Про пещеры и людей.
Спелеолог Иван и альпинист Крюкин сидели на закате на вершине хребта, под которым зияла разломом черная дыра пещеры, и думали каждый о своем.
Спелеолог Иван в очередной раз рассказывал альпинисту Крюкину про пещеры. Заустав распаляться красочными эпитетами и возвышенными оборотами, чтобы внушить непонятливому Крюкину любовь к пещерам, Иван начал подбирать метафоры:
- Ты понимаешь… Они пещеры, они же… как люди… И вот люди, ну вот точно как пещеры…
- Пустые и грязные? - не понял Крюкин.
Иван пропустил этот вопрос мимо ушей, погрузившись во внезапное, им же озвученное откровение.
- Их надо копать… - задумчиво продолжал Иван.
- Кого? Людей?
- И людей… И пещеры. Ты знаешь, чем больше копаешь, чем больше усилий прикладываешь, тем ценнее. И каждый сантиметр глубины - он как подарок, как открытие…
- Зачем копать?
- Чтобы добраться до сути.
- А в чем суть?
- Мы же их взрываем еще. Ну, чтобы дальше идти. И вот столько грязи перелопатишь, столько обломков породы вынесешь, столько глины перетаскаешь, чтобы докопаться. И ты как бы даже и чувствуешь эту боль пещеры, с трудом открывающей тебе свой мир…
- А че там есть?
- А там по-разному. Либо широкие, как небосводные, пещеры - от края до края не досветишь даже карбидкой. Огромные, как душа. Либо извилистые меандры, как лабиринты для блужданий. Или озеро вот… Чистейшее, прозрачное, нетронутое. Или сталактиты крепкие и острые, несломляемые. Но все такое хрупкое, что страшно дышать.
- И в людях так же?
- И в людях… - бессознательным эхом отозвался Иван. - И ты стоишь, посреди нее, как внутри вселенной. И вот уже наверное и все, и конец. А, оп! А там трещина какая-то, и воздух… Как новый виток, как дыхание второе. Пять минут назад ты знал ее как облупленную - каждый ход, каждую лазейку, а тут! На тебе!
- И с людьми так? - погружался в философию Крюкин.
- Ой, да точно так же с твоими этими людьми. - Раздраженно бросил Иван. - Ты про пещеры слушай! Ты вникай!
Солнце давно укрылось закатом за грядой синих рериховских хребтов, а альпинист Крюков все сидел и слушал про людей. Ну, про пещеры то есть.
Спелеолог Иван в очередной раз рассказывал альпинисту Крюкину про пещеры. Заустав распаляться красочными эпитетами и возвышенными оборотами, чтобы внушить непонятливому Крюкину любовь к пещерам, Иван начал подбирать метафоры:
- Ты понимаешь… Они пещеры, они же… как люди… И вот люди, ну вот точно как пещеры…
- Пустые и грязные? - не понял Крюкин.
Иван пропустил этот вопрос мимо ушей, погрузившись во внезапное, им же озвученное откровение.
- Их надо копать… - задумчиво продолжал Иван.
- Кого? Людей?
- И людей… И пещеры. Ты знаешь, чем больше копаешь, чем больше усилий прикладываешь, тем ценнее. И каждый сантиметр глубины - он как подарок, как открытие…
- Зачем копать?
- Чтобы добраться до сути.
- А в чем суть?
- Мы же их взрываем еще. Ну, чтобы дальше идти. И вот столько грязи перелопатишь, столько обломков породы вынесешь, столько глины перетаскаешь, чтобы докопаться. И ты как бы даже и чувствуешь эту боль пещеры, с трудом открывающей тебе свой мир…
- А че там есть?
- А там по-разному. Либо широкие, как небосводные, пещеры - от края до края не досветишь даже карбидкой. Огромные, как душа. Либо извилистые меандры, как лабиринты для блужданий. Или озеро вот… Чистейшее, прозрачное, нетронутое. Или сталактиты крепкие и острые, несломляемые. Но все такое хрупкое, что страшно дышать.
- И в людях так же?
- И в людях… - бессознательным эхом отозвался Иван. - И ты стоишь, посреди нее, как внутри вселенной. И вот уже наверное и все, и конец. А, оп! А там трещина какая-то, и воздух… Как новый виток, как дыхание второе. Пять минут назад ты знал ее как облупленную - каждый ход, каждую лазейку, а тут! На тебе!
- И с людьми так? - погружался в философию Крюкин.
- Ой, да точно так же с твоими этими людьми. - Раздраженно бросил Иван. - Ты про пещеры слушай! Ты вникай!
Солнце давно укрылось закатом за грядой синих рериховских хребтов, а альпинист Крюков все сидел и слушал про людей. Ну, про пещеры то есть.