Моя Ориана. Часть V
Снег в этом году выпал рано. Озёра только успели взяться льдом, как на хрупкую корку сразу же вышли рыбаки. Ударил мороз, запорошил мелкий снежок, день ото дня становилось холоднее. Но уже неделю как наступила небольшая оттепель, задул южный ветер.
Игор зябко поёжился и вышел на улицу. Обычно такая оттепель радует перед самыми лютыми морозами. По крайней мере, так говорила бабушка, когда он ещё жил в Могершьерге. Через пять лет Могершьерг уже казался Игору таким далёким, что даже трудно было представить, как он мог бы сейчас там жить и наслаждаться убогим аграрным счастьем.
Да, жить на окраине Гйоффетхара, среди болот со всякой нечистью и работать техником по дирижаблям - совсем не признак успеха. Но простор для карьеры есть, а нечисть не особо опасна, к тому же понемногу вырождается и лет через десять полностью вымрет. Правда, к этому времени он уже наверняка будет жить в городе, в Северной столице.
Город вырос до такого статуса за каких-то триста лет. Когда Могершьерг уже начинал увядать, Гйоффетхар представлял собой несколько хуторов в самой северной точке Орианы. Жители этих хуторов были весьма удивлены, что живущие в нескольких вёрстах дикари в шкурах даже не пытаются совершать свои бандитские набеги, а потому хутора стали расти и превращаться в посёлки. К тому времени ездить по дорогам уже стало чересчур затратно, и, по большому счёту, не на чем. Железные дороги восстанавливались слишком медленно. А у Гйоффетхара была река. Даже так - РЕКА. Люмителль, главная артерия Орианы, здесь она ещё не настолько широкая и мощная, какой становится через сотни вёрст к югу, но достаточно глубокая, чтобы могли ходить торговые корабли. Торговля завертелась, город стал расти, как на дрожжах и жителям Могершьерга оставалось только гордиться своей пафосной архитектурой и многовековой славной историей. А когда открыли производство дирижаблей, то ни у кого уже не было сомнений, какой город главный в северной части Орианы.
По узкой тропинке Игор вышел к левому берегу Люмителли, на набережную. На правом берегу, на склоне мрачно нависали над рекой трущобы. Над промышленным районом величественно парил дирижабль.
Ещё одна тропинка резко уходила влево. Она вела к посёлку, которому местные со свойственной им фантазией дали имя Гйоффетхар-ІІ, а за посёлком начиналась пустошь, через которую пролегала разбитая дорога в Могершьерг. С первого осеннего снегопада и до поздней весны дорога была непроходимой, да и в хорошую погоду мало какому местному жителю пришло бы в голову отправиться в бывшую столицу Севера. И наоборот.
Гйоффетхар не принимал авантюристов, людей искусства и прочих свободолюбивых личностей. Здесь работали. Утром мрачная толпа стягивалась с окраин и пригородов на заводы, а вечером растекалась обратно. Поэтому Игор здесь прижился. Ещё с детства он запомнил неуютные ощущения от узких улиц в центре Могершьерга, где чуть ли не в каждом доме продавали всякую дребедень, организовывали выставку или варили кофе, а праздношатающаяся толпа заполняла улицы с утра до вечера. Да ещё и этот мрачный собор на Ореховой площади… Здесь тоже были узкие улицы и старые дома, но с каждым годом они сдавались под натиском многоэтажных новостроев.
В одном из таких старых дворов, прислонившись к дереву спал человек. В любое другое время Игор прошёл бы мимо, не обратив внимания. Или просто рассказал бы о бродяге первому попавшемуся жандарму. Большинство жителей Гйоффетхара жили небогато, но крыша над головой была у всех. Тем не менее, он подошёл поближе. Бродяга моментально проснулся и поднялся на ноги с весьма агрессивным видом. Человек был одет в такие лохмотья, что казалось, будто он прошагал через всю пустошь пешком.
- Тебе чего? - спросил бродяга.
- А ты чего здесь спишь? - задал ответный вопрос Игор.
- А что нельзя? Мне вообще это… На вокзал бы попасть.
- Ну так выйди из двора на проспект, потом третий поворот направо, до моста и там прямо, не сворачивая.
- Спасибо, брат. А то совсем заблудиться можно в этих каменных коробках.
Парень говорил грубо и с нажимом, как и все местные, но Игор сразу уловил фальш. К тому же, лицо у парня хоть и измождённое, но слишком уж интеллигентное. Да и руки совсем непохожи на руки рабочего. Странный тип… Ещё и седые волосы выбиваются из-под капюшона.
Чужак отряхнулся и пружинистой походкой зашагал в сторону проспекта. Игор пришёл на завод, переоделся и забыл о непонятном бродяге навсегда.
Игор зябко поёжился и вышел на улицу. Обычно такая оттепель радует перед самыми лютыми морозами. По крайней мере, так говорила бабушка, когда он ещё жил в Могершьерге. Через пять лет Могершьерг уже казался Игору таким далёким, что даже трудно было представить, как он мог бы сейчас там жить и наслаждаться убогим аграрным счастьем.
Да, жить на окраине Гйоффетхара, среди болот со всякой нечистью и работать техником по дирижаблям - совсем не признак успеха. Но простор для карьеры есть, а нечисть не особо опасна, к тому же понемногу вырождается и лет через десять полностью вымрет. Правда, к этому времени он уже наверняка будет жить в городе, в Северной столице.
Город вырос до такого статуса за каких-то триста лет. Когда Могершьерг уже начинал увядать, Гйоффетхар представлял собой несколько хуторов в самой северной точке Орианы. Жители этих хуторов были весьма удивлены, что живущие в нескольких вёрстах дикари в шкурах даже не пытаются совершать свои бандитские набеги, а потому хутора стали расти и превращаться в посёлки. К тому времени ездить по дорогам уже стало чересчур затратно, и, по большому счёту, не на чем. Железные дороги восстанавливались слишком медленно. А у Гйоффетхара была река. Даже так - РЕКА. Люмителль, главная артерия Орианы, здесь она ещё не настолько широкая и мощная, какой становится через сотни вёрст к югу, но достаточно глубокая, чтобы могли ходить торговые корабли. Торговля завертелась, город стал расти, как на дрожжах и жителям Могершьерга оставалось только гордиться своей пафосной архитектурой и многовековой славной историей. А когда открыли производство дирижаблей, то ни у кого уже не было сомнений, какой город главный в северной части Орианы.
По узкой тропинке Игор вышел к левому берегу Люмителли, на набережную. На правом берегу, на склоне мрачно нависали над рекой трущобы. Над промышленным районом величественно парил дирижабль.
Ещё одна тропинка резко уходила влево. Она вела к посёлку, которому местные со свойственной им фантазией дали имя Гйоффетхар-ІІ, а за посёлком начиналась пустошь, через которую пролегала разбитая дорога в Могершьерг. С первого осеннего снегопада и до поздней весны дорога была непроходимой, да и в хорошую погоду мало какому местному жителю пришло бы в голову отправиться в бывшую столицу Севера. И наоборот.
Гйоффетхар не принимал авантюристов, людей искусства и прочих свободолюбивых личностей. Здесь работали. Утром мрачная толпа стягивалась с окраин и пригородов на заводы, а вечером растекалась обратно. Поэтому Игор здесь прижился. Ещё с детства он запомнил неуютные ощущения от узких улиц в центре Могершьерга, где чуть ли не в каждом доме продавали всякую дребедень, организовывали выставку или варили кофе, а праздношатающаяся толпа заполняла улицы с утра до вечера. Да ещё и этот мрачный собор на Ореховой площади… Здесь тоже были узкие улицы и старые дома, но с каждым годом они сдавались под натиском многоэтажных новостроев.
В одном из таких старых дворов, прислонившись к дереву спал человек. В любое другое время Игор прошёл бы мимо, не обратив внимания. Или просто рассказал бы о бродяге первому попавшемуся жандарму. Большинство жителей Гйоффетхара жили небогато, но крыша над головой была у всех. Тем не менее, он подошёл поближе. Бродяга моментально проснулся и поднялся на ноги с весьма агрессивным видом. Человек был одет в такие лохмотья, что казалось, будто он прошагал через всю пустошь пешком.
- Тебе чего? - спросил бродяга.
- А ты чего здесь спишь? - задал ответный вопрос Игор.
- А что нельзя? Мне вообще это… На вокзал бы попасть.
- Ну так выйди из двора на проспект, потом третий поворот направо, до моста и там прямо, не сворачивая.
- Спасибо, брат. А то совсем заблудиться можно в этих каменных коробках.
Парень говорил грубо и с нажимом, как и все местные, но Игор сразу уловил фальш. К тому же, лицо у парня хоть и измождённое, но слишком уж интеллигентное. Да и руки совсем непохожи на руки рабочего. Странный тип… Ещё и седые волосы выбиваются из-под капюшона.
Чужак отряхнулся и пружинистой походкой зашагал в сторону проспекта. Игор пришёл на завод, переоделся и забыл о непонятном бродяге навсегда.