«Новая газета» не может не врать… бггг…
А.Байков, к.и.н.
По молодости и неопытности автор сего крайне нервно реагировал на исторические публикации в либеральной прессе и даже пытался периодически наладить обратную связь в стиле "пишет вам возмущенный читатель". Практика доказала сугубую бесполезность подобных попыток. Критику, вне зависимости от степени ее обоснованности, журналисты отечественных СМИ обычно склонны не удостаивать своим вниманием.
Писать "на деревню редактору" было признано делом сугубо бесполезным, однако появляющиеся время от времени публикации на исторические темы, поражающие воображение читателя своей необыкновенной ангажированностью и необыкновенным же дилетантизмом, требуют хотя бы показательного критического разбора.
На сей раз вниманию читателей предлагается показательное препарирование относительно свежего материала из "Новой Газеты" "Советско-фашистская дружба. 23 сентября 1939 года в Бресте прошел совместный парад вермахта и Красной Армии". Статья опубликована в номере от 22 сентября 2008 года и подписана "Ирина Халип, наш соб. корр. Белоруссия"
Начинается рассказ с описания того, как генерал Плисовский до последней капли польской крови оборонял ту самую Брестскую крепость:
Гарнизон отражал попытки прорыва. Нападавшим казалось, что противостоит им мощная воинская группировка. А генерал Константы Плисовский командовал всего лишь тремя батальонами пехоты и батальоном охраны. У него не было даже ни одного противотанкового орудия. А в город, до которого рукой подать, уже входила танковая дивизия Гудериана.
13 сентября Плисовский приказал эвакуировать из Брестской крепости семьи офицеров и подофицеров, заминировать мосты и подходы к крепости, заблокировать главные ворота танками. Несколько легких боевых машин, которыми располагал генерал, по прямому назначению использовать было бессмысленно.
14 сентября части 10-й немецкой танковой дивизии 19-го армейского корпуса выдвинулись к фортам. Артиллерия обрушила на крепость мощный огонь. Потом на штурм пошла пехота. Но гарнизон отразил атаку. Под командованием генерала Плисовского было две тысячи человек. Атакующих - пять тысяч. Но крепость держалась.
В реальности польская группировка "Брест" состояла из 34, 35 и 82-го пехотных полков, 1-й роты маршевого батальона 33-го полка, 81-го, 82-го караульных, 56-го саперного батальонов, 112-й и 113-й отдельных танковых рот, имевших на вооружении по 15 старых французских машин «Рено» FT-17, а также взвода танкеток ТКS, 9-го автомобильного дивизиона, 49-го дивизиона полевой артиллерии, 3-й зенитной батареи, караульной роты, роты связи. Кроме того к группировке прибивались отдельные отряды различных родов войск, не успевшие попасть в немецкие "котлы". Так что, в итоге, мы видим совсем не "три батальона пехоты и один батальон охраны", а куда более внушительную силу - 4000 солдат и офицеров, 18 полевых орудий, 8 зениток, 36 танков и танкеток.
Смешные танкетки TKS, вооружение которых состояло из "дырки для ружья" - это, конечно, не бог весть что, но у "Реношек" все же наличествовало 37-мм орудие, из которого вполне можно было попробовать пострелять. Но дело даже не в этом - а в том, что вокруг крепости ездили и фактом своего наличия весьма осложняли немцам жизнь бронепоезда № 55 "Барташ Главацкий" и № 53 "Смелый". Точных данных по вооружению польских броневагонов у меня нет, но польские сайты и другие косвенные источники говорят о том, что БеПо №55 "Bartosz Głowacki" состоял из двух одноорудийных бронеплощадок (русская трехдюймовая пушка обр. 1902 года, перестволенная под 75 мм и 4-х "Максимов") + штурмовой вагон (4 "Максима"). Также в его состав входила бронедрезина на основе танка Рено FT-17. БеПо №53 "Śmiały" также состоял из двух артиллерийских бронеплощадок (100-мм гаубица и перестволенная 75-мм + 4 "Максима". Оба бронепоезда впоследствии сдались советским войскам и "Гловацкий" успел еще потом повоевать на фронтах Великой Отечественной как "№ 58 войск НКВД".
Соотношение сил сразу же изменилось, не так ли? Хотя, конечно же, против наступавшей в районе Брестской крепости немецкой группировки было мало. И генерал Плисовский не сумел тактически правильно использовать свои бронепоезда, поэтому все действия "Бартоша" и "Смелого" ограничились огневым прикрытием дивизии "Кобрин", позиции которой примыкали к Бресту с северо-востока и несколькими сожженными танками 10-й тд. Затем Плисовский, опасаясь захвата поездов немцами, отослал их в сторону Ковеля.
Дальнейщие подробности неважны, поскольку в любом случае крепость бы пала. Утверждение Халип "Она могла бы держаться и дольше. Но в тот день границу перешла Красная армия" выглядит, как минимум, смешно, поскольку журналистка просто не представляет себе основных принципов обороны укрепрайона в войнах XX века. Для группировки "Брест", отрезанной от остальных польских частей, лишенной "пехотного заполнения" и артиллерийского прикрытия, форты и казематы в любом случае стали бы братской могилой. Через год немцы на примере бельгийского "охвостья" линии Мажино покажут всем, что средства нападения Второй Мировой могут быстро и эффективно превратить любые фортификационные сооружения в груду бетонных обломков. Эбен-Эмаэль, взятый десантниками-планеристами, скорее проходит по разряду военно-исторической экзотики, а вот с другими фортами немцы поступили куда более обыденно и грубо. Цитирую фон Бока по книге Исаева "Георгий Жуков":
"Ездил в 223-ю дивизию в форт Понтисс, который взят вчера штурмом при поддержке авиации. Эффект от бомбовых ударов пикирующих бомбардировщиков "Штука" поражает воображение: тяжелые бронекупола сорваны с основания и перевернуты взрывами"
А ведь построенная еще в XIX веке Брестская крепость по сравнению с чудовищными бельгийскими фортами - это далеко не последний писк моды в области фортификации. Ну и, разумеется, с точки зрения немецкого "блицкрига" героический штурм бетонных коробок никогда не являлся приоритетной задачей. Если на укрепления не опирался противостоящий немцам фронт, если отсутствовало "пехотное заполнение" вокруг фортов, ДОТов и крепостей, если укрепрайон не прикрывался артиллерией и авиацией - все повторялось по одному и тому же сценарию: танковые и моторизованные соединения "обтекают" укрепления и едут по своим делам дальше, а линейная пехота остается штурмовать и принимать капитуляцию. Укрепления превращаются в изолированный "фестунг" стратегическая ценность которого с этого момента становится равной нулю, а их гарнизоны методично уничтожаются артиллерийским огнем и ударами с воздуха.
В том же абзаце глаз цепляется еще за одну строчку: "А в город, до которого рукой подать, уже входила танковая дивизия Гудериана".
Я понимаю, что журналистке Ирине Халип было очень трудно осилить "Воспоминания солдата". Но можно же было хотя бы посмотреть в интернете, в Википедию, на худой конец заглянуть. Во время польской кампании 1939 г. "быстрый Гейнц" командовал не "дивизией", а XIX моторизованным корпусом. Впрочем, на фоне остальных ляпов этот выглядит просто опечаткой.
Рассуждения Халип на тему ввода советских войск в Польшу разбирать лишний раз не имеет смысла, поскольку аргументы и контраргументы сторон по данному вопросу давно известны и навязли в зубах. Но есть в этом тексте один любопытный момент, на который стоило бы обратить внимание. Халип обвиняет СССР в нарушении международных договоров:
Так Советский Союз разорвал подписанный еще в 1932 году советско-польский договор о ненападении. Согласно этому договору запрещались помощь и любое содействие Советского Союза государству, которое нападет на Польшу, и наоборот. Но что там выполнение международного договора, если речь идет о дележе территорий!
Дело в том, что Польша, которая за год до этого вместе с Гитлером активно участвовала в дележе территорий Чехословакии, точно так же нарушила подписанный ранее с этой страной договор о национальных меньшинствах и специальный договор 1920 года по Тешинской области. Советский Союз, который тогда искал путей сближения с Западом и пытался активно участвовать в создании системы "коллективной безопасности", предупредил Польшу о том, что если ее войска перейдут границу Чехословакии - пакт о ненападении будет денонсирован. Польские войска, как известно, вошли в Тешинскую область. А советский Генштаб в это время чертил стрелочки будущей войны исходя уже из того, что она начнется с нападения на СССР "германо-польских интервентов".
Логика автора разит читателя наповал. С какой стати Польша, которая в 38 году заявила специальной нотой, что любая попытка провести советские войска через ее территорию для оказания помощи Чехословакии будет рассматриваться как объявление войны - "жертва германской и советской агрессии", а СССР, запретивший транзит военных грузов и передававший единственный позывной для Люфтваффе - "союзник Гитлера"?
Во всей этой истории замечателен и еще один момент - советское руководство тянуло с интервенцией "до последнего", и лишь после того, как 15 сентября Шулленбург сделал Молотову весьма недвусмысленный намек "если не начнется советская интервенция [в Польшу], неминуемо встанет вопрос, не создастся ли в районах, что лежат восточнее немецкой зоны влияния, политическая пустота. Поскольку мы, со своей стороны, не имеем намерений проводить какие-либо политические или административные действия на этих территориях, кроме тех, что необходимы для военных операций, то без такой интервенции Советского Правительства здесь возможно создание новых государств" [как иллюстрация: «12.09.1939. В тот же день нач.Генштаба ОКВ ген.Кейтель отдал приказ адм.Канарису об активизации действий отрядов ОУН на территории Польши в целях "образования самостоятельной польской и галицийской Украины», и ОУНовцы, уже три дня громящие польский тыл, «активизировались» - В.К.] - СССР активизировался.
Ну и про "военную помощь" немцам Халип пишет просто бесподобно:
А с первого же дня войны Советский Союз любезно предоставил Германии минскую радиостанцию, чтобы немецкие войска могли использовать ее в качестве радиомаяка для наведения самолетов, бомбардирующих Польшу. За эту дружескую услугу Геринг лично поблагодарил наркома обороны Клима Ворошилова.
Что было на самом деле? Немцы просили слезно, чтобы Минская станция передавала в свободное эфирное время длинный сигнал со вставкой позывных "Рихард Вильгельм 1.0", а советская сторона согласилась только периодически передавать слово "Минск". Можно и этот шаг, конечно, осудить "за аморалку" - но следует помнить о том, что немецкие самолеты действовали практически над всей польской территорией, в том числе - у западных границ СССР. Соблазн "случайно отклониться от курса" и проверить систему ПВО того же Минска на прочность был весьма велик. Так что Минская радиостанция не только работала радиомаяком для немцев, но и предупреждала возможные "инциденты" такого рода.
И, наконец, переходим к самому интересному. К "совместному параду":
Обычно парады принимает один человек. На этот раз принимавших было двое. На деревянную трибуну в центре Бреста поднялись два командира в парадной форме: выпускник Казанского танкового училища Хайнц Гудериан и выпускник Военной академии имени Фрунзе Шимон Кривошеин.
А в послужном списке Хайнца Гудериана - Казанское танковое училище и академия Генштаба. Блестящий офицер прусской школы получил еще и превосходную подготовку в лучших учебных заведениях вероятного противника. Возможно, у немцев не было бы такого ошеломительного успеха в начале войны, если бы не это сотрудничество между вермахтом и высшим командованием Красной армии.
Наша страна готовила у себя кадры немецких летчиков - будущих асов Второй мировой войны. Немцы прекрасно изучили нашу военную технику, были достаточно осведомлены о последних достижениях советской военной науки. Они знали в лицо многих военачальников, их сильные стороны и недостатки. И даже территория, на которой пришлось потом воевать, немцам была хорошо знакома.
Можно понять ошибку, сделанную один раз, но когда ее повторяют дважды - это уже не ошибка, а нечто иное. Неужели в процессе работы над статьей так сложно было заглянуть на страницу с официальной историей училища и получить там сокровенное знание о том, что КАЗАНСКОЕ ТАНКОВОЕ УЧИЛИЩЕ ИМЕНИ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА ТАТАРСКОЙ АССР было создано на основании приказа Наркома обороны СССР от 12 апреля 1941 , а до этого оно было ПЕХОТНЫМ? Это так сложно, да?
Если же имеется ввиду так называемая " танковая школа "КАМА", то Гудериан в ней никогда не учился. Об этом пишут все более или менее серьезные авторы, затрагивавшие проблему военного сотрудничества с веймарской Германией в 1920-1933 гг. К большому сожалению, на русский язык до сих пор не переведена основополагающая немецкая работа по данной теме - Zeidler Manfred."Reichswehr und Rote Armee 1920-1933. Wege und Stationen einer ungewoehnlichen Zusammenarbeit", а в этой монографии есть довольно интересные приложения со списками всех, кто имел отношение к деятельности трех немецких военно-учебных центров в СССР. Еще "Камовские" списки есть в книгах Walther K. Nehring: "Die Geschichte der deutschen Panzerwaffe 1916 - 1945" и "Hans Georg Kampe: Wuensdorf: Geburts- und Entwicklungsstaette der deutschen Panzertruppen", или, например в интернете, или в архивах УФСБ по Республике Татарстан. Последний список также был опубликован в журнале "Гасырлар Авазы - Эхо веков" в качестве приложения к статье Б. Султанбекова "Кама" на Волге" (2005, №2).
Всего в научный оборот на сегодняшний день введено не менее трех вариантов "камовского списка". В них безусловно есть различия, связанные , в частности, с тем, что их составители по ошибке включали в число курсантов преподавателей школы и немецкий обслуживающий персонал. Но, вот незадача, Гудериан не упоминается ни в одном из них. Сколько же можно повторять избитую легенду, пущенную в оборот не то составителями сборника "Фашистский меч ковался в СССР", не то кем-то из их предшественников?
Также мне очень интересно было бы взглянуть на исторический источник, в котором написано о том, что Гудериан обучался в нашей академии Генштаба. В "Воспоминаниях солдата" сведения о прохождении автором таких университетов отсутствуют. Еще было бы весьма интересно узнать, каких именно немецких асов подготовила Липецкая авиашкола, если учесть что почти все ее выпускники в итоге заняли в Люфтваффе штабные и командные должности. Наиболее знаменитые ее выпускники - Штудент, Виммер, Йешоннек, отнюдь не занимали первых мест в списках топ-асов Люфтваффе.
Также хотелось бы задать Ирине Халип вопрос том, какую именно военную технику и какие "последние достижения военной науки" немцы ухитрились изучить в 1929-1932 гг. и каким образом эта информация могла оказать влияние на планирование операции "Барбаросса", но почему-то кажется, что ответа мы опять не услышим. На самом деле практически вся материальная часть в военно-учебных центрах была немецкой, в частности в Казанской школе обучение проводилось на экспериментальных танках фирм "Крупп" и "Рейнметалл". Советской стороне в то время нечем было похвастаться перед "гостями".
Но историческая статья написанная для "Новой Газеты", разумеется, не может обойтись обычным передергиванием и искажением исторических фактов. Для создания подлинного "шедевра", к ним необходимо добавить еще и прямую ложь:
Московскому учителю, сержанту Алексею Романову, защищавшему крепость, немцы почестей не оказывали. Его нашли без сознания под завалом. Бросили в лагерь военнопленных. В Гамбурге, когда их вывели на расчистку руин, Алексей Романов бежал. Он пробрался в порту на шведский торговый корабль и, зарывшись в угольном трюме, доплыл до Стокгольма. Там полиция передала Романова лично советскому послу Александре Коллонтай. В то время она уже передвигалась в инвалидной коляске. Услышав историю Романова, сказала: «Простите, что не могу встать перед вами на колени». Коллонтай помогла сержанту вернуться домой. Родина сентиментальностью не отличалась. И встретила его, как и прочих, попавших в плен.
Заметим что "посадка" несчастного Романова не упоминается, а как бы подразумевается. Хотя "прочих" встречали совершенно по разному и большинство бывших военнопленных, пройдя необходимые в военное время фильтрационные лагеря отнюдь не отправляли глотать лагерную пыль. Забиваем в поиск "Алексей Романов, сержант" - и выпадает про него совершенно роскошная страница с кучей вполне авторитетных ссылок:
Он добился своего и, в конце концов, попал в Стокгольм, к тогдашнему посланнику Советского Союза в Швеции, известной соратнице В. И. Ленина Александре Михайловне Коллонтай. К его огорчению, она отвергла все проекты возвращения на Родину через союзную страну. "Вы свое отвоевали", сказала она и велела остаться жить в советской колонии в Швеции.
В 1944 году, когда сложила оружие Финляндия, Романов вернулся на Родину. Но все пережитое в крепости и в плену тяжело сказалось на его здоровье: он приехал домой больным человеком и немало времени провел в госпиталях. Говорят, туберкулез, то и дело одолевающий его, явился следствием не только испытаний, перенесенных в Брестской крепости, и лагерных лишений, но и того удара грудью о борт "Ариеля", которым завершился его прыжок с гамбургской пристани.
Но он не сдался болезням, как не сдавался фашистам. Несмотря на недуги, он сумел после войны окончить второй институт и работает инженером-строителем в одной из проектных организаций Москвы.
С.С. Смирнов "Брестская крепость"
Да, Романова исключили из партии, и держали некоторое время под наблюдением - но не более того. Никаких сведений о его аресте и сроке обнаружить не удается. Притом, что личность довольно известная - один из героев Брестской крепости.
То же касается и упомянутого в статье майора Гаврилова, про которого Халипп пишет уже безо всяких намеков:
Плененного Петра Гаврилова на носилках пронесли перед строем, чтобы солдаты отдали честь герою. Позже эти почести стоили майору десяти лет лагерей.
Настоящего, а не выдуманного Халип, майора Гаврилова освободили из лагеря для военнопленных в мае 1945 года и оставили дослуживать в Советской армии, откуда он уволился по собственному желанию в 1946 году. До 1947 отставной майор жил под Пестречинском, затем переехал в Краснодар, где и воссоединился с семьей. Его тоже исключили из партии, но после выхода книги Смирнова, как и прочих брестских героев - восстановили и осыпали орденами - Героя Советского Союза и Ленина + медаль "Золотая звезда". Романову дали тогда же "Красного Знамени" и "ВОВ I степени" - а в 50-х последний еще дорогого стоил, массовая раздача 85-го года, обесценившая этот орден до уровня "памятного значка ветерана" еще не случилась.
Нет, безусловно, можно сказать, что в отношении сержанта Романова и майора Гаврилова Родина проявила вопиющую несправедливость, исключив их из рядов преступной тоталитарной коммунистической партии - но давайте не будем перегибать палку. "Исключение из рядов" - это вовсе не "десять лет лагерей".
Уважаемые журналисты и соб. корры "Новой Газеты"! Пожалуйста, никогда и ничего не пишите больше по истории. А если все-таки соберетесь писать - закажите статью людям не склонным подменять факты собственной буйной фантазией.
http://actualhistory.ru/84
за инфу спасибо юзеру kommari
P.S. Вообще, либеральные переложения истории СССР в отношении слога и стиля -один к одному «православные учебники биологии», или изложения теории эволюции служителями культа, "формальной генетики" - лысенковцами etc. История нелюбимой страны подаётся с некой отстранённостью и оттенком брезгливости, как Толстой описывает суд присяжных или божественную литургию, правда без толстовского таланта, как будто это предмет не изучения, а препаровки. Тот же градус раздражения и неприятия того, чтобы было на самом деле, и, соответственно, та же степень лжи и натяжек при подгонке сущего к должному. Тут и там, есть приятные исключения, связанные с тщательностью и научной добросовестностью - скажем, книга Э.Карра «История Советской России», но это именно исключения, выделяющиеся на общем фоне. А фон создаётся готовностью лгать (или, мягче, - корежить и притягивать за уши), чтобы оправдать собственную веру и её проекцию вовне в виде неприязни, недоверия ненависти к всем, кто не подпал под её влияние