и плевал я, здоровый трёхлетка, на воздушную эту тревогу

[wojzeh]

какой-то немыслимо резкий скачок за полгода между пупсиком, которого ещё летом завёртывали в одеялко, чтоб ушатать на дневной сон,





и фигуристкой, спокойно заряжающей "папа-мама, послушайте..."



теперь сама кого хочешь ушатает.