728. О связи гибкого автоматизированного производства и макаренковской модели образования
Источник: https://anlazz.livejournal.com/326429.html
.. как же реально мог осуществляться переход к обществу, основанному на низкотчужденном труде. Иначе говоря, обществу коммунистическому - тому, которое, собственно, и должно было прийти на смену привычному нам советскому социализму. Поскольку при первом приближении становится понятным, что проблем - причем проблем трудноразрешимых - тут невероятное количество: уж слишком сильно отличается привычное для нас советское (позднесоветское) общество от привычных концепций «мира будущего». И кажется, что нет ничего общего между грезами о «прекрасном далеко» - и реально существовавшем СССР, с его очередями, коммуналками, серыми домами, изматывающей работой, забитыми автобусами и т.д.
Разумеется, первоначально все это еще можно было объяснить тем, что идет переходный период, что страна лишь готовиться к переходу в «общество будущего». Но чем дальше продолжается существование «реального социализма», тем меньше становится людей, уверенных в том, что этот самый «переходный период» когда-нибудь завершиться. Пока, наконец, большинство не уверилось в том, что никакого перехода не планируется - и завтра будет то же, что и вчера. Т.е., тот же забитый автобус, та же очередь в гастрономе, та же серость заводских будней. Разумеется, можно было жить и так - тем более, что по существу, эта жизнь была много лучше, нежели жизнь 90% населения земного шара. (Причем, включая и часть населения т.н. «развитых стран», для которых то же советское образование или здравоохранение было недоступно.) Но, тем не менее, до коммунизма эта жизнь не дотягивала совершеннейшим образом.
Наверное, тут не надо говорить, что подобное представление оказалось одним из факторов, способствующих победе антисоветизма в стране. В результате чего уже в начале 1980 годов всякая мысль о коммунизме стала казаться даже не странной - а какой-то еретической. Еще некоторое время он «продержался», как некая странная сказка - тот самый мир «Гостьи из будущего», о котором еще можно было рассказывать детям, но самому верить в него так же глупо, как верить в наличие живой воды или скатерти самобранки. Потом же и указанная сказка исчезла - и осталась чистая и непреклонная убежденность в том, что никакого «нового общества» не только никогда не было, но и никогда не планировалось. И разумеется, быть никогда не могло.
Однако так ли это? В том смысле, что так ли наша реальная советская действительность была далека от этого не случившегося «прекрасного далека»? Как не удивительно, но чем дальше уходи время от советской эпохе, тем яснее становится - что нет, и на самом деле указанный «переход» был довольно близок. (Хотя «близок» - это не значит, что он обязательно должен был наступить.) И что «советского социализма» однозначно шло зарождение совершенно новой человеческой общности - того самого коммунизма, которого в свое время так старались достичь, да бросили это занятие, не «дотянув» совсем немного. Причем, что удивительно, неожиданно оказывается, что эти самые локусы будущего не просто существовали в самых неожиданных областях - но и, «таинственным образом», оказывались комплиментарными друг другу. Как тот самый, упомянутый в начале «паззл».
Можно, например, взять такие важные элементы, как система образования и система производства. Казалось бы, что между ними общего - кроме того, разумеется, что они должны обязательно присутствовать в каждой социосистеме? Тем не менее, чуть ли не с самого начала строительства коммунистического общества стало понятно, что одним из базисов его должна выступать такая же неотчужденная педагогика. (Недаром, великие коммунистические утопии советского периода - это, прежде всего, утопии «педагогические».) Которая, в свою очередь, обязана строиться на совершенно иных принципах, нежели строиться данная отрасль сейчас. Впрочем, поскольку тема эта очень и очень важная, то подробное рассмотрение этой самой «новой педагогики» здесь я опущу. Скажу лишь, что указанная педагогика оказывается не просто возможной - а вполне существовавшей в нашей же истории.
Разумеется, это коммуны А.С. Макаренко. О которых так же было сказано весьма немало, поэтому я не буду тут рассматривать все подробности указанной системы. Напомню только на то, что в данных коммунах Антон Семенович добивался поразительных педагогических результатов: при на порядок меньших затратах, нежели в «обычной» школе, он легко «перековывал» бывших малолетних преступников в активных советских граждан. И все это при серьезнейшем дефиците всего - в том числе, и дефиците квалифицированных кадров. Поэтому думать, что «макаренковская система» основывается исключительно на «личных качествах» учителей, более, чем смешно: один Антон Семенович подобную «громаду» просто не потянул бы, а его соратники были самые «обычные» по тем меркам люди. Такие же, что и в «нормальных» школах. (Да и Макаренко, разумеется, ничуть не Супермен.) Так что можно сказать, что основное различие со всем остальным тут вовсе не в «персонале», а именно в системе.
Если прибавить сюда еще и то, что созданные Макаренко коммуны показали признаки «масштабируемости№ (при слиянии с Куряжской колонией) и «копируемости» (создание коммуны им. Дзержинского), то можно только удивляться: почему это такие блестящие результаты так и не стали основанием для победного шествия подобных коммун по всей стране. Особенно это кажется странным при учете того, что Макаренко, при всех своих достоинствах, был еще неплохим писателем: он прекрасно изложил «свою систему» в серии книг. («Педагогическая поэма», «Марш 30 года», «Флаги на башнях» и т.д.) То есть - никаким секретом его педагогическая система не является, и любой разумный человек вполне может увидеть все ее особенности, и сделать нужные выводы.
* * *
Казалось бы, при подобном положении «макаренковская педагогика» должна была стать базисом советского (хотя бы) образования. Но нет: ни во время жизни педагога, ни после его смерти она больше не разу не применялась. А точнее сказать - все попытки ее применения заканчивались неудачей. Разумеется, именно отсюда и пошла легенда о неких феноменальных «личных особенностях» педагога, которые, якобы, и делали коммуны Макаренко коммунами Макаренко. Но понятно, что подобная мысль крайне идеалистична. Поскольку на самом деле, все гораздо проще. А именно: дело в том, что основанием для «макаренковской педагогики» - как уже не раз говорилось - является тесное сопряжение образования и труда. Причем, труда не або какого, а, во-первых, низкоотчужденного; а, во-вторых, производительного. Впрочем, эти характеристики очень тесно связаны: для понимания того, чем является труд, он должен приносить реальную и хорошо видимую пользу. Поскольку только при этих условиях труд сможет стать тем «драйвером», что «волшебным образом» повышает мотивацию учащихся и увеличивает их конструктив во всех областях жизни.
Но именно с подобным трудом в советской педагогике и были проблемы. Точнее сказать, проблемы были с трудом вообще - поскольку сопрягать задачу образования и задачу современного индустриального производства оказалось практически невозможно. Ну да, Макаренко мог позволить себе «истребовать» завод по изготовлению разного рода «высокотехнологичной» продукции - однако это было возможно только потому, что данный завод был, по сути, «продвинутой» мастерской. (На общероссийском уровне, где 80% населения пахали землю деревянной сохой, это был, конечно, хай-тек, но по сравнению с теми же заводами Форда - очевидная архаика.) Где те же фотоаппараты изготавливались тысячами штук в год (15 тыс. в 1935 году). Собственно, отсюда неудивительно, что впоследствии завод у коммуны «отобрали» - т.к. стране данная аппаратура стала нужна в гораздо большем числе, а достичь этого можно было лишь с увеличением разделения труда. Т.е., с ростом отчуждения.
То есть, именно это самое разделение труда - процесс, безусловно, прогрессивным на том этапе - и «закрыло окно» для внедрения «макаренковской педагогики» в стране. Поскольку теперь детей нужно было или «ставить на конвейер» в виде «обычных» работников - но педагогического смысла этот труд, разумеется, не имел. Или же создавать для них некие «особые» трудовые процессы - но имеющие исключительно образовательное значение, и поэтому к реальной пользе относящийся довольно слабо. (Все эти «пришкольные участки», декоративность которых была ясна даже первокласснику.) Ну, и разумеется, ни на каком нахождении «на передовых рубежах прогресса» - а именно этот показатель Макаренко считал одним из наиболее важных для подобных вещей - тут нельзя было даже рассчитывать. В лучшем случае - списанное по старости оборудование с подшефного завода. (Да и то приходится скорее охранять от детей, а детей от него - так как сложность управления этим оборудованием слишком высока для быстрого овладения.)
В общем, оказалось, что индустриальное производство, а особенно -массовое индустриальное производство - с образованием не «бьется» никак. Собственно, именно в этом и лежала главная причина того, что с идеями Макаренко в СССР случился очевидный «фейл». (Разумеется, этот момент старались особо не акцентировать - и продолжали изучать «интересный опыт» в педвузах - однако после изъятия из него базисной части он потерял всякую ценность.) И это при том, что уже к концу 1960 годов советская педагогика попала в очевидный кризис - из которого она, ИМХО, так и не вышла. (И выйти не могла - поскольку это кризис не просто советской, а именно «современной» модели школы.)
…если вернуться к реальному СССР - то проблема состоит во времени. Которого не хватает катастрофически: появление ГАП - это начало 1980 годов, а гипотетическое массовое внедрение его - в лучшем случае, конец десятилетия. Поэтому самое раннее «открытие окна» для «неомакаренковской школы» -это где-то 2000 годы, а до них ведь надо еще дожить! Однако для последующих итераций исторического развития это уже некритично. А значит - возвращение «макаренковской педагогики» после нового перехода к социалистическому обществу оказывается практически неизбежно.
Таким образом, можно сказать, что переход к коммунистическому обществу, все же, оказывается не просто возможен - а очень и очень вероятен. (Разумеется, это касается не только образования - последнее тут всего лишь один частный пример.) А то, что это случится не с «первого раза» - для истории проблемой не является…