П. Я. Тидесятый - Песнь Льда и Фигня (2)
Андалы
Из колхозной молодежи эльфовал один лишь я...
Сектор Гиса
Экспансия колхозных эльфов была столь неудержимой, что даже на окраинах континента многие народы начали чувствовать себя неуютно. Среди них и тот, которому суждено было сыграть в истории Вестероса одну из главных ролей: андалы. Какое-то время они (а с ними, должно быть, и родственные оты, аксы и евтоны) просто жили себе в родных местах, где-то между западным побережьем Эссоса и течением Ройны - как вдруг некоему то ли королю, то ли священнику явились все семь богов и посулили рай земной далеко на Западе. Непонятно, чего они так торопились - валирийская угроза не была еще столь актуальной, ройнары, которые были куда ближе к колхозным владениям, сохраняли независимость еще сотни лет - но андалов обуяла жажда странствий. Благо, корабли делать они умели, Узкое море было неподалеку, да и направление богами было уже задано - так что особого ума было не нужно, чтобы сложить два и два и отправиться в Вестерос.
Следует сказать немного о богах. Поклоняются андалы Семерым, среди которых Отец, Мать, Воин, Кузнец, Дева, Старуха и Чужак (хорошо еще, что не Чужой). С одной стороны, у каждого в храме есть собственный алтарь и своя специальность - Воин воюет, Кузнец кует, Старуха старится, Мать матерится и так далее. Неясно разве немного, кому следует поклоняться, если ты, скажем, сын, или пахарь, или мейстер, или знатный драконовод, но это еще полбеды. Хуже то, что христианство с его триединым богом, в которого и в нашем-то мире никто не врубается и из-за которого то и дело возникали разные схизмы и войны, показалось андалам слишком простым и беспроблемным. У них все Семеро суть ипостаси одного и того же божества, которое одновременно и Семеро, и едино в семи лицах. Удивительно, как у них при таких исходных до сих пор не случилось ни одного раскола или крестового (точнее, звездного) похода из-за какого-нибудь «чужакокве». Символом веры в Семерых является семиконечная звезда, как у американских полицейских; «Семиконечной Звездой» называется и главная священная книга. Там полно мудростей в духе «служить и защищать», «у вас есть право не отвечать на вопросы, все сказанное будет использовано против вас в суде», «если у вас нет денег на адвоката, вы можете потребовать испытания поединком», и так далее. Особо же безбашенные индивиды вырезают эту звезду себе на лбу и идут совершать подвиги во славу Семерых.
Примерно так происходило и покорение Вестероса: тучи звезданутых высаживались на берегах, и начинали учить местное население соблюдать закон и порядок, переходить дорогу на зеленый свет, ходить строем, а также рубить деревья, особенно на которых нарисованы лица. Дети леса и Первые люди, которые к тому времени уже прониклись верой в древних богов, этому были не слишком рады и стали оказывать сопротивление. Успех его был переменным - какие-то земли андалы подмяли под себя совершенно, в каких-то относительно мирно ужились с туземцами, а на Север, например, не попали вообще - но это и единственный такой случай. Там, где андалы победили или добились решающего перевеса, Пакт они не уважали совсем, поэтому хабилисы к югу от Стены перевелись совершенно. Ну, разве на Острове Лиц кто-то еще остался, ибо вежливым Зеленым Людям андалов удалось отбить.
Десять тысяч кораблей
Десять тысяч церквей
Ищут его, потому что он должен спасти...
Борис Гребенщиков
Десять тысяч - и еще один забег
Остался...
Владимир Высоцкий
Издалека, стройно
Течет река Ройна,
Течет река Ройна -
Конца и края нет...
Последними из мигрантов, понаехавшими в Вестерос, были ройнары. Сначала они жили себе по соседству с андалами в течении Ройны, крупнейшей реки обитаемого мира, размерами примерно с Амазонку. В отличие от обитателей Амазонии, это был народ высокоцивилизованный - они самыми первыми научились выплавлять сталь и ввели равноправие полов. Жили они в городах, одним из которых давали кельтские (Гойан Дрохе или Хройан), а другим почему-то вьетнамские названия (Най Сар или Ар Ной) - наверно, идеологию мультикультурализма они тоже открыли первыми. Каждым городом управлял принц или принцесса (равноправие же), и были они по большей части друг от друга независимы. Это, к слову, их в конце концов и сгубило, когда начались столкновения с валирийскими колониями - те не гнушались помогать друг другу, а если надо, вызывать драконье-воздушные силы и из родного колхоза; ройнары же были для этого слишком гордыми.
Несмотря на гордость, мультикультурализм делал их довольно дружелюбными, поэтому когда валирийцы впервые добрались до великой реки, ройнары с радостью их приветствовали, позволили поселиться у себя и делились всякими секретами. Эльфы, к сожалению, оказались неблагодарными гостями, ибо технологии они перенимали охотно, а вот образ жизни не только не торопились перенимать, но и ни капли его не уважали. Какое-то время ройнары терпели, но когда эльфы поймали и убили одну из гигантских речных черепах, считавшихся священными - они не выдержали и решили наглядно показать колхозникам, как надо любить животных. В результате этой Первой Черепашьей войны (всего их было три) один город сожгли, а другой затопили: один-один в пользу ройнаров.
В дальнейшем, однако, столкновений и войн под разными вычурными названиями было еще много - и там валирийцы побеждали куда чаще, благодаря уже упоминавшейся сплоченности. Так что в конечном итоге ройнары поняли, что дело пахнет вулканическим пеплом, и объединились сами, под началом принца Гарина Хройанского. Принц Гарин, к сожалению, инженером не был и гиперболоида не изобрел, но вождем и полководцем был талантливым. Он не только сумел собрать всех остальных соплеменников под свои знамена (против была лишь принцесса Най Сара Нимерия, но даже ее собственные подданные Гарина поначалу поддержали), в армию, размерам которой позавидовал бы Наполеон - он выиграл и несколько сражений против вооруженных драконами эльфов (тут ему, правда, помогали собственные колдуны, владевшие особой водяной магией). Так что его быстро начали величать Гарином Великим, а 250-тысячное войско резво задвигалось к Волантису. Там поняли, что пора просить помощи у центра - и вот в день великой битвы пред очами опьяненных успехами ройнаров предстали не только слоны, боевые колесницы и стотысячные армии - а не много не мало триста драконов. (Для сравнения, при покорении Вестероса Эгону Завоевателю хватило трех.) Ройнары дрались отчаянно, множество драконов было сбито - но все равно силы оказались неравны, и валирийцы одержали-таки верх. Всех пленных с чисто эльфийским милосердием они быстренько пустили под нож, а к Гарину решили проявить жестокость и оставили его в живых. Посадив в золотую клетку, принца взяли с собой, чтобы дать ему полюбоваться разрушением родного города Хройана.
Долго смотрел принц, долго копил злобу - пока не раскрыл наконец рот и не произнес в адрес валирийцев Страшного Проклятья. В проклятьях обычно широко используются метафоры и гиперболы - так что речь его вполне можно обозначить как «гипербола принца Гарина». Услышав такое, Ройна-мать вышла из берегов, затопив то, что оставалось еще от великого города, а на самих завоевателей напала эпидемия серой хвори. С тех пор в те места никто старается без особой нужды не заходить, так как эпидемиологическая обстановка по прошествии лет только ухудшилась, и продолжает ухудшаться.
Но на этом история ройнаров не кончается. Принцесса Нимерия с самого начала подозревала, чем закончится схватка с драконоводами - а потому не стала дожидаться, пока валирийцы доберутся до ее города, и тратить силы на изобретение проклятия поизощреннее. Вместо этого она погрузила все население на корабли и поплыла вниз по реке в надежде, что победители не заметят. И, что самое интересное - действительно ведь не заметили! Как можно проспать десять тысяч кораблей, имея возможность разведки с воздуха - ни одному мейстеру неведомо; возможно, гипербола Гарина действовала и тут. Как бы там ни было, Нимерия сотоварищи спокойно вышли в открытый океан и отправились на юг.
С этого момента, правда, везуха закончилась, а мозги у Нимерии почему-то выключились. Иначе невозможно объяснить, почему в качестве убежища они выбрали Острова Василисков - самое злачное место во всем обитаемом мире, населенное пиратами и работорговцами. Представьте себе «Тортугу» из «Пиратов Карибского моря», только без Джонни Деппа и Киры Найтли, зато со средней продолжительностью жизни в 20 лет и повсеместным правом сильного. Возможно, Нимерии казалось, что после драконов уже ничего не будет страшно, но тут она несколько поторопилась с выводами. Как только флот ройнаров встал на якорь, корсары срочно забыли свои междоусобные склоки, заключили мир и все вместе поехали промышлять пришельцев. Кампания была настолько успешной, что они раздобрели и предложили ройнарам, раз их так приятно и легко грабить, поселиться у них на архипелаге, на острове Жабьем - с условием выплаты годовой дани в тридцать дев и юношей. Наверное, начитались мифов про Минотавра. Нимерия, впрочем, не стала ждать своего Тесея; вместо этого ройнары собрали манатки и отправились странствовать дальше. Почему-то они не удивились, что пираты какое-то время ехали за ними следом, призывно махали руками и не нападали, а только кричали вслед «Вернитесь, мы все простим! Там совсем ващще!» Гордые ройнары не послушались - и, как показало развитие событий, зря.
На этот раз их занесло в самое что ни на есть сердце тьмы, на южный континет Соториос, куда даже валирийцы на своих драконах опасались залетать. Нимерия, очевидно, думала, что отсутствие автохтонного населения (Пестрые Люди не в счет, ибо людьми их не считали даже толерантные ройнары) и обилие невозделанных земель позволит ее народу воплотить в жизнь мечту и построить рай посреди ада. Сильнее ошибиться было сложно - ибо в Соториосе изобиловали не только Пестрые Люди, но и всякие опасные твари вроде крокодилов, ехидн, химер и гидр, воды кишели паразитами, в джунглях процветали чума, холера, малярия, эбола, энцефалит и крымская геморрагическая лихорадка - а что творилось в заброшенном неизвестной цивилизацией городе Йеен, вообще никто не знает. Ройнары основали было там колонию, но однажды, спустя примерно год после прибытия в Соториос, когда ройнарский корабль с побережья отправился в Йеен, проведать колонистов - он обнаружил, что все йеенские ройнары в одночасье просто исчезли. Не было найдено ни трупов, ни следов борьбы, ни прощальных записок - ничего. Этот намек поняла, наконец, даже Нимерия: в который раз она собрала оставшихся у нее соплеменников и отчалила.
Невезуха преследовала ройнаров и дальше. На острове Наат жители готовы были их принять - но тамошние бабочки переносят некую болезнь, против которой нет иммунитета ни у кого, кроме туземцев, так что пришлось ройнарам ехать дальше. Они попробовали поселиться на незанятом клочке земли из группы Островов Лета, но там почти ничего не росло, и среди беженцев начался голод. На этом месте некая жрица по имени Друзелка (неясно, откуда среди ройнаров взялись чехи - ну да ведь среди них и вьетнамцы есть, в конце концов) сказала, что «слышала зов» Ройны-Матери и резонно заметила, что хотя за время странствий она и повидала много разных способов умереть, но если уж непременно надо это делать, то не лучше ли просто взять и поехать на родину, где добрые валирийцы всех их с радостью убьют? Так она и ее сторонники и поступили - и валирийцы, конечно, не обманули их ожиданий.
Этот раскол, наверно, немного вправил мозги Нимерии, так как вместо того, чтобы селиться в заведомо непригодных для жизни местах, она наконец отправилась туда, куда до сих пор все миграции были успешны - в Вестерос. А вместе с мозгами к Нимерии вернулась и ее везуха. Ибо местом высадки в Вестеросе стали не какие-нибудь Штормовые Земли или, упасите Семеро, Железные острова - но самый малонаселенный регион, где к тому же не было единой власти: Дорн.
Иссеченный горными хребтами и пустынями, с горсткой обитателей, но со своим маленьким, но очень гордым царьком в каждом ущелье, Дорн в те времена очень напоминал наш современный Кавказ - поэтому, чтобы наглядно представить себе его население, можно просто представить себе каких-нибудь чеченцев, выйдет очень похоже. Среди дорнийцев большинство отнеслись к приезду нескольких десятков тысяч ройнаров с не большим энтузиазмом, чем дарагие маасквичи относятся к тем же чеченцам - но кое-кто понял, что из лимонов, которые тебе дает судьба, надо делать лимонад, а не пытаться проглотить их целиком. Морс Мартелл, бывший до этого малозначительным царьком на отшибе региона, понял, что не виноватый он, они сами пришли: тысячи воинов, прошедших в буквальном смысле огонь и воду, закаленных в боях с такими противниками, по сравнению с которыми окружающие тейпы сущие дети. Надо просто приютить их, да сказать им пару ласковых слов - благо, среди них много женщин, эти к ласковым словам обычно неустойчивы. И - сработало! Так удачно, что Нимерия не только согласилась выйти за Морса замуж, несмотря на его имя - она еще и сожгла все корабли, обьявив, что новая родина найдена и дальше искать не нужно. С этим, правда, далеко не все были согласны, ибо засушливый Дорн не очень-то походил на родную Амазонку, то есть Ройну. Ничего конструктивного эта оппозиция, правда, тоже не предлагала (они даже новых кораблей построить не смогли) - а просто сидела на берегу местной речушки и рыдала, аки иудеи на реках Вавилонских. Поэтому на страницах данного повествования они появляться больше не будут, дабы оно не стало чересчур унылым. Остальные же ройнары, верные курсу своей принцессы, радостно влились в Дорнские междуусобицы - и таки решили их в пользу Морса Мартелла, как он и рассчитывал. Кроме того, ройнары принесли с собой передовые технологии и идеологии - с тех пор в Дорне тоже равноправие полов, а бастардов на радостях даже уравняли в правах с законными детьми. То есть отныне это Чечня с толерантностью и правами человека.
Сам Морс Мартелл, правда, не успел пожать плоды своего стратегического замысла, погибнув в решающих боях c последними противниками объединения страны под его чутким руководством. Нимерия после этого выходила замуж еще дважды, достигнув преклонных лет - но в дальней перспективе Морс все сделал как надо, обеспечив своему дому владычество над Дорном на многие века.
Из колхозной молодежи эльфовал один лишь я...
Сектор Гиса
Экспансия колхозных эльфов была столь неудержимой, что даже на окраинах континента многие народы начали чувствовать себя неуютно. Среди них и тот, которому суждено было сыграть в истории Вестероса одну из главных ролей: андалы. Какое-то время они (а с ними, должно быть, и родственные оты, аксы и евтоны) просто жили себе в родных местах, где-то между западным побережьем Эссоса и течением Ройны - как вдруг некоему то ли королю, то ли священнику явились все семь богов и посулили рай земной далеко на Западе. Непонятно, чего они так торопились - валирийская угроза не была еще столь актуальной, ройнары, которые были куда ближе к колхозным владениям, сохраняли независимость еще сотни лет - но андалов обуяла жажда странствий. Благо, корабли делать они умели, Узкое море было неподалеку, да и направление богами было уже задано - так что особого ума было не нужно, чтобы сложить два и два и отправиться в Вестерос.
Следует сказать немного о богах. Поклоняются андалы Семерым, среди которых Отец, Мать, Воин, Кузнец, Дева, Старуха и Чужак (хорошо еще, что не Чужой). С одной стороны, у каждого в храме есть собственный алтарь и своя специальность - Воин воюет, Кузнец кует, Старуха старится, Мать матерится и так далее. Неясно разве немного, кому следует поклоняться, если ты, скажем, сын, или пахарь, или мейстер, или знатный драконовод, но это еще полбеды. Хуже то, что христианство с его триединым богом, в которого и в нашем-то мире никто не врубается и из-за которого то и дело возникали разные схизмы и войны, показалось андалам слишком простым и беспроблемным. У них все Семеро суть ипостаси одного и того же божества, которое одновременно и Семеро, и едино в семи лицах. Удивительно, как у них при таких исходных до сих пор не случилось ни одного раскола или крестового (точнее, звездного) похода из-за какого-нибудь «чужакокве». Символом веры в Семерых является семиконечная звезда, как у американских полицейских; «Семиконечной Звездой» называется и главная священная книга. Там полно мудростей в духе «служить и защищать», «у вас есть право не отвечать на вопросы, все сказанное будет использовано против вас в суде», «если у вас нет денег на адвоката, вы можете потребовать испытания поединком», и так далее. Особо же безбашенные индивиды вырезают эту звезду себе на лбу и идут совершать подвиги во славу Семерых.
Примерно так происходило и покорение Вестероса: тучи звезданутых высаживались на берегах, и начинали учить местное население соблюдать закон и порядок, переходить дорогу на зеленый свет, ходить строем, а также рубить деревья, особенно на которых нарисованы лица. Дети леса и Первые люди, которые к тому времени уже прониклись верой в древних богов, этому были не слишком рады и стали оказывать сопротивление. Успех его был переменным - какие-то земли андалы подмяли под себя совершенно, в каких-то относительно мирно ужились с туземцами, а на Север, например, не попали вообще - но это и единственный такой случай. Там, где андалы победили или добились решающего перевеса, Пакт они не уважали совсем, поэтому хабилисы к югу от Стены перевелись совершенно. Ну, разве на Острове Лиц кто-то еще остался, ибо вежливым Зеленым Людям андалов удалось отбить.
Десять тысяч кораблей
Десять тысяч церквей
Ищут его, потому что он должен спасти...
Борис Гребенщиков
Десять тысяч - и еще один забег
Остался...
Владимир Высоцкий
Издалека, стройно
Течет река Ройна,
Течет река Ройна -
Конца и края нет...
Последними из мигрантов, понаехавшими в Вестерос, были ройнары. Сначала они жили себе по соседству с андалами в течении Ройны, крупнейшей реки обитаемого мира, размерами примерно с Амазонку. В отличие от обитателей Амазонии, это был народ высокоцивилизованный - они самыми первыми научились выплавлять сталь и ввели равноправие полов. Жили они в городах, одним из которых давали кельтские (Гойан Дрохе или Хройан), а другим почему-то вьетнамские названия (Най Сар или Ар Ной) - наверно, идеологию мультикультурализма они тоже открыли первыми. Каждым городом управлял принц или принцесса (равноправие же), и были они по большей части друг от друга независимы. Это, к слову, их в конце концов и сгубило, когда начались столкновения с валирийскими колониями - те не гнушались помогать друг другу, а если надо, вызывать драконье-воздушные силы и из родного колхоза; ройнары же были для этого слишком гордыми.
Несмотря на гордость, мультикультурализм делал их довольно дружелюбными, поэтому когда валирийцы впервые добрались до великой реки, ройнары с радостью их приветствовали, позволили поселиться у себя и делились всякими секретами. Эльфы, к сожалению, оказались неблагодарными гостями, ибо технологии они перенимали охотно, а вот образ жизни не только не торопились перенимать, но и ни капли его не уважали. Какое-то время ройнары терпели, но когда эльфы поймали и убили одну из гигантских речных черепах, считавшихся священными - они не выдержали и решили наглядно показать колхозникам, как надо любить животных. В результате этой Первой Черепашьей войны (всего их было три) один город сожгли, а другой затопили: один-один в пользу ройнаров.
В дальнейшем, однако, столкновений и войн под разными вычурными названиями было еще много - и там валирийцы побеждали куда чаще, благодаря уже упоминавшейся сплоченности. Так что в конечном итоге ройнары поняли, что дело пахнет вулканическим пеплом, и объединились сами, под началом принца Гарина Хройанского. Принц Гарин, к сожалению, инженером не был и гиперболоида не изобрел, но вождем и полководцем был талантливым. Он не только сумел собрать всех остальных соплеменников под свои знамена (против была лишь принцесса Най Сара Нимерия, но даже ее собственные подданные Гарина поначалу поддержали), в армию, размерам которой позавидовал бы Наполеон - он выиграл и несколько сражений против вооруженных драконами эльфов (тут ему, правда, помогали собственные колдуны, владевшие особой водяной магией). Так что его быстро начали величать Гарином Великим, а 250-тысячное войско резво задвигалось к Волантису. Там поняли, что пора просить помощи у центра - и вот в день великой битвы пред очами опьяненных успехами ройнаров предстали не только слоны, боевые колесницы и стотысячные армии - а не много не мало триста драконов. (Для сравнения, при покорении Вестероса Эгону Завоевателю хватило трех.) Ройнары дрались отчаянно, множество драконов было сбито - но все равно силы оказались неравны, и валирийцы одержали-таки верх. Всех пленных с чисто эльфийским милосердием они быстренько пустили под нож, а к Гарину решили проявить жестокость и оставили его в живых. Посадив в золотую клетку, принца взяли с собой, чтобы дать ему полюбоваться разрушением родного города Хройана.
Долго смотрел принц, долго копил злобу - пока не раскрыл наконец рот и не произнес в адрес валирийцев Страшного Проклятья. В проклятьях обычно широко используются метафоры и гиперболы - так что речь его вполне можно обозначить как «гипербола принца Гарина». Услышав такое, Ройна-мать вышла из берегов, затопив то, что оставалось еще от великого города, а на самих завоевателей напала эпидемия серой хвори. С тех пор в те места никто старается без особой нужды не заходить, так как эпидемиологическая обстановка по прошествии лет только ухудшилась, и продолжает ухудшаться.
Но на этом история ройнаров не кончается. Принцесса Нимерия с самого начала подозревала, чем закончится схватка с драконоводами - а потому не стала дожидаться, пока валирийцы доберутся до ее города, и тратить силы на изобретение проклятия поизощреннее. Вместо этого она погрузила все население на корабли и поплыла вниз по реке в надежде, что победители не заметят. И, что самое интересное - действительно ведь не заметили! Как можно проспать десять тысяч кораблей, имея возможность разведки с воздуха - ни одному мейстеру неведомо; возможно, гипербола Гарина действовала и тут. Как бы там ни было, Нимерия сотоварищи спокойно вышли в открытый океан и отправились на юг.
С этого момента, правда, везуха закончилась, а мозги у Нимерии почему-то выключились. Иначе невозможно объяснить, почему в качестве убежища они выбрали Острова Василисков - самое злачное место во всем обитаемом мире, населенное пиратами и работорговцами. Представьте себе «Тортугу» из «Пиратов Карибского моря», только без Джонни Деппа и Киры Найтли, зато со средней продолжительностью жизни в 20 лет и повсеместным правом сильного. Возможно, Нимерии казалось, что после драконов уже ничего не будет страшно, но тут она несколько поторопилась с выводами. Как только флот ройнаров встал на якорь, корсары срочно забыли свои междоусобные склоки, заключили мир и все вместе поехали промышлять пришельцев. Кампания была настолько успешной, что они раздобрели и предложили ройнарам, раз их так приятно и легко грабить, поселиться у них на архипелаге, на острове Жабьем - с условием выплаты годовой дани в тридцать дев и юношей. Наверное, начитались мифов про Минотавра. Нимерия, впрочем, не стала ждать своего Тесея; вместо этого ройнары собрали манатки и отправились странствовать дальше. Почему-то они не удивились, что пираты какое-то время ехали за ними следом, призывно махали руками и не нападали, а только кричали вслед «Вернитесь, мы все простим! Там совсем ващще!» Гордые ройнары не послушались - и, как показало развитие событий, зря.
На этот раз их занесло в самое что ни на есть сердце тьмы, на южный континет Соториос, куда даже валирийцы на своих драконах опасались залетать. Нимерия, очевидно, думала, что отсутствие автохтонного населения (Пестрые Люди не в счет, ибо людьми их не считали даже толерантные ройнары) и обилие невозделанных земель позволит ее народу воплотить в жизнь мечту и построить рай посреди ада. Сильнее ошибиться было сложно - ибо в Соториосе изобиловали не только Пестрые Люди, но и всякие опасные твари вроде крокодилов, ехидн, химер и гидр, воды кишели паразитами, в джунглях процветали чума, холера, малярия, эбола, энцефалит и крымская геморрагическая лихорадка - а что творилось в заброшенном неизвестной цивилизацией городе Йеен, вообще никто не знает. Ройнары основали было там колонию, но однажды, спустя примерно год после прибытия в Соториос, когда ройнарский корабль с побережья отправился в Йеен, проведать колонистов - он обнаружил, что все йеенские ройнары в одночасье просто исчезли. Не было найдено ни трупов, ни следов борьбы, ни прощальных записок - ничего. Этот намек поняла, наконец, даже Нимерия: в который раз она собрала оставшихся у нее соплеменников и отчалила.
Невезуха преследовала ройнаров и дальше. На острове Наат жители готовы были их принять - но тамошние бабочки переносят некую болезнь, против которой нет иммунитета ни у кого, кроме туземцев, так что пришлось ройнарам ехать дальше. Они попробовали поселиться на незанятом клочке земли из группы Островов Лета, но там почти ничего не росло, и среди беженцев начался голод. На этом месте некая жрица по имени Друзелка (неясно, откуда среди ройнаров взялись чехи - ну да ведь среди них и вьетнамцы есть, в конце концов) сказала, что «слышала зов» Ройны-Матери и резонно заметила, что хотя за время странствий она и повидала много разных способов умереть, но если уж непременно надо это делать, то не лучше ли просто взять и поехать на родину, где добрые валирийцы всех их с радостью убьют? Так она и ее сторонники и поступили - и валирийцы, конечно, не обманули их ожиданий.
Этот раскол, наверно, немного вправил мозги Нимерии, так как вместо того, чтобы селиться в заведомо непригодных для жизни местах, она наконец отправилась туда, куда до сих пор все миграции были успешны - в Вестерос. А вместе с мозгами к Нимерии вернулась и ее везуха. Ибо местом высадки в Вестеросе стали не какие-нибудь Штормовые Земли или, упасите Семеро, Железные острова - но самый малонаселенный регион, где к тому же не было единой власти: Дорн.
Иссеченный горными хребтами и пустынями, с горсткой обитателей, но со своим маленьким, но очень гордым царьком в каждом ущелье, Дорн в те времена очень напоминал наш современный Кавказ - поэтому, чтобы наглядно представить себе его население, можно просто представить себе каких-нибудь чеченцев, выйдет очень похоже. Среди дорнийцев большинство отнеслись к приезду нескольких десятков тысяч ройнаров с не большим энтузиазмом, чем дарагие маасквичи относятся к тем же чеченцам - но кое-кто понял, что из лимонов, которые тебе дает судьба, надо делать лимонад, а не пытаться проглотить их целиком. Морс Мартелл, бывший до этого малозначительным царьком на отшибе региона, понял, что не виноватый он, они сами пришли: тысячи воинов, прошедших в буквальном смысле огонь и воду, закаленных в боях с такими противниками, по сравнению с которыми окружающие тейпы сущие дети. Надо просто приютить их, да сказать им пару ласковых слов - благо, среди них много женщин, эти к ласковым словам обычно неустойчивы. И - сработало! Так удачно, что Нимерия не только согласилась выйти за Морса замуж, несмотря на его имя - она еще и сожгла все корабли, обьявив, что новая родина найдена и дальше искать не нужно. С этим, правда, далеко не все были согласны, ибо засушливый Дорн не очень-то походил на родную Амазонку, то есть Ройну. Ничего конструктивного эта оппозиция, правда, тоже не предлагала (они даже новых кораблей построить не смогли) - а просто сидела на берегу местной речушки и рыдала, аки иудеи на реках Вавилонских. Поэтому на страницах данного повествования они появляться больше не будут, дабы оно не стало чересчур унылым. Остальные же ройнары, верные курсу своей принцессы, радостно влились в Дорнские междуусобицы - и таки решили их в пользу Морса Мартелла, как он и рассчитывал. Кроме того, ройнары принесли с собой передовые технологии и идеологии - с тех пор в Дорне тоже равноправие полов, а бастардов на радостях даже уравняли в правах с законными детьми. То есть отныне это Чечня с толерантностью и правами человека.
Сам Морс Мартелл, правда, не успел пожать плоды своего стратегического замысла, погибнув в решающих боях c последними противниками объединения страны под его чутким руководством. Нимерия после этого выходила замуж еще дважды, достигнув преклонных лет - но в дальней перспективе Морс все сделал как надо, обеспечив своему дому владычество над Дорном на многие века.