28 июля 1893 года. "Под небом голубым...". Запись из дневника Николая II
"Дневник Его Императорского Высочества
Великого Князя Николая Александровича,
сына и подданого Божьей милостью
Всероссийского монарха, защитника государства, народа и веры.
28 июля 1893 года. "Под небом голубым..." "
Сего дня, 28 июля 1893 года, целый день занимался разбором почты от народа, общества и мира. Кажется, что, в связи с моим двадцатишестилетием и предстоящим в будущем году принятием мной чина престолонаследника, подданые вспомнили, что у Его Императорского Величества Александра Александровича существует сын и занялись письмовыводительством в честь его дня рождения. Работы с корреспондецией стало так много, что, признаться, глаза к вечеру разболелись от напряжения. Надеюсь, что сия напряженная работа продлится лишь в ажиотажные годы моего нового титулования. Даже не представляю сколько трудов претерпевает батюшка! Наша с матушкой помощь ему в руководстве государством, определенно, мисерные капли, не способные наполнить и плошку, когда батюшка черпает полной бадьей, чтобы усладить жажду народную в справедливости и законности. Хотя не прав я, присовокупив к мисерству своему матушка. Она, сердобольная наша, не только в работе не отстает от батюшки, но и успевает замечать наши с ним хвори и излечивать нас. Вот и нонче, заметив мое хмурое в вечеру настроение, немедля поинтересовалась она причиной моей хвори. Я сослался на свою печаль об отсутствии письма от Александры, коего жду третий день, но, определенно, сердобольную мою не провести. "Рада я, что сын мой становится государем не только по крови, но и по заботе об обществе, - мягко и устало улыбнулась наша государыня: - Только все же перенапрягать зрение за перепиской не стоит. Стоит иногда прерываться на отдых. Возможно на отдыхе совершенствовать собственные стихотворные опусы, которые у тебя хороши, и усовершенствованные опусы посылать Александре. Девушка она мудрая и скромная. Правда, определенно, имеет неприятности со зрением значительно большие, чем у тебя. Что стало весьма неожиданным для меня известием из сопроводительного к чудесному блокноту английскому письма матушки Виктории."
Определенно, слова матушки заставили меня и самого взволноваться в воспоминаниях о здоровье Александры. Определенно, необходимо описать здесь историю, переданную тетушкой Викторией. Сопроводительное письмо, приложенное к английскому дару на мой день рождения, я, по оплошности, тоже передал графу Аделбергу и строки, которые мне бы хотелось сейчас привести в дневнике, я попытаюсь процитировать на память. Хотя, конечно, поступок сей и не достоин Великого Князя и боюсь, как бы мне не получить от батюшки наказание. Впрочем, матушка сейчас подсказала мне достойный способ решить проблему с точным цитированием. Возможно изложить памятный мне фрагмент своими словами и проставить индексную ссылку на текст письма, который можно либо приложить к записи завтра, либо сослаться на реестровый номер, под которым письмо хранится в Его Императорского Величества Канцелярии. Определенно, я выберу первый путь, ибо слова королевы Виктории всегда наполнены столь необыкновенной разумностью и тонким юмором, что переписать их для запоминания еще один раз будет невероятно полезным для развития моего стиля. Сейчас же, воистину, попытаюсь пересказать взволновавший меня текст своими словами.
В сопроводительном к блокноту письме королева писала, что создан блокнот при участии сына известного европейского медика и, одновременно, талантливого молодого писателя, чье имя я не запомнил. Медика сего приглашали к тетушке Виктории дабы проверить зрение дамы сердца моего Алисы. Оказывается, ее прекрасные синие глаза лишены зоркости зрения и не видят дальних предметов почти на сорок семь процентов от возможности полного зрения, то есть, если размышлять логически, то Алиса, (то есть Александра, все-таки я предпочитаю называть ее именно так, ибо надеюсь, что, как мы условились, по достижению ей совершеннолетия, она согласится стать моей избранницей и тогда ей по праву будет принадлежать прекрасное имя Александра! ) не видит внешний мир фактически наполовину от обычного человеческого зрения. Определенно, это доставляет серьезные проблемы, а ведь ни разу не попечаловалась она мне о своем зрении, но всегда с таким восхищением описывает красоты видов лондонских пригородов и деревень и самого града на Туманном Альбионе, что я зачитываюсь ее описаниями, словно бы читаю лучшие из описательных пейзажей, когда-либо случавшихся в литературе. Любит также Александра и любоваться живописью, сей интерес мы разделяем с ней, но, боюсь, что эстетически безупречное зрение не является ее главным качеством, привлекшим мое внимание, главным качеством Александры, привлекшим мое внимание, является ее определенная несварливость в отношении бытовых проблем, к коим относятся и личные хвори, и ухоженность одежды, и качество прически. Несварливость сия выгодно отличает ее от многих светских дам и принцесс, столь же хорошо, а иногда и значительно лучше разбирающихся в живописи и знающих шведские языки. Ведь ни разу не рассказала она мне о своих проблемах со зрением, хотя много мы беседовали с ней о проблемах медицины, столь волнующих нас обоих в связи с болезнями наших близких. Но сколько строк я ей написал о красоте ее всегда слегка растерянных светлых синих глаз! И сколь неразумно с моей стороны не заметить, что растерянность ее взгляда на фотографических карточках легко объясняется монопинальностью зрения! Определенно, необходимо при удобном случае извиниться за свою невнимательность и поинтересоваться ощущениями дамы сердца от подобных проблем. Хотя, определенно, раскрытие секрета очарования легкой растерянности и простодушия взгляда Александры не повлияло на мое восторженное и нежное к ней стремление. Вот и нынче, вдохновленный рассказом тетушки Виктории о чувстве юмора проявленном Александрой в беседе с европейским медиком Уайлдом, написал очередной стихотворный опус, посвященный красоте дамы моего сердца. В тетради моих легкосмысленных опусов он будет реестрирован с номером 8-19 от 27 июля 1893 года. Хотя бы здесь я, вольготно и не волнуясь, могу проставить индексированную ссылку. Хотя, право слово, молод я еще для государственных дел, ибо говорю об индексировании, а сам еще не решил какое название более подходит к моей оде. Хотел я ее было назвать "Город золотой", но переживаю, что сие название будет слишком громким. Хоть ода сия и выражает всего лишь мои мечты о возможных свадебных торжествах с Александрой, которые определенно будут проводиться в золотой Москве, где доведется нам разбить собственный брачный сад, среди которого при недосмотре сторожей будут бродить коровы и тельцы, а, возможно, и львы, подобные тому, что с неделю назад забрел в сад Сергия и Елизаветы и поломал три яблони. В свете сих "золотых" сомнений, возможно, оставить название и в соответствии с первой строкой, как часто нынче делают поэты, и тогда опус должен будет назваться "Под небом голубым..." Определенно, я решу сие лишь когда буду каллиграфировать свой мечтательный опус в письме к Александре, что произойдет не ранее, чем через два дня.
Право же, вновь и вновь возвращаюсь к мысли, что мое предложение Александре не было оплошностью.
Некоторые записи
из _официально учтенного
в Канцелярии Его Императорского Величества_
"Дневника Его Императорского Высочества
Великого Князя Николая Александровича Романова,
сына и подданного Божьей милостью
Всероссийского монарха, защитника государства, народа и веры"
можно прочесть здесь:
http://wisemonarchy.narod.ru/asparagus/apibus/