Нация рабовладельцев.
Рассуждая о тяготении русского народа к этатизму, ненавистники его не гнушаются терминологией: рабы, ватники, быдло, азиопа, хозяина им надо и т.п. Такие речи не только обидны, но и бессмысленны, так как не несут понимания психологических корней этатистских умонастроений.
Между тем, список требований к «идеальному государству», демонстрируемый сторонниками этатизма, не имеет ничего общего с подлинно рабским менталитетом. Рассуждая об идеальном государстве, будь то мифическая «Забугряндия», сталинский СССР или будущая Космическая Империя Русской Нации, сторонник его в русскоязычном культурном пространстве предъявляет к нему следующие требования:
• Оно должно заботиться о говорящем и опекать его во всех сферах жизни, предоставляя ему разнообразные услуги и меры помощи (рабочие места, пенсии, торговые преференции, беспроцентные займы, бесплатное образование, воспитание детей, медицину и даже, по возможности, поместья).
• Оно никогда не должно вмешиваться в его дела или применять в его отношении меры принуждения (не штрафовать, не сажать, не требовать уплаты налогов, не призывать на войну, не вмешиваться в частную жизнь - вообще, никак его не трогать).
• Оно должно всемерно угнетать и ущемлять самостоятельность всех остальных субъектов своей внутренней и внешней политики (соседей, конкурентов, пешеходов, автомобилистов, призывников, офицеров, чиновников, женщин, мужчин, инопланетян, ангелов и пр.), штрафуя и сажая их за малейшие нарушения, призывая на обязательные работы, регулируя каждую секунду их существования и давя всей силою своего административного аппарата всю их жизнь.
При этом государство всегда и во всём виновато, так как делает для гражданина недостаточно; гражданин же, предъявляющий государству эти требования и обвинения, напротив, всегда нежен и пушист.
Попытка указать на взаимные противоречия в этих параграфах всегда наталкивается на непонимание и круглые глаза - «а вот у моей свекрови шурин в Голландии живёт, там всё так и есть!». Государство здесь тоже вторично; если то же самое гарантирует другая сила, мафия, например - сойдёт и мафия. Был бы господь бог, так и от него потребовали бы бесплатно исполнить то же самое.
Поскольку даже то иллюзорное понятие о честной сделке и коммерческой добросовестности, которое составляет привлекательную сторону гражданской капиталистической морали в сравнении с моралью деревенской общины, ушло из этой страны вместе с Великим Новгородом и Мангазеей, нынешнюю основу самосознания составляет гипертрофированное представление о себе, любимом, в сравнении с миллионами бессмысленного быдла. Явление это отнюдь не уникальное, но принимает на наших пажитях специфические черты экономического обоснования; в самом деле, уже пятьсот лет «красиво жить» означает примазаться к халяве, в то время как честный труженик всегда обречён на нищету.
Вывод: поиски «сильного государства» - это не рабство, а барство; это мучительное желание найти себе рабов и обосновать им необходимость признать их рабское положение. Никто не желает, даже в мыслях, становиться на место раба; все хотят сразу в опричники.
Народ, погрязший в рабстве, способен осознать своё рабское положение, разрушить его оковы и создать новый строй. А вот что ждёт народ, массово мечтающий в нашу эпоху, по сути, о рабовладении?
Между тем, список требований к «идеальному государству», демонстрируемый сторонниками этатизма, не имеет ничего общего с подлинно рабским менталитетом. Рассуждая об идеальном государстве, будь то мифическая «Забугряндия», сталинский СССР или будущая Космическая Империя Русской Нации, сторонник его в русскоязычном культурном пространстве предъявляет к нему следующие требования:
• Оно должно заботиться о говорящем и опекать его во всех сферах жизни, предоставляя ему разнообразные услуги и меры помощи (рабочие места, пенсии, торговые преференции, беспроцентные займы, бесплатное образование, воспитание детей, медицину и даже, по возможности, поместья).
• Оно никогда не должно вмешиваться в его дела или применять в его отношении меры принуждения (не штрафовать, не сажать, не требовать уплаты налогов, не призывать на войну, не вмешиваться в частную жизнь - вообще, никак его не трогать).
• Оно должно всемерно угнетать и ущемлять самостоятельность всех остальных субъектов своей внутренней и внешней политики (соседей, конкурентов, пешеходов, автомобилистов, призывников, офицеров, чиновников, женщин, мужчин, инопланетян, ангелов и пр.), штрафуя и сажая их за малейшие нарушения, призывая на обязательные работы, регулируя каждую секунду их существования и давя всей силою своего административного аппарата всю их жизнь.
При этом государство всегда и во всём виновато, так как делает для гражданина недостаточно; гражданин же, предъявляющий государству эти требования и обвинения, напротив, всегда нежен и пушист.
Попытка указать на взаимные противоречия в этих параграфах всегда наталкивается на непонимание и круглые глаза - «а вот у моей свекрови шурин в Голландии живёт, там всё так и есть!». Государство здесь тоже вторично; если то же самое гарантирует другая сила, мафия, например - сойдёт и мафия. Был бы господь бог, так и от него потребовали бы бесплатно исполнить то же самое.
Поскольку даже то иллюзорное понятие о честной сделке и коммерческой добросовестности, которое составляет привлекательную сторону гражданской капиталистической морали в сравнении с моралью деревенской общины, ушло из этой страны вместе с Великим Новгородом и Мангазеей, нынешнюю основу самосознания составляет гипертрофированное представление о себе, любимом, в сравнении с миллионами бессмысленного быдла. Явление это отнюдь не уникальное, но принимает на наших пажитях специфические черты экономического обоснования; в самом деле, уже пятьсот лет «красиво жить» означает примазаться к халяве, в то время как честный труженик всегда обречён на нищету.
Вывод: поиски «сильного государства» - это не рабство, а барство; это мучительное желание найти себе рабов и обосновать им необходимость признать их рабское положение. Никто не желает, даже в мыслях, становиться на место раба; все хотят сразу в опричники.
Народ, погрязший в рабстве, способен осознать своё рабское положение, разрушить его оковы и создать новый строй. А вот что ждёт народ, массово мечтающий в нашу эпоху, по сути, о рабовладении?