Об агрессии-2
в продолжение темы
Психологи знают, что между легитимной агрессией и убийством нет непроходимых границ. Чем выше ценится в соответствующей культуре первая (т.н. «культуры чести»), тем чаще случаются вторые. Что было показано для разных стран и культур, от современной России до юга США, и для разных видов насилия - от обычных «мужских разборок» до насилия над жёнами и насилия на почве ненависти - национальной, религиозной и расовой.
Что объясняет «кровопролитность» важных тенденций социальной динамики современной РФ. Первая - общая легитимизация насилия среди подростков как достойного (или необходимого) способа поведения в нынешнем жёстком и конкурентном мире. Вторая - легитимизация семейного насилия в связи с традиционалистской реакцией[1] и переносом опыта травли в школьных коллективах на жён и подруг. Мальчики, в школе издевавшиеся над одноклассниками, дальше склонны бить своих женщин. Наибольшая корреляция наблюдается у школьной шпаны, в силу культирования подобного поведения в соответствующих группировках (риск в 3,82 раза выше). У эпизодических хулиганов он ниже, с повышением только в 1,5 раза.
Третья - легитимизация насилия в отношении «чужаков», «чёрных», «нерусских» и пр. на почве либо сознательной ксенофобии, либо обиды за их «преимущественное положение» в РФ, где участь трудящегося большинства - бедность и социальная деградация, или в силу подозрений поддавшихся мифу об «этнической преступности». Так, специальные исследования ценностных ориентаций правых экстремистов[2] показывают, что в сравнении с обычными людьми структура их личности обеднена, корреляционные связи между ценностями резко ослаблены. По сравнению с контролем усилена ценность «власти» и «достижений», также как «безопасности», но ослаблены ценности «универсализм», «доброта» и «самостоятельность» (рис.3 и рис.4 статьи).
Дальше, у правых в сравнении с контролем резко повышен уровень инструментальной агрессии (физической - несильно), также как аффективный компонент агрессии («гнев, обида»). А вот когнитивный компонент («враждебность»), вопреки обычным предположениям, снижен, и с ценностными ориентациями личности не связан, в противоположность контролю - поскольку они выбрали свою позицию настолько, что в ней больше не сомневаются. И другие компоненты агрессии у правых экстремистов намного слабей связаны с ценностными ориентациями личности, чем в контроле. Там враждебность ожидаемо связана с «властью», «гедонизмом» и «традициями» (рис.6), т.е. с превосходством в отношении возможных объектов агрессии и выигрыша от этой позиции по части жизненных удовольствий и/или удобств.
Всё вышеописанное - образец социальной деградации, связанной именно со «вторым изданием капитализма» в РФ (и других б.советских республиках и/или соцстранах, где процессы аналогичны). Поскольку страна катится по наклонной плоскости, на вершине которой ценности советского общества - доброта, товарищество, равенство людей, а внизу - современного с правом сильного, властью денег, homo homini lupus est etc. Характерный пример - необычайно распространившаяся школьная травля (буллинг): см. анализ определяющих её социальных факторов.
Ещё один важный момент состоит в том, что одновременно случившийся массовый подъём религиозности не только не снизил насилия, но скорей способствовал ему. Также как и в других странах, в общем случае атеист умнее и нравственнее верующего, а религиозность не способствует процветанию общества. Всегда и во всех сравнениях (разные развитые страны, разные штаты США и пр.) рост религиозности сопряжён с большим, а не меньшим развитием социальных язв - проституции, криминала, бездомности, насилия, наркомании и пр.
http://www.socialcompas.com/2013/12/30/ob-agressii-2/