Как не надо прокалывать уши
Времени на поболтать здесь совсем не остается. Ни пост написать, ни комменты - толком не получается. Тут жесткий выбор: либо зубы с утра почистить и гриву причесать, либо что-нибудь начирикать. Но зубы главнее, конечно, - это без разговоров. Особенно, когда на импланты в старости еще ни копеечки не отложено.
А еще уши... Тут нашел на меня подростковый задор и решила я вторую дырку в ухе по назначению использовать. Думала, что заросла, - ан нет! - я вставила гвоздик. Ухи красные, горят, вот и вспомнилось мне, как я ее колола.
Мне лет 13 что ли... Стою перед открытой дверцой гардероба с зеркалом. В одной руке мочка уха, в другой - булавка, смазанная духами. В соседней комнате мама смотрит телевизор, думает, что уроки делаю. Она, бедная, и не догадывается, что через пять минут я выйду из комнаты красноухая и совершенно счастливая, а она меня спросит: "Что с твоими ушами?". Пришлось сразу сказать, в чем суть да дело.
Но это вторая история, а первая случилась несколькими годами раньше в пионерском лагере, когда мне очень, ну просто очень хотелось носить сережки, как "вот та девочка...", но у меня были только клипсы. Подружка сказала: "А давай проколю! Я умею". "А давай!" - сказала дурная я и мы пошли в какой-то маленький деревянный домик, прихватив с собой иголку, духи и шелковую нить. Прокололи.
И вот я - старшая совета дружины - стою на линейке вся такая строгая и "красивая", с ушами под цвет пионерского знамени. Они горят пламенем, но я, стиснув зубы, пытаюсь держать лицо. Тут подходит брат - старший совета отряда - рапортует под пионерский салют, но глядя на мои уши едва сдерживает смех. Я вижу, как ему хочется заржать и понимаю, что выгляжу довольно придурковато, но ржать тоже хочется - так озорно он улыбался, так заразительно, а тут еще и счастье от проколотых ушей! Но история на этом не закончилась...
Испугавшись родительского гнева, я все-таки сняла свои ниточки и скрывая клипсами уши, вернулась домой. А дырки тем временем медленно заростали. Позже все-таки пришлось рассказать родителям о своем приключении, на что мама совсем не рассердилась, сказала, что не стоило бояться и снимать нитки, ласково назвала меня дурочкой и повела прокалывать уши по новой.
Вот где было женское счастье!
А еще уши... Тут нашел на меня подростковый задор и решила я вторую дырку в ухе по назначению использовать. Думала, что заросла, - ан нет! - я вставила гвоздик. Ухи красные, горят, вот и вспомнилось мне, как я ее колола.
Мне лет 13 что ли... Стою перед открытой дверцой гардероба с зеркалом. В одной руке мочка уха, в другой - булавка, смазанная духами. В соседней комнате мама смотрит телевизор, думает, что уроки делаю. Она, бедная, и не догадывается, что через пять минут я выйду из комнаты красноухая и совершенно счастливая, а она меня спросит: "Что с твоими ушами?". Пришлось сразу сказать, в чем суть да дело.
Но это вторая история, а первая случилась несколькими годами раньше в пионерском лагере, когда мне очень, ну просто очень хотелось носить сережки, как "вот та девочка...", но у меня были только клипсы. Подружка сказала: "А давай проколю! Я умею". "А давай!" - сказала дурная я и мы пошли в какой-то маленький деревянный домик, прихватив с собой иголку, духи и шелковую нить. Прокололи.
И вот я - старшая совета дружины - стою на линейке вся такая строгая и "красивая", с ушами под цвет пионерского знамени. Они горят пламенем, но я, стиснув зубы, пытаюсь держать лицо. Тут подходит брат - старший совета отряда - рапортует под пионерский салют, но глядя на мои уши едва сдерживает смех. Я вижу, как ему хочется заржать и понимаю, что выгляжу довольно придурковато, но ржать тоже хочется - так озорно он улыбался, так заразительно, а тут еще и счастье от проколотых ушей! Но история на этом не закончилась...
Испугавшись родительского гнева, я все-таки сняла свои ниточки и скрывая клипсами уши, вернулась домой. А дырки тем временем медленно заростали. Позже все-таки пришлось рассказать родителям о своем приключении, на что мама совсем не рассердилась, сказала, что не стоило бояться и снимать нитки, ласково назвала меня дурочкой и повела прокалывать уши по новой.
Вот где было женское счастье!