Двухнедельное)
По-весеннему пронзительная изумрудная чешуя дракона отражала прямые полуденные лучи, и солнечные зайчики плясали по черепице хороводы, не боясь ни клыков, ни когтей, ни жуткого рева, ни даже жемчужного пламени с отдельными колючими серебристыми искрами. Огонь выгибался живой дугой, и схлестывался с мечом рыцаря, балансирующего на парапете. Из под шлема с плюмажем выбились несколько темных прядей. Но вот рыцарь оступился и начал медленно заваливаться назад. Он почти приблизился к последнему танцу с мокрым асфальтом вдалеке, но тут...его поддержала когтистая лапа.
-Сколько можно обьяснять, - проворчал дракон, - ты оставляешь левый бок открытым. Любой мечник, даже кривой и однорукий, быстро сделает из тебя курицу-гриль для ближайшего ларька. Или ты собираешься драться исключительно с сестрами милосердия и девочками, которые продают печенье?
-Я понял, понял. - глухо донеслось из-под шлема, - Я неуч, лентяй, антисоциальное существо и птичий грипп на твои чешуйчатые седины?
-Ага. Ты самый бездарный рыцарь за всю мою страшную жизнь...
-И?
-...И я каждый день, вставая утром, проклинаю себя за то, что вздумал учить тебя фехтованию.
-Ну-у?
-Что ну? Я уже давно должен был тебя сожрать, тебя спасает исключительно моя камелотская диета.
-И все-е-е же?..
-Ты не отстанешь?
-Нет?
Дракон тепло улыбнулся.
-Ты поразительно умеешь пускать доспехами солнечные зайчики. Пожалуй, это самое главное, что должен уметь рыцарь.
Где-то вдалеке играли на клавесине. Невесомая пыль на парапете переливалась искрящимся перламутром.
-Когда в следующий раз?
-Завтра. Только утром, ладно? Потом старушка из дома напротив кормит всех зерном. Я не хочу снова пропустить из-за тебя обед.
Рыцарь поднял забрало. Сверкнули прищуренные оливковые глаза.
-Заметано.
...По пожарной лестнице, насвистывая какой-то бодрый мотив, слез темноволсый студент, мечтательно прикрываясь папкой от солнца. Он легко спрыгнул на теплую мостовую, и медленно зашагал прочь, туда, где в спокойной соленой глади отражался мир. Чуть позже с этой же крыши вылетел голубь с зеленоватым отливом на перьях, и бодрым бреющим полетом направился к соседнему дому.
Старые крыши молчали, покачиваясь в волнах старой полудремы. Они, конечно, все видели, но никогда бы никому не рассказали - нет, ни за какие пряники!