"утешение жертвы" у воронов
У вóронов Corvus corax обнаружено участие третьих особей в «утешении» жертв агрессивных взаимодействий и восстановлении социальных связей, нарушенных этой агрессией. Хотя данное поведение предполагает меньшую степень альтруизма, чем т.н. reconciliation behaviour (которое в чистом виде известно только у обезьян, у не-приматов его наличие, в общем, дискуссионно), для птиц и подобное - интересная новость. В том числе потому, что достаточно вероятно наличие этого явления у близкого вόронам и тоже стайного вида - грачей.
Австрийские учёные работали с группой из 13 воронов, семи самок и шести самцов, выращенных в неволе. В течение двух лет биологи фиксировали вспыхивавшие в группе конфликты и отмечали моменты, когда C. corax вели себя так, чтобы поддержать собратьев, например прикасались к клюву или телу сородича и чистили его перья.
Птиц содержали в вольере площадью около 240 квадратных метров. За время исследования было зарегистрировано 152 конфликта. И хотя сами оппоненты редко мирились друг с другом, жертвы охотно шли на контакт с наблюдавшими "третьими лицами", причём инициировалось взаимодействие с обеих сторон.
Правда, у воронов «третьи особи» лишь успокаивают сородича, пострадавшего от агрессии, прикосновениями и чистками пёрышек «снимают стресс», у обезьян же они ещё и останавливают агрессора или ластятся к нему, снимая агрессивность и немало рискуя. Иногда пострадавшие сами «требуют» утешения от третьих птиц, присутствующих при конфликте, - и как-то определяют именно тех, от которых получат его.
Поэтому авторы пишут, что у них слабые доказательства собственно реконсилиации после конфликтов (восстановление социальной связи между агрессором и жертвой, существовавшей до начала агрессии, через вмешательство в конфликт третьих особей), но чёткие доказательства постконфликтной аффилиации - снятия стресса у атакованной особи за счёт вмешательства наблюдателя, специфические действия которого восстанавливают готовность жертвы держаться в стае и взаимодействовать дальше. См. терминология авторов.
Зато готовность «давать утешение» жертвам чужой агрессии по собственной инициативе чётко коррелирует с устойчивостью социальных связей между ними жертвой, независимо от родства. Она же чаще встречается после наиболее интенсивных конфликтов, в отличие от «утешения», вызванного активностью самой жертвы.
Показана взаимная положительная связь между активным «поиском утешения» жертвой у наблюдателя, и снижением вероятности повторной агрессии в отношении «утешенной» особи; первое вызывает второе, что в свою очередь стимулирует рост готовности утешать. Однако это нехарактерно для пост-конфликтной аффилиации, предпринятой по инициативе самого наблюдателя. Готовность к подобному поведению связана именно с устойчивостью социальной связи между ним и жертвой, и не зависит от интенсивности прошлой агрессии в отношении неё. Анализ социальных связей наблюдателя, оказывающего помощь, с агрессором и с жертвой агрессии, показывает, что вторые всегда сильнее, важнее и теснее, чем первые.
Правда, не отведено и второе, социобиологическое объяснение «утешений» у воронов - это такой способ получить информацию об уровне агрессивности разных членов стаи, не вступая с ними в рискованные агрессивные взаимодействия и, соответственно, оценить плату за взаимодействия с ними, если оно в друг случится. Типа наиболее прочные социальные связи индивиды обычно устанавливают с подобными себе по уровню агрессивности, общего возбуждения и другим показателям, отражающим рецептивность и реактивность животного к соответствующей социальной стимуляции. Тогда по силе стресса «утешаемой» особи можно оценивать силу агрессоров, «пересчитывая» это на себя.
Я думаю, что подобное «утешение» (может, и полная форма reconciliation behaviour) постепенно будет найдена у всех тех стайных видов птиц, где стаи не анонимны, но внутри них образуются персональные альянсы особей, которые вместе держатся, кормятся, чистят друг друга (существует развитый аллопрининг, постоянные акты которого маркируют и поддерживают социальную связь) т.п. В первую очередь это попугаи, ткачики (в т.ч. воробьи) и тимелии.
Важно подчеркнуть, что «чем ближе к человеку», тем более развито восстановление социальных отношений и/или «утешение» после конфликтов по собственной инициативе наблюдателя, и тем реже встречается/менее значимо для сообщества аналогичное «утешение», «выпрошенное» жертвой у наблюдателя. В частности, последнее так и не было найдено у шимпанзе. Понятно, что первые действия требуют существенно большего альтруизма, чем вторые, причём «нерасчётливого», а как бы «основанного на предположении» о том, что социальные связи в данной группировке важны для всех и должны быть устойчивы и дальше, почему после нарушения и следует вкладываться в их поддержание безусловно.
Томас Буньяр известен также исследованием, в котором показано наличие у воронов сигналов, имеющих внешнего референта, то есть коммуникативное использование дифференцированных знаков ситуаций, с которыми сталкивается животное во внешнем мире.