книги по истории природопользования
1. Максим Бобровский, Анатолий Гин. История великого дела. (Развитие земледелия в Европе: хронология с картинками)
2. Восточноевропейские леса: история в голоцене и современность.
Данная книга - результат многолетних исследований неформального коллектива авторов, объединенных концепцией популяционного видения живого (биогеоценотического) покрова, основы которой сформулированы в середине ХХ века Т.А. Работновым и А.А. Урановым. Центральная идея концепции: спонтанное развитие биогеоценотического покрова определяется организующей ролью популяционных потоков ключевых видов растений, животных и представителей других царств. Реализация этой концепции на примере восточноевропейских лесов позволяет четко различать климаксовые и сукцессионные стадии развития живого покрова и оценить вклад природных и антропогенных факторов в формирование растительности современного лесного пояса. Анализ биологических, биогеографических, историко-краеведческих и палеонтологических данных показывает, что, начиная с конца плейстоцена, человек выступает как наиболее мощный ключевой вид, определяющий состав и структуру растительных сообществ лесного пояса Восточной Европы. Длительная история антропогенных преобразований восточноевропейских лесов определяет господство сукцессионных сообществ, пассивная охрана которых не решает проблем сохранения биологического разнообразия. Насущным становится активное содействие сохранению и восстановлению природного разнообразия.
3. Бобровский М.В. Козельские засеки (эколого-исторический очерк). Калуга: Изд-во Н. Бочкаревой, 2002. 92 с.
Очерк посвящен истории Козельских засек - участка Заокской засечной черты, служившей оборонительным рубежом Московского государства с XVI века. В составе Козельских засек сохранился уникальный массив многовидовых широколиственных лесов, вошедший в состав национального парка «Угра» и заповедника «Калужские засеки». В очерке, на фоне традиционного природопользования и социально-политической жизни региона, рассмотрена история лесов Козельских засек с древнейших времен до наших дней. Книга рассчитана на широкий круг читателей: ботаников, экологов, лесоводов, краеведов и всех любителей истории и природы.
[особое спасибо Максу Бобровскому за книгу и замечательный сайт!]
-----------------------------------------------------------------------------------------------
Важно отметить, что пока в достаточной степени сохранён доагрикультурный лесной покров, самая примитивная форма с/х - подсеччно-огневое земледелие, оказывается одновременно самым продуктивным и выгодным по соотношению вложений к результатам. Исходный биоценоз в силу своей сложной мозаичной структуры по горизонтали и вертикали, высокого биоразнообразия/биомассы уже накопил кучу органики/минеральных веществ, все они немедленно идут с/х культурам, человеку практически не надо тратиться на удобрение с агротехникой.
Поэтому в первые годы урожаи после сведения леса урожаи практически столь же высокие, как при культурном земледелии 19-начала 20 в., использующего машины и удобрения, но работающего с традиционными сортами. А вот дальше традиционное земледелие загоняет само себя в ловушку (выход из которой лишь в увеличении доли усилий человека в регенерации плодородия почвы, что достигается только через промышленную революцию и "возврат" в с/х "городских" достижений в виде машин, удобрений, пестицидов, научного почвоведения, агротехники и пр.).
С одной стороны, при последующих подсеках урожаи оказываются всё хуже и хуже, с другой - исходный лесной покров сжимается как шагреневая кожа и сам лес структурно деградирует, насаждения оказываются всё более одновозрастными и однотипными, вместо разновозрастности и полидоминантности исходного леса. Соответственно, и отдача от них меньше при сведении. Приходится человеку распахивать не всё освободившееся пространство, часть его (луга, сенокосы) использовать под пастбище для скота, навоз которого - важнейшее органическое удобрение (в традиционном с/х "корова - не молочница, а навозница", по крестьянской пословице).
И тут крестьянин оказывается между молотом и наковальней. С одной стороны, внешние социальные обстоятельство всячески подталкивают его к увеличению производства зерна (как необходимость платить подати феодалу/государству в "плохие" годы, так и стремление разбогатеть на развитом рынке зерна в "хорошие) толкают его увеличивать зерновой клин, сокращая пашню и/или дополнительно сводя леса (осушая болота).
С другой - поддавшись этой тенденции, хозяйствующие субъекты, что крестьянин, что помещик, что кулак, уже не могут остановиться (в т.ч. из-за отсутствия науки, способной для каждого региона, вида культур и пр. указать грань, которую не следует переходить) и переходят грань, за которой система начинает "пробуксовывать". резко усиливаются потери плодородного слоя от эрозии, обмеление и заиливание рек ведёт к потерям урожая в годы с малым числом дождей и юге с/х районаи пр. Урожайность зерновых неожиданно и быстро падает - после того, как хозяйствующие привыкли к её росту; попытка поднять урожайность за счёт уджобрений упирается в нехватку сенокосов с лугами, ранее сведёнными ради производства товарного зерна на рынок. В годы, когда вышеописанное сопрягается с климатическими катаклизмами (засухи, наводнения, поздние заморозки), начинается недород, большая часть крестьян теряет скот, и начинает голодать уже без возможности восстановления хозяйства. Часть населения вымирает, плодородие почвы, частично и лесные/луговые участки восстанавливаются - и всё по новой.
Важно подчеркнуть, что на протяжении средневековья неустойчивость традиционного с/х росла: при примерно одинаковой климатической вариабельности урожайные годы случались всё реже, недороды и голод - всё чаще. И если бы не "помощь из города" в 19-20 вв., после промышленной революции, Восточную и Западную Европу ждал бы кризис, с потерей существенной части пашни, вымиранием населения, забрасыванием земель и пр.
Похожий «кризис производства продовольствия», уже связанный с капитализмом, видимо, происходит сейчас ( 1- 2), как часть глобального экологического кризиса. Думаю, без социализма тут не справиться, если только капитализм не добьёт биосферу раньше (1-2 + доклад на Марксистском семинаре в МГУ 9 ноября 2012 про сабж).
2. Восточноевропейские леса: история в голоцене и современность.
Данная книга - результат многолетних исследований неформального коллектива авторов, объединенных концепцией популяционного видения живого (биогеоценотического) покрова, основы которой сформулированы в середине ХХ века Т.А. Работновым и А.А. Урановым. Центральная идея концепции: спонтанное развитие биогеоценотического покрова определяется организующей ролью популяционных потоков ключевых видов растений, животных и представителей других царств. Реализация этой концепции на примере восточноевропейских лесов позволяет четко различать климаксовые и сукцессионные стадии развития живого покрова и оценить вклад природных и антропогенных факторов в формирование растительности современного лесного пояса. Анализ биологических, биогеографических, историко-краеведческих и палеонтологических данных показывает, что, начиная с конца плейстоцена, человек выступает как наиболее мощный ключевой вид, определяющий состав и структуру растительных сообществ лесного пояса Восточной Европы. Длительная история антропогенных преобразований восточноевропейских лесов определяет господство сукцессионных сообществ, пассивная охрана которых не решает проблем сохранения биологического разнообразия. Насущным становится активное содействие сохранению и восстановлению природного разнообразия.
3. Бобровский М.В. Козельские засеки (эколого-исторический очерк). Калуга: Изд-во Н. Бочкаревой, 2002. 92 с.
Очерк посвящен истории Козельских засек - участка Заокской засечной черты, служившей оборонительным рубежом Московского государства с XVI века. В составе Козельских засек сохранился уникальный массив многовидовых широколиственных лесов, вошедший в состав национального парка «Угра» и заповедника «Калужские засеки». В очерке, на фоне традиционного природопользования и социально-политической жизни региона, рассмотрена история лесов Козельских засек с древнейших времен до наших дней. Книга рассчитана на широкий круг читателей: ботаников, экологов, лесоводов, краеведов и всех любителей истории и природы.
[особое спасибо Максу Бобровскому за книгу и замечательный сайт!]
-----------------------------------------------------------------------------------------------
Важно отметить, что пока в достаточной степени сохранён доагрикультурный лесной покров, самая примитивная форма с/х - подсеччно-огневое земледелие, оказывается одновременно самым продуктивным и выгодным по соотношению вложений к результатам. Исходный биоценоз в силу своей сложной мозаичной структуры по горизонтали и вертикали, высокого биоразнообразия/биомассы уже накопил кучу органики/минеральных веществ, все они немедленно идут с/х культурам, человеку практически не надо тратиться на удобрение с агротехникой.
Поэтому в первые годы урожаи после сведения леса урожаи практически столь же высокие, как при культурном земледелии 19-начала 20 в., использующего машины и удобрения, но работающего с традиционными сортами. А вот дальше традиционное земледелие загоняет само себя в ловушку (выход из которой лишь в увеличении доли усилий человека в регенерации плодородия почвы, что достигается только через промышленную революцию и "возврат" в с/х "городских" достижений в виде машин, удобрений, пестицидов, научного почвоведения, агротехники и пр.).
С одной стороны, при последующих подсеках урожаи оказываются всё хуже и хуже, с другой - исходный лесной покров сжимается как шагреневая кожа и сам лес структурно деградирует, насаждения оказываются всё более одновозрастными и однотипными, вместо разновозрастности и полидоминантности исходного леса. Соответственно, и отдача от них меньше при сведении. Приходится человеку распахивать не всё освободившееся пространство, часть его (луга, сенокосы) использовать под пастбище для скота, навоз которого - важнейшее органическое удобрение (в традиционном с/х "корова - не молочница, а навозница", по крестьянской пословице).
И тут крестьянин оказывается между молотом и наковальней. С одной стороны, внешние социальные обстоятельство всячески подталкивают его к увеличению производства зерна (как необходимость платить подати феодалу/государству в "плохие" годы, так и стремление разбогатеть на развитом рынке зерна в "хорошие) толкают его увеличивать зерновой клин, сокращая пашню и/или дополнительно сводя леса (осушая болота).
С другой - поддавшись этой тенденции, хозяйствующие субъекты, что крестьянин, что помещик, что кулак, уже не могут остановиться (в т.ч. из-за отсутствия науки, способной для каждого региона, вида культур и пр. указать грань, которую не следует переходить) и переходят грань, за которой система начинает "пробуксовывать". резко усиливаются потери плодородного слоя от эрозии, обмеление и заиливание рек ведёт к потерям урожая в годы с малым числом дождей и юге с/х районаи пр. Урожайность зерновых неожиданно и быстро падает - после того, как хозяйствующие привыкли к её росту; попытка поднять урожайность за счёт уджобрений упирается в нехватку сенокосов с лугами, ранее сведёнными ради производства товарного зерна на рынок. В годы, когда вышеописанное сопрягается с климатическими катаклизмами (засухи, наводнения, поздние заморозки), начинается недород, большая часть крестьян теряет скот, и начинает голодать уже без возможности восстановления хозяйства. Часть населения вымирает, плодородие почвы, частично и лесные/луговые участки восстанавливаются - и всё по новой.
Важно подчеркнуть, что на протяжении средневековья неустойчивость традиционного с/х росла: при примерно одинаковой климатической вариабельности урожайные годы случались всё реже, недороды и голод - всё чаще. И если бы не "помощь из города" в 19-20 вв., после промышленной революции, Восточную и Западную Европу ждал бы кризис, с потерей существенной части пашни, вымиранием населения, забрасыванием земель и пр.
Похожий «кризис производства продовольствия», уже связанный с капитализмом, видимо, происходит сейчас ( 1- 2), как часть глобального экологического кризиса. Думаю, без социализма тут не справиться, если только капитализм не добьёт биосферу раньше (1-2 + доклад на Марксистском семинаре в МГУ 9 ноября 2012 про сабж).