День шестой: возвращение
Сегодня с утра решили переделать массу дел: сварить пшенную кашу, купить зимнюю куртку и новую прокладку для душа, - каша получилась.
В косточке вся одежка давно распродана, так что ограничились батоном.
С прокладкой всё, как у Ива Кусто. Чем глубже я ныряю в подводный мир водопроводчиков, тем больше люблю древний Рим с его простым и понятным акведуком. Хотя там и жопу палочками вытирали в общественных туалетах. В общем, тоже облом: никакого решения проблемы - одни кандалы, то есть, цепи.
После обеда пришли к нам убираться две украинские женщины; меня насторожили два момента: сумка Louis Vuitton и отсутствие у них каких-либо инструментов. Пришлось мне искать им швабру и прочий стуфф, но хреновину для смахавания пыли, как они ни просили, я им не дал.
Сам я убираться с детства ненавижу. Дома мама всегда была с плохим настроением после уборки, а в школе после мытья полов холодной водой руки мои покрывались пузырями, которые потом чесались и лопались, превращаясь в коросту, из-за которой даже расстегивание пуговиц было пыткой гестапо.
Если завтра в мире не останется советских школ с их памятниками дзержинскому, я буду немного более спокоен. И ПАЗики тоже пусть исчезнут. И кавзики.
Так вот, не люблю-то убираться я не люблю, но знаю, как это нужно делать. Поэтому расстраивает меня тяга к швабрам и опахалам для сдувания пыли, так как есть в этом какая-то красота, а в уборке никакой красоты быть не должно. Это адъ же: включаешь эйс ов бейс, или миди макси, или любую другую шведскую группу (раньше аббу для этого использовали), стискиваешь губы в улыбку и погнали.
Кстати, сегодня был первый раз, когда я пропустил футбол за последние лет семь, наверное.
Бывало, в октябре уже, когда падал первый снег и настроение у игроков, и их приходило все меньше и меньше, мы играли втроем. Как-то раз я пришел совсем один - просто побежал по кругу и бежал так, пока не начал думать о чем-то другом. Так достигается футбольный дзен и левитация духа.
Интересное наблюдение сделал вчера ночью: ребенок хорошо засыпает под мою колыбельную. Ещё лучше он это делает без нее.
Накормил, положил, хожу, прислушиваюсь - не спит! Разговор там какой-то идет сам на сам, движуха, одним словом.
Ну, зашел, рядом лег на кровать и давай про серенького волчка импровизировать, стараюсь, чтобы монотонно. А темнота же, не видно ничего, но чувствую, что тишина мне в ответ не такая, как надо, не размеренная, с ровным током воздуха и индиффирентностью, а как раз наоборот. Глаза привыкли к темноте и тают в темноте,и появляются надо мной другие глаза, хоть и серые, но не мои, и внимательно так смотрят на меня, пританцовывая ногой в такт.
Короче, погнали мы вечером в аэропорт мамку встречать. А она такая, с новым чемоданом, хау-ду-ю-ду, в-общем, (привет маме довлатова) другой человек! Хотя потом присмотрелись - всё тот же.
Ну, сразу на качели-карусели, и всё опять заверте...
А я больше - не отпускник.
Конец.