Кристалл алмаза
Несокрушимость алмаза делает его открытым для перемен. Он настолько незыблем, что для него все вокруг - перемены. Ему не надо стремиться к ним и он не стремится - они сами приходят, отражаются в его гранях, оставляя его неизменным. Он не уменьшается от них и не увеличивается.
У него нет предпочтительных граней. Нет граней нижних, нет граней верхних. Возвышение и унижение для него одно и то же. И то, и другое для него им лишь различные направления.
Все, что, кроме незыблемости, у него есть, это свечение. Он горит сам, не отсвечивает. И при этом никакого жара.
Если еще что-то и требуется ему, это шерсть. При ее трении о него он переливается светом, будто смеется. Ни у кого не бывает такого чистого смеха потому, что алмаз совершенно не ведает страха.
Разве он что-то отвергает? Разве он что-то принимает? Он даже не отражает света. Ему достаточно зародыша света, чтобы озариться им полностью.
У него нет предпочтительных граней. Нет граней нижних, нет граней верхних. Возвышение и унижение для него одно и то же. И то, и другое для него им лишь различные направления.
Все, что, кроме незыблемости, у него есть, это свечение. Он горит сам, не отсвечивает. И при этом никакого жара.
Если еще что-то и требуется ему, это шерсть. При ее трении о него он переливается светом, будто смеется. Ни у кого не бывает такого чистого смеха потому, что алмаз совершенно не ведает страха.
Разве он что-то отвергает? Разве он что-то принимает? Он даже не отражает света. Ему достаточно зародыша света, чтобы озариться им полностью.