Мне очень трудно назвать такую литературу художественной. Талант, с каким написана эта небольшая повесть, та пронзительность и то количество мелких деталей, которым веришь, создают впечатление, что читаешь реальные обрывочные записи человека, которого через несколько часов гильотинируют. И только тот факт, что очень вряд ли кто-то в такой ситуации бы стал записывать что-то, говорит все-таки за обратное. Хотя вот написал я об этом и вспомнились воспоминания немецких военных и политических преступников, которые в ожидании исполнения приговора того же Нюрнбергского трибунала активно занимались записыванием своих воспоминаний. Но это именно что воспоминания, насколько я помню, а не хроника предшествующим смерти часов, как это было у Гюго. Я пониманию, что на самом деле это "псевдодокументальная литература" с понятными целями, которые сам автор недвусмысленно озвучил в обширном предисловии, но очень сильно все сделано.
Все-таки я нашел французского автора XIX века, который бы на меня произвел сильное впечатление (Дюма-отца и Верна не буду брать, все-таки они впечатлили меня в детстве и не факт, что это случилось бы сейчас). Это Виктор Гюго, к книгам которого я обязательно буду обращаться впредь, ведь кроме прочитанного в школе "Гавроша" (специально подобранных для школьников отрывков из "Отверженных"), я у него ничего больше не читал, слыша при этом много чего о нем, причем как правило восторженного. И "Последний день приговоренного к смерти", несмотря на свой небольшой объем, а может быть как раз в силу оного, говорит о нем как об очень большом писателе, книги которого точно не нужно обходить стороной.