31-ое число: акция в Питере, просто зарисовка
Шли с сыном с занятия в Аничковом дворце и застали какое-то непонятное действо у Гостиного двора. Пришлось звонить друзьям, спрашивать, что такое происходит. Ах, так сегодня же 31-ое! (А на потенциально травматичные акции мы не ходим по причине малолетства некоторых из нас).
Выглядело все странно.Отгорожена очень большая территория около входа в метро, внутри заграждения совершенно пусто, как бы Многозначительный Прямоугольник памяти Малевича. Вокруг желтого заборчика негусто, в 1,5 слоя, толпятся зеваки, менты, ОМОН, люди в штатском и роятся фотографы с большими камерами и многие при бороде.
Сразу за этой зоной, по центру Гостинки - скромное гуляние с ростовыми куклами, своим зазывом и чем-то бесплатным. Снимать нечего и некого.
Динамик в загоне сообщает, что перед нами выступал Театр на Моховой (вот ведь!), а следующими заступят на их место из театра "Суббота". И таки заступают, служители... Мельпомены.
Потом какой-то Совсем Один Парень обозначает Прыжок через заграждение с криком "Россия будет свободной!", его удерживают, но не крепко, он пробегает несколько метров в середину площадки, туда высыпают гурьбой две дюжины омоновцев, представители СМИ жадно щелкают объективами, момент запечатлен (его-то вы и видели в вестях с полей), парня сажают в автозак, где он садится писать смс-ки. Все это выглядит как инсценировка, как кость, брошенная голодным волкам СМИ, которых тоже ноги кормят. Не позавидуешь никому, честное слово!
Мой сын спрашивает, я рассказываю, что происходит. Ловлю себя на той же алчности к зрелищам, что показывают СМИ. Не хочется уходить. Обходим по кругу, жадно всматриваемся, как в ресторане в ожидании заказа. Не несут...
Какие-то воплощенно невзрачные люди в штатском обсуждают что-то им одним известное, видимо, ход мероприятия. Вот эти лица обладают почти музейной ценностью. Не берусь описать. Но один особенно... даже не знаю, что. Как иллюстрация, тоже будто специально выбранный. Невысокий, щуплый в темно-синем капюшоне, с сереньким лицом, очень похожий на Путина, если бы тот скромно состарился на рядовой службе: лицо более худое и серое, нос длиннее, щеки более впалые. Даже неловко как-то стало, неужели человек может вот так, с убедительностью картинки в книжке, воплощать в себе ГБ-шника. Я вылупилась на него во все глаза в изумлении, именно так, как учу сына не делать! Капюшон стал разглядывать невоспитанную меня в ответ. У меня было чувство, будто у меня телемост с каким-нибудь 86-ым годом. Так мы друг на друга и пялились, я на него, он на меня. он даже проводил нас с сыном до метро, сочась между пешеходами, и растворился под землю, как и надлежит этой силе.
Я описываю это так подробно, чтобы внутренняя лаборатория не бездействовала. Отсюда можно двигаться мысленно дальше, к размышлениям о бренде и о том, кто за что держится в жизни. Я-то шла тоже при своем "бренде" - за руку с ребенком-инвалидом.
Выглядело все странно.Отгорожена очень большая территория около входа в метро, внутри заграждения совершенно пусто, как бы Многозначительный Прямоугольник памяти Малевича. Вокруг желтого заборчика негусто, в 1,5 слоя, толпятся зеваки, менты, ОМОН, люди в штатском и роятся фотографы с большими камерами и многие при бороде.
Сразу за этой зоной, по центру Гостинки - скромное гуляние с ростовыми куклами, своим зазывом и чем-то бесплатным. Снимать нечего и некого.
Динамик в загоне сообщает, что перед нами выступал Театр на Моховой (вот ведь!), а следующими заступят на их место из театра "Суббота". И таки заступают, служители... Мельпомены.
Потом какой-то Совсем Один Парень обозначает Прыжок через заграждение с криком "Россия будет свободной!", его удерживают, но не крепко, он пробегает несколько метров в середину площадки, туда высыпают гурьбой две дюжины омоновцев, представители СМИ жадно щелкают объективами, момент запечатлен (его-то вы и видели в вестях с полей), парня сажают в автозак, где он садится писать смс-ки. Все это выглядит как инсценировка, как кость, брошенная голодным волкам СМИ, которых тоже ноги кормят. Не позавидуешь никому, честное слово!
Мой сын спрашивает, я рассказываю, что происходит. Ловлю себя на той же алчности к зрелищам, что показывают СМИ. Не хочется уходить. Обходим по кругу, жадно всматриваемся, как в ресторане в ожидании заказа. Не несут...
Какие-то воплощенно невзрачные люди в штатском обсуждают что-то им одним известное, видимо, ход мероприятия. Вот эти лица обладают почти музейной ценностью. Не берусь описать. Но один особенно... даже не знаю, что. Как иллюстрация, тоже будто специально выбранный. Невысокий, щуплый в темно-синем капюшоне, с сереньким лицом, очень похожий на Путина, если бы тот скромно состарился на рядовой службе: лицо более худое и серое, нос длиннее, щеки более впалые. Даже неловко как-то стало, неужели человек может вот так, с убедительностью картинки в книжке, воплощать в себе ГБ-шника. Я вылупилась на него во все глаза в изумлении, именно так, как учу сына не делать! Капюшон стал разглядывать невоспитанную меня в ответ. У меня было чувство, будто у меня телемост с каким-нибудь 86-ым годом. Так мы друг на друга и пялились, я на него, он на меня. он даже проводил нас с сыном до метро, сочась между пешеходами, и растворился под землю, как и надлежит этой силе.
Я описываю это так подробно, чтобы внутренняя лаборатория не бездействовала. Отсюда можно двигаться мысленно дальше, к размышлениям о бренде и о том, кто за что держится в жизни. Я-то шла тоже при своем "бренде" - за руку с ребенком-инвалидом.