Одна ингушско-осетинская история
Первого сентября Азамата в школу взяла няня - вместе со своей внучкой. Люди видели, как из рук няни Азамата вырвал боевик. Люди рассказали Мадине, как потом Азамат сидел рядом с ним, а боевик ел финики. Азам встал и, глядя в глаза боевику, взял пальчиками финик и съел его. Боевик ничего не сказал. Азамат был ко всем приветлив и всем говорил: "Дядя!" Сыновья Мадины в это время были возле школы. Весь город был там с оружием в руках.
Азам, не умирай! ты наш брат!
Азамат Мукагов - самый маленький бесланец в 9-й детской больнице. Ему год и восемь месяцев. Ранение, из-за которого его жизнь повисла на волоске, звучит слишком грозно для малыша. Детский хирург Сулейман Яндиев, оперировавший Азама в полевом госпитале в Беслане, теперь для его семьи почти что бог.
В маленькой палате рядом с Азаматом - мама, папа и бабушка. Говорят шепотом, чтобы не разбудить маму: не спала ночь с ребенком. Бабушка Мадина, красивая и скорбная, сидит рядом с кроваткой и держит малыша за руку - по-другому теперь он не засыпает.
- Азам еще почти не разговаривает, - говорит Мадина. - Но когда заходят врачи, кричит: "Боюсь, боюсь, больно!" Он этих слов никогда не знал. Ночью вздрагивает и кричит: "Боюсь, боюсь! Мама!" Надо за ручку держать, чтобы он спал. И постоянно надо быть рядом с ним...
- Он очень изменился - и голос, и взгляд совсем другой, - говорит папа Асланбек.
Первого сентября Азамата в школу взяла няня - вместе со своей внучкой. Люди видели, как из рук няни Азамата вырвал боевик. Люди рассказали Мадине, как потом Азамат сидел рядом с ним, а боевик ел финики. Азам встал и, глядя в глаза боевику, взял пальчиками финик и съел его. Боевик ничего не сказал. Азамат был ко всем приветлив и всем говорил: "Дядя!" Сыновья Мадины в это время были возле школы. Весь город был там с оружием в руках.
- Мои сыновья звонят мне и говорят: беги в больницу, туда детей со всех сторон возят. Возили по разным дорогам. Я туда побежала, искала его, забежала в операционную, увидела его краем глаза, он был весь в крови - по ручке узнала. Все было в крови. Сквозное ранение, спину прострелили и животик нараспашку... Если б не Сулейман, не руки его золотые, мы ребенка бы не вернули...
Бабушка нашла Азамата в операционной полевого госпиталя. Как раз в тот момент, когда Сулейман Яндиев готовил его к операции. Детский хирург высшей категории, кандидат медицинских наук, он работает в 9-й детской больнице и больше десяти лет сотрудничает с медициной катастроф.
- Ребенок был в крайне тяжелом состоянии, - говорит Сулейман Яндиев. - В этой суматохе, когда шел этот огромный поток раненых, уже к вечеру его принес хирург бесланской больницы. Он забежал к нам в палатку - каркасный модуль, где был развернут полевой госпиталь МЧС. На руках этот мальчик - проникающая сквозная рана брюшной полости, осколок вышел навылет: "У нас все занято, все операционные столы, ребенка некуда взять. Возьмете?" Я говорю: "Что значит "возьмете"? Давайте его на стол!" Слава богу, стол оказался свободным. Сразу дали ему наркоз, приступили к операции.
Операция шла полтора часа.
- У ребенка была повреждена правая доля печени - осколок прошел насквозь, - продолжает доктор. - В нескольких местах пробита толстая кишка - пришлось выполнить резекцию; тонкая была повреждена на протяжении 15 сантиметров - и ее резецировали.
- Вот такую тяжелую операцию малыш выдержал. Все выполнить нужно было быстро: ребенок трое суток был в заложниках, ослаблен. Даже для взрослого это тяжелейшая травма. Во Владикавказ мы его перевезли на аппаратном дыхании, потом, созвонившись, узнали, что там уже он дышал сам. Такая у него воля к жизни...
Теперь Азамат поправляется. Узнает своего спасителя, улыбается ему и говорит: "Дядя!" Маленькие дети несут ему в подарок свои любимые игрушки, а школьники пишут письма: "Азам, не умирай! Ты наш брат!"
- Это мой главный пациент, он меня узнает, - улыбается Сулейман Яндиев. - Даже в реанимации, когда я только прилетел из Беслана, он брал игрушечный телефон и говорил: "Дядя, алё!" Многих детей с осколочными ранениями оперировали уже здесь, а Азамата - еще в Беслане. Конечно, нас это сближает. Полевой госпиталь - это же не операционная в больнице: заскакивали взрослые, искали в суматохе своих детей. Случайно заглянула во время операции бабушка Азамата, подбежала, увидела: "Это Азамат, мой внук!" Мы говорим ей: "Слава богу, вы его нашли, мы его оперируем, надеемся, все будет нормально..." Хотя тогда уверенности не было, потому что травма была очень тяжелая... Бабушка ждала рядом с палаткой всю операцию.
Еще для бабушки Азамата и для его врача очень важно, что Азамат - осетин, а его доктор - ингуш. Они видят в этом символ. Символ того, что когда-то кровопролитие останется в прошлом, что народы Кавказа будут жить в мире. И что между народами нет зла. У преступников - во все времена - нет национальности.
- Какая трагедия была у нас в Кармадоне, ледник сошел, и мы не верили, пытались хоть кого-то, хоть что-то найти... - говорит бабушка Азамата. - Мой брат погиб в Кармадоне... Эта боль уже притупилась... а сейчас в мирное время такая разразилась трагедия... Страшно в эту школу зайти... У нас там дом есть - вынесли тридцать три гробика. Ни одного ребенка не осталось... Ужас, ужас... Я благодарю Бога, что мой внучек спасся даже в таком состоянии... И благодарю московских врачей... Так хочется крикнуть: "Бабушки, мамы! Как можно допустить, чтобы наши внуки, дети боялись выстрела, чтобы они боялись, что их убьют!" Злая собака ребенка не укусит... Даже мертвые боевики были такие страшные... Это не люди... Они безликие. Без нации, без рода, без племени. Пусть будут они прокляты! Это не забывается...
http://www.izvestia.ru/news/294438