При первом появлении этих стихов ничего про "нацарапанное" не было. Нацарапано там было совершенно другое: "Господи, прости мои прегрешения, иду в последний путь. Н. Гумилев"
( «Эту надпись на стене общей камеры № 7 в ДПЗ на Шпалерной навсегда запомнил Георгий Андреевич Стратановский (1901 - 1986), арестованный осенью 1921 г. по «делу», к которому не имел никакого отношения. Впоследствии, он занимался переводами, преподавал в Университете (был доцентом). <...> По вполне объяснимым причинам Г. А. Стратановский предпочитал не делать общественным достоянием свои тюремные воспоминания, хотя, конечно, ему было что рассказать и написать. Об этом знали только в его семье» (Эльзон М. Д. Последний текст Н. С. Гумилева // Николай Гумилев. Исследования и материалы. Библиография. СПб., 1994. С. 298). Легализация имени Гумилева в СССР совпала со смертью Г. А. Стратановского, и ту тайну, которую он хранил в течение шестидесяти пяти лет, передал миру его сын. Последними словами Гумилева были: "Господи, прости мои прегрешения, иду в последний путь. Н. Гумилев")
Отзыв чекиста - из беллетризованных воспоминаний Георгия Иванова, возможно, и истинный (в том, что Гумилев не трусил, и так никто не сомневался).
Скорее всего, это Сергей Колбасьев.
См. подробно историю публикаций и интерпретаций
http://www.portalus.ru/modules/shkola/rus_show_archives.php?subaction=showfull&id=1195564668&archive=1195597215&start_from=&ucat=&
При первом появлении этих стихов ничего про "нацарапанное" не было. Нацарапано там было совершенно другое: "Господи, прости мои прегрешения, иду в последний путь. Н. Гумилев"
( «Эту надпись на стене общей камеры № 7 в ДПЗ на Шпалерной навсегда запомнил Георгий Андреевич Стратановский (1901 - 1986), арестованный осенью 1921 г. по «делу», к которому не имел никакого отношения. Впоследствии, он занимался переводами, преподавал в Университете (был доцентом). <...> По вполне объяснимым причинам Г. А. Стратановский предпочитал не делать общественным достоянием свои тюремные воспоминания, хотя, конечно, ему было что рассказать и написать. Об этом знали только в его семье» (Эльзон М. Д. Последний текст Н. С. Гумилева // Николай Гумилев. Исследования и материалы. Библиография. СПб., 1994. С. 298). Легализация имени Гумилева в СССР совпала со смертью Г. А. Стратановского, и ту тайну, которую он хранил в течение шестидесяти пяти лет, передал миру его сын.
Последними словами Гумилева были:
"Господи, прости мои прегрешения, иду в последний путь. Н. Гумилев")
Отзыв чекиста - из беллетризованных воспоминаний Георгия Иванова, возможно, и истинный (в том, что Гумилев не трусил, и так никто не сомневался).
Reply
А насчёт мужества Гумилёва перед расстрелом сомнений действительно нет.
Reply
Leave a comment