиями на Ближнем Востоке не поставить преждевременно под угрозу британскую политику умиротворения Берлина, тем более, что Средиземное море не выходят за рамки сферы ответственности итальянского союзника Германии.
Берлин пересмотрел такой подход только в июне 1937 г. Толчком послужил план британской комиссии Пиля о разделе подмандатной территории Палестины на более мелкое еврейское и более крупное мусульмано-арабское государство. «Образование еврейского государства… не отвечает интересам Германии», немедленно отреагировал рейхсминистр иностранных дел Константин фон Нейрат, так как оно «создало бы дополнительную международно-правовую основу для власти мирового еврейства. Поэтому Германия заинтересована в укреплении арабского мира в качестве противовеса против такого возможного увеличения мощи мирового еврейства» (10).
Укрепление арабов против евреев: правда, Берлин изначально преследовал этот новый курс тайком, чтобы не оттолкнуть Лондон. Тем не менее, масштаб приведенных в движение операций был впечатляющим. Студенты из арабских стран получили немецкие стипендии, фирмы брали на работу арабских учеников, лидеры арабских партий приглашались на Нюрнбергские партайтаги, а военные руководители - на маневры вермахта. В Берлине в качестве центра палестинской агитации был открыт «Арабский клуб», и начато радиовещание на арабском языке (11).
Под руководством германского министерства народного просвещения и пропаганды активизировало свою работу Германское агентство новостей DNB, чья региональная штаб-квартира в Иерусалиме еще в 1936 г. организовала арабскую службу. Руководитель DNB в Иерусалиме, д-р Франц Райхерт, поддерживавший великолепные связи не только с муфтием, но и с арабской прессой, подкупал журналистов и задавал ориентацию диссидентским газетам с помощью хорошо проплаченных рекламных заказов.
В сентябре 1937 г. два члена Еврейского отдела Службы безопасности СС (СД), в том числе, Адольф Эйхман, проводили на протяжении нескольких недель разведывательную поездку по Ближнему и Среднему Востоку. За этим последовали расширенные поездки фюрера Гитлерюгенда Бальдура фон Шираха и руководителя абвера Вильгельма Канариса. Наконец, в апреле 1939 г. в Палестине и Египте находился глава Восточного отдела МИД Отто фон Хентиг. Это активность принесла свои плоды: фон Ширах пожертвовал деньги на создание «Арабского клуба» в Дамаске, в котором немецкие нацисты обучали рекрутов для повстанческого движения муфтия, а Канарис наводнил регион шпионской сетью (12).
Однако наиболее эффективным инструментом стала программа вещания на арабском языке из Цеезена, «наша дальнобойная пушка в эфире», как назвал ее Геббельс. Она начала регулярное вещание 25 апреля 1939 г. и транслировалась ежедневно с 17.45 по берлинскому времени (13). В передачах с презрением отзывались о любых арабах, желавших хотя бы вести переговоры с сионистами. «Диктор радио Берлина регулярно называл эмира Абдаллаха (правителя Трансиордании, - перевод.) «раввином Абдаллахом», - рассказывал Невилл Барбур, позднее репортер Би-би-си. - Было нелегко противостоять нацистской пропаганде на тему еврейского национального очага в Палестине» (14).
Но с радио Цеезена было трудно бороться еще и потому что оно беспрепятственно мобилизовало себе на пользу антизападные антипатии: обратившись к арабскому миру, Берлин открыл антимодернистский потенциал ислама.
Антисемитизм муфтия
Генрих Гиммлер не только восторгался «мировоззренческой близостью» национал-социализма и ислама, но и ввел в оборот термин «мусульмано-германцы» (15). Хадж Амин эль-Хусейни также ссылался на параллели между мусульманскими и германскими идеалами, выделяя следующие точки соприкосновения: (1) Монотеизм - Единство руководства; (2) Указующая власть - Повиновение и дисциплина; (3) Борьба и честь погибнуть в борьбе; (4) Сообщество; (5 ) Семья и потомство; (6) Прославление труда и творчества, и (7) Отношение к евреям: «В борьбе против еврейства, ислам и национал-социализма очень близки друг к другу» (16).
Два нациста: палестинский муфтий и Генрих Гиммлер
Тем не менее, именно этот последний пункт был отнюдь не самоочевиден. Расистски мотивированный антисемитизм и фантазии насчет мирового еврейского заговора имели европейское происхождение и были чужды изначальному исламскому взгляду на евреев. Это лишь в мифе о Христе евреи предстают как смертоносные и могущественные силы, которые якобы даже убили единственного сына божьего.
Муфтий приветствует боснийских ССовцев
С исламом совершенно другая история. Здесь не евреи убили пророка, а пророк убивал евреев: в период между 623 и 627 гг. Мухаммед поработил, изгнал или убил все еврейские племена Медины. В итоге характерные черты христианского антисемитизма не проявились в мусульманском мире. «Не было никаких страхов насчет еврейского заговора и господства, никаких обвинений в дьявольском зле. Евреев не обвиняли в отравлении колодцев и распространении чумы» (17). К евреям относились с презрением или со снисходительной терпимостью. В этой культурной традиции идея о том, что евреи могли бы представлять постоянную опасность для мусульман и всего мира, показалась бы абсурдом.
Тем мощнее следовало насаждать эту безумную идею в арабо-исламском мире. Конфликт из-за иммиграции и собственности на землю в Палестине был не причиной, а лишь возможностью для ее распространения. Так, например, в брошюре «Ислам и еврейство», распространявшейся нацистами среди мусульманских членов набранной из босняков дивизии СС «Ханджар», говорилось о «древней вражде». А по радио Цеезена обыгрывались варианты темы «вечно враждебного еврея». Типична в этом отношении речь, которую произнес муфтий в ноябре 1943 г.:
«Этот народ был врагом арабов и ислама с самого начала существования. Священный Коран выражает эту древнюю вражду в следующих словах: «Ты, конечно, найдешь, что более всех людей сильны ненавистью к уверовавшим иудеи…».
Они пытались отравить почитаемого Пророка, оказать сопротивление его речам, были полны враждебности по отношению к нему и плели против него заговоры. Так было более 1300 лет назад. С тех пор они никогда не переставали плести интриги против арабов и мусульман» (18). Так из побежденных современников Мухаммеда была сконструирована вечная угроза для всех мусульман.
Отсылка назад, к 7-му веку потребовалась муфтию и по другой причине: его ненависть к евреям была объявлением войны «вторжению либеральных идей» в мир ислама. С начала 20-го века Египет открылся внешнему миру, в 1920-х гг. Турция заменила халифат с ататюркистской моделью, а Реза-хан форсировал секуляризацию Ирана. В контролируемой им области муфтий не пошел ни на малейшие уступки этой реформистской тенденции. Он видел в Иерусалиме ядро «возрождения ислама» и считал Палестину тем центром, откуда предстоит начаться сопротивлению против евреев и современности. Выступая на конференции религиозных ученых в 1935 году, муфтий сетовал: «Кино, театр и некоторые бесстыдные журналы… как змеи заползают в наши дома и дворы, где они убивают мораль и разрушают основы общины». В этом разложении он обвинил евреев, о чем свидетельствует еще одно заявление Хадж Амина эль-Хусейни:
«Они [евреи] и здесь распространили свои обычаи и порядки, которые противоречат нашей религии и всему нашему образу жизни. Еврейские девушки, которые разгуливают в шортах, деморализуют нашу молодежь самим своим присутствием» (19).
Эль-Хусейни неустанно использовал свой пост для того, чтобы исламизировать антисионизм и обеспечивать религиозное обоснование ненависти к евреям. Те, кто не склонялись перед выдвинутой им задачей, поименно подвергались осуждению на пятничных молитвах, исключались из обрядов брака и погребения или подвергались физическим угрозам. Эту политику муфтий проводил совместно со своим наиболее видным палестинским союзником того времени - исламским фундаменталистом Изз аль-Дином аль-Касамом, чье имя носят подразделения бомбистов-смертников ХАМАСа. Аль-Кассам был первым шейхом нового времени, который в 1931 г. создал в районе Хайфы движение, соединившее идеологию исступленного возвращения к изначальному исламу 7-го века с практикой воинствующего джихада против неверных (20).
[Арабский историк Абу Рабиа Камель показывает, что муфтий, в отличие от других прогитлеровских арабских лидеров, стал не меньше, а больше поддерживать усилия Германии тогда, когда обозначился перелом в войне, и стало понятно, что она её проиграет. Поскольку верил в еврейский заговор и т. п. сверхестественную вредоносность евреев - и мир погибнет, если их всех не истребит Германия со товарищи.]
Начавшиеся в 1936 г. волнения, которые вошли в историю как «арабское восстание», стали первым полигоном формировавшейся исламистской идеологии. Здесь в первый раз были использованы террористические методы, которые позднее будут внедрены среди мусульман в Алжире, Афганистане или Иране.
Ячейки исламизма
«Арабское восстание», продолжавшееся несколькими этапами вплоть до Второй мировой войны, началось в апреле 1936 г. как волна забастовок против еврейской иммиграции и британского правления (21). Второй этап развернулся осенью 1937 г. после публикации плана Пиля по раздел Палестины. На этом этапе в него решающим образом вмешалась германская внешняя политика. «Сам муфтий признавал, что в свое время только благодаря денежным средствам, которые предоставили ему немцы, было возможно вести восстание в Палестине. С самого начала он выдвинул крупные финансовые требования, которые нацисты в весьма значительной мере удовлетворили» (22).
Отныне характер этих волнений определялись муфтием и сторонниками шейха аль-Кассама. В зонах, «освобожденных» от евреев и англичан, они беспощадно установили форму одежды и шариатские суды и в большом количестве ликвидировали «неисламских» уклонистов. Немецкий биограф муфтий с восхищением сообщал в 1943 г. о расстрелах палестинских арабов, которые, отказываясь носить куфию, сопротивлялись требованиям повиновения (23). Не менее драконовскими методами чадру надевали на арабских христианок и всех других женщин.
Одновременно, наряду с евреями и британцами, под прицел были взяты палестинцы, которые стремились к компромиссу с сионизмом и мандатными властями и поддерживали план Пиля. «Люди, продававшие землю евреям…, или придерживавшиеся умеренных политических взглядов и чей недостаточно развитый национализм навлекал на них подозрение, … не всегда уничтожались сразу; иногда они похищались и доставлялись в горные районы под контролем повстанцев, - сообщает Порат. - Там их бросали в ямы, заполненные змеями и скорпионами. Проведя там несколько дней, жертвы, если они еще были живы, должны были предстать перед одним из повстанческих судов… и обычно бывали приговорены к смерти, или, в знак особой милости, к тяжелой порке. Террор был настолько сильным, что никто, включая улемов и священников, не осмеливался совершать надлежащие похоронные службы» (24).
Волнения достигли пика осенью 1938 г. Теперь в распоряжении эль-Хусейни находилось около десяти тысяч бойцов, включая 3000 профессиональных солдат. Наиболее важные командные посты находились в руках «кассамитов», в то время как муфтий направлял «восстание» из Бейрута (25). Доктор Райхерт из Германского информационного бюро провел ряд встреч с представителями повстанцев и неоднократно подчеркивал, что «на основании обещаний Третьего Рейха Хадж Амину эль-Хусейни, арабские националисты вскоре будут располагать достаточными финансовыми ресурсами для продолжения их восстания» (26).
Почему нацисты хотели продолжения беспорядков? Главную причину сформулировал Альфред Розенберг, глава внешнеполитического ведомства нацистской партии.
«Чем дольше пылает огонь в Палестине, - пророчествовал он в декабре 1938 г., - тем сильнее становится сопротивление против еврейского режима насилия во всех арабских государствах и за их пределами, в других мусульманских странах» (27).
Так и случилось! Так, например, только бои в Палестине впервые превратили созданную в 1928 г. ячейку исламизма - египетских «Братьев-мусульман» - во влиятельную организацию, из рядов которой вышли позднее не только ХАМАС, но и «Всемирный исламский фронт джихада против евреев и крестоносцев» Усамы бен Ладена. В то время как в 1936 г. в организации египетских «Братьев-мусульман» состояли было всего 800 членов, в 1938 г. их было уже 200 тысяч. За этот период она провела всего одну кампанию: мобилизацию в поддержку возглавленного муфтием восстания в Палестине (28).
Антисемитизм Братьев-мусульман, или Исламизм и нацисты
До 1936 г. ни о каком антисемитизме в Египте не могло быть и речи. Евреи хорошо воспринимались населением и имели большое влияние в экономической и политической жизни. Антиеврейские памфлеты, которые пыталась распространять местная группа НСДАП в Каире, популярностью не пользовались. В письме, направленном в Берлин в 1933 г., группа рекомендовала воздержаться от новых листовок и брошюр и вместо этого сосредоточиться там, где «существуют реальные конфликты интересов между арабами и евреями: на Палестине. Конфликт между арабами и евреями должен быть пересажен в Египет» (29).
Именно это и произошло 3 года спустя. В мае 1936 года, сразу после начала палестинского восстания, Братья-мусульмане призвали к бойкоту всех еврейских предприятий в Египте. В мечетях и на фабриках распространялся слух, что евреи и англичане уничтожают святые места Иерусалима. За этим последовали ложные сообщения о сотнях убитых арабских женщинах и детях.
После публикации плана Пиля антиеврейская агитация усилилась. На бурных студенческих демонстрациях в Каире, Александрии и Танте выкрикивали «Долой евреев!» и «Евреи, вон из Египта и Палестины!». В журнале Братьев «Аль-Надир» была создана колонка «Опасность египетских евреев». В ней публиковались имена и адреса еврейских бизнесменов и владельцев якобы еврейских газет со всего мира, причем все зло - от коммунизма до борделей - приписывалось «Еврейской угрозе». В сентябре 1938 г. Братья призвали людей, чтобы носить и потреблять только товары, произведенные в исламских странах, и по всему Египту приступить к подготовке джихада защиты мечети Аль-Акса в Иерусалиме (30).
Гизельхер Вирзинг, ведущий журналист Третьего рейха, с восторгом сообщал о том, что «центр политического землетрясения» в Палестине породил ударные волны в Египте. Вирзинг, член СС, с удовлетворением отмечал «явный поворот к религиозным традициям ислама» и «ожесточенную враждебность к западному либерализму... Последние события в Египте... показывают, как сильно эта теократия может оживиться после преодоления первого натиска либерализма». Теократия вместо демократии, салафизм вместо либерализма: этот ССовец занимает вполне четкую линию (31).
Теперь уже и в Египте приоритет уделяется поддержке германскими деньгами растущего исламистского движения. Как отмечает Бриньяр Лия в своей монографии о Братьях-мусульманах, из документов, изъятых на квартире директора Германского агентства новостей (DNB) в Каире Вильгельма Штелльбогена, следует, «что до октября 1939 г. Братья-мусульмане получали субсидии от DNB. Штелльбоген лично участвовал в перечислении этих денег Братьям, и эти суммы были значительно больше, чем субсидии, предложенные другим антибританским активистам. Эти денежные трансферты, как представляется, координировались Хадж Амином эль-Хусейни и некоторыми из его палестинских контактов… в Каире» (32). Перечисления позволили Братьям-мусульманам создать типографию с 24 сотрудниками и использовать самые современные методы пропаганды. Например, была изготовлена 80-страничная брошюры под названием «Огонь и разрушения в Палестине» с 50 фотографиями предполагаемых актов насилия и пыток; десятки тысяч ее экземпляров были распространены среди населения.
Конечно же, Братья-мусульмане также пользовались помощью германских офицеров в создании своей военной организации и сотрудничали с армией Роммеля во время Второй мировой войны. Но они не восхищались нацистами. Для Хасана аль-Банны, основателя и лидера Братьев-мусульман, не могло быть и речи о признании немусульманского вождя. То, что они ценили в Германии, Братья-мусульмане возводили к принятию нацистами исламских принципов, «к примеру, скромной одежды, поощрения ранних браков, сильного патриотизма и боевого духа джихада» (33).
Так 1936 - 1939 гг. породили исламизм как антисемитское и антисовременное массовое движение. До 1936 г. умеренные арабские силы, которые приветствовали сионизм или, по крайней мере, терпимо относились к нему, отнюдь не были маргинальными. Ситуация изменилась после того, как нацисты бросили свою гирю на чашу весов в пользу исламистов. Они с успехом подстрекали волнения в Палестине и тем самым способствовала распространению в Египте представления о врагах-евреях. Исламистская мобилизация масс осуществлялась при финансовой и идеологической поддержке со стороны Радио Цеезена и другие средств пропаганды. Это стало одной из причин того, что в арабской части исламского мира утвердился не просвещенный модернизм Кемаля Ататюрка, а исламизм и антисемитизм Хасана аль-Банны (34).
Коротковолновый передатчик Цеезена, как представляется в ретроспективе, был связующим звеном для передачи антисемитской идеологии в арабский мир. Он связывает между собой ранний арабский исламизм и более поздний национал-социализм. Хотя Радио Цеезена перестало функционировать в апреле 1945 года, после этого его волны ненависти действительно начали ощущаться в арабском мире.
Брат Гитлер, или: Нацистская идеология и арабский мир
8 мая 1945 г. произошло двойное разделение мира. Первый раскол по политико-экономическим системам известен как холодная война. Второй раскол, отныне просто перекрытой холодной войной, был связан с сохранением национал-социалистического мышления. В своем докладе о суде над Адольфом Эйхманом в 1961 г. Ханна Арендт бросила взгляд в эту бездну: «… Газеты Дамаска и Бейрута, Каира и Иордании не скрывали своего сочувствия к Эйхману или своего сожаления по поводу того, что «он так и не завершил своей работы»; одна из каирских радиостанций в передаче, посвященной началу процесса, даже позволила себе нечто вроде антигерманского высказывания:
Читать далее
Поэтому при освобождении Хайфы еврейским ополчением в 1948 г. одним из условий сдачи было, что европейские нацисты из состава арабских добровольческих батальонов (где их было предостаточно) сдаются именно евреям - а не например, англичанам, войска которых ещё были в Палестине по условиям мандата. А т. н. Палестинское движение сопротивление остаётся последним, не только не ликвидированным, но даже не осуждённым международно, отрядом прогитлеровских сил из Второй Мировой. Не считая, конечно, Украины после «национальной революции» ноября 2012 - февраля 2014 г.