Филигранная нежность
Мечты нужно исполнять, не дожидаясь чудес, потому что можно не дождаться - мой давний девиз. В один вечер мне удалось исполнить сразу несколько: попасть и на Вивальди, и на Пьяцоллу, и получить совершенно новые впечатления.
Москва - страшно тесный город, было забавно узнать в одном из оркестрантов давнего знакомого, при том, что раньше никогда не слышала названия оркестра «Pratum Integrum» и выбрала их буквально наугад. Особенностью этого коллектива является то, что это единственный в России оркестр, который использует подлинные старинные инструменты 17-19 вв. или их точные копии. Из-за этого перед каждой частью произведения инструменты приходится настраивать - так как они очень чутко реагируют на температуру, влажность, движение, но и звук у них совершенно неземной.
Это самая тонкая скрипка, которую я слышала в жизни, пожалуй. Большой зал Московской консерватории, как мне кажется, великоват для такого камерного формата, мне не хватало временами громкости, но необходимость прислушиваться дала возможность увидеть совершенно иной взгляд на знакомую музыку.
С Вивальди особые отношения у нас начались с первых звуков, услышанных еще в детстве. Эта музыка - нечто очень глобальное и интимное для меня, покорившее сразу же, когда я вдруг поняла, что кто-то чувствовал так же, что ты не одинок. Помню, что в детстве даже пересматривала один советский детский фильм, который считала неподходящим по возрасту и наивным, из-за этого саундтрека. Пьяцолла выражает значительно более понятную эмоцию, для меня он - воплощение чистого счастья, его квинтэссенция. Но что он делает с инструментальными партиями, как безшабашно и мастерски обращается с мелодией, как рушит все каноны…
Скрипка в руках Сергея Фильченко вызвала четкое определение - филигранная нежность. Для меня Вивальди всегда был связан с кипением страстей и напором, и хотя я в 90% случаев на стороне страсти, безоговорочно признаю власть нежности, исполненной гениально - потому что только тогда она имеет смысл. Это было так тонко, уважительно, трепетно, по отношению к музыке, ее творцу, инструменту, публике, коллегам, что не проникнуться было бы странно. Поневоле задумаешься о божественном происхождении искусства: настолько величественна, гениальна и одновременно удивительно современна эта музыка, пробирающая до самой глубины.
Очень сложно слушать ее в формате концертного зала, чинно сидя на стульчике, когда от кресла идет мелкая вибрация, хочется обхватить себя руками за плечи, уткнуться в коленки и не стесняться лишних телодвижений и нестандартных поз, когда страшно закрывать глаза, чтобы не разорвало прилюдно, когда забываешь дышать из-за постоянного комка в горле и спохватываешься только когда уже почти умер. Почему-то вспоминала там вдруг, как еще в школьную пору мне говорили, что на концертах я слушаю музыку с каким-то «другим» лицом, чем остальные дети, а я отмахивалась, что нормальное у меня лицо, как у всех. Начинаю догадываться, что тогда уже зародилось такое восприятие искусства, при котором оно воспринимается как глубоко личное переживание.
Барочное звучание, легкое и воздушное, навеяло ассоциации с фильмами Джармуша и Тарковского. Вот же, вот же идеальное исполнение саундтреков для картин в их стиле, - никак не могла избавиться от этой мысли весь концерт и представляла, как бы они смотрелись вместе.
Приятное послевкусие гурманского лакомства для знакомых с материалом и открытых для нового прочтения вечной истории.
Ну и образ на память) На автомате подобрались все элементы для танго, основной темы Пьяцоллы, как известно. Вот она - великая сила подсознания)
Вот и дожили до возраста, когда слёзы может выбить лишь катарсис и сострадание чужой боли. Зато как искрит.
Москва - страшно тесный город, было забавно узнать в одном из оркестрантов давнего знакомого, при том, что раньше никогда не слышала названия оркестра «Pratum Integrum» и выбрала их буквально наугад. Особенностью этого коллектива является то, что это единственный в России оркестр, который использует подлинные старинные инструменты 17-19 вв. или их точные копии. Из-за этого перед каждой частью произведения инструменты приходится настраивать - так как они очень чутко реагируют на температуру, влажность, движение, но и звук у них совершенно неземной.
Это самая тонкая скрипка, которую я слышала в жизни, пожалуй. Большой зал Московской консерватории, как мне кажется, великоват для такого камерного формата, мне не хватало временами громкости, но необходимость прислушиваться дала возможность увидеть совершенно иной взгляд на знакомую музыку.
С Вивальди особые отношения у нас начались с первых звуков, услышанных еще в детстве. Эта музыка - нечто очень глобальное и интимное для меня, покорившее сразу же, когда я вдруг поняла, что кто-то чувствовал так же, что ты не одинок. Помню, что в детстве даже пересматривала один советский детский фильм, который считала неподходящим по возрасту и наивным, из-за этого саундтрека. Пьяцолла выражает значительно более понятную эмоцию, для меня он - воплощение чистого счастья, его квинтэссенция. Но что он делает с инструментальными партиями, как безшабашно и мастерски обращается с мелодией, как рушит все каноны…
Скрипка в руках Сергея Фильченко вызвала четкое определение - филигранная нежность. Для меня Вивальди всегда был связан с кипением страстей и напором, и хотя я в 90% случаев на стороне страсти, безоговорочно признаю власть нежности, исполненной гениально - потому что только тогда она имеет смысл. Это было так тонко, уважительно, трепетно, по отношению к музыке, ее творцу, инструменту, публике, коллегам, что не проникнуться было бы странно. Поневоле задумаешься о божественном происхождении искусства: настолько величественна, гениальна и одновременно удивительно современна эта музыка, пробирающая до самой глубины.
Очень сложно слушать ее в формате концертного зала, чинно сидя на стульчике, когда от кресла идет мелкая вибрация, хочется обхватить себя руками за плечи, уткнуться в коленки и не стесняться лишних телодвижений и нестандартных поз, когда страшно закрывать глаза, чтобы не разорвало прилюдно, когда забываешь дышать из-за постоянного комка в горле и спохватываешься только когда уже почти умер. Почему-то вспоминала там вдруг, как еще в школьную пору мне говорили, что на концертах я слушаю музыку с каким-то «другим» лицом, чем остальные дети, а я отмахивалась, что нормальное у меня лицо, как у всех. Начинаю догадываться, что тогда уже зародилось такое восприятие искусства, при котором оно воспринимается как глубоко личное переживание.
Барочное звучание, легкое и воздушное, навеяло ассоциации с фильмами Джармуша и Тарковского. Вот же, вот же идеальное исполнение саундтреков для картин в их стиле, - никак не могла избавиться от этой мысли весь концерт и представляла, как бы они смотрелись вместе.
Приятное послевкусие гурманского лакомства для знакомых с материалом и открытых для нового прочтения вечной истории.
Ну и образ на память) На автомате подобрались все элементы для танго, основной темы Пьяцоллы, как известно. Вот она - великая сила подсознания)
Вот и дожили до возраста, когда слёзы может выбить лишь катарсис и сострадание чужой боли. Зато как искрит.