(no subject)
Такое ощущение, что исследования мозга сейчас находятся на стадии, когда все достаточно мрачно окрашено. Нет ощущения сотрудничества, в основном что-то типа холодной войны - обмануть, перехитрить, сделать что-то неожиданное. Какие-то такие подходы, что образы мозга, в основном, негативные: охранник, страж, препятствие, глушитель, захватчик и т.п. Таким, как на мельанджеловской картине, представлением как-то не пахнет.
Первое, что возникает при виде этой картины - равность позиций. Мы не снизу и не сверху, он не ниже и не выше - ощущение справедливости. Мозг делает взвешенную, правильную работу Чтобы получить доступ, надо поработать. Ключ к облакам данных просто так не дается. Даже к кэшу собственных впечатлений, тем более к так называемой генетической памяти, не говоря уж про общие хроники. Те, кому доступ из-за каких-то врожденных отклонений дается легко - страдают. Ничего не должно быть слишком легко. Взаимодействие всегда требует соответствующих усилий. Общение это сообщение. Участие - соучастие. Только на равных, доступ это выравнивание, а с тылу, из-за угла, на веществах... Мозг прав, что удерживает, прорвавшийся в итоге всегда оказывается не готов.
Первое, что возникает при виде этой картины - равность позиций. Мы не снизу и не сверху, он не ниже и не выше - ощущение справедливости. Мозг делает взвешенную, правильную работу Чтобы получить доступ, надо поработать. Ключ к облакам данных просто так не дается. Даже к кэшу собственных впечатлений, тем более к так называемой генетической памяти, не говоря уж про общие хроники. Те, кому доступ из-за каких-то врожденных отклонений дается легко - страдают. Ничего не должно быть слишком легко. Взаимодействие всегда требует соответствующих усилий. Общение это сообщение. Участие - соучастие. Только на равных, доступ это выравнивание, а с тылу, из-за угла, на веществах... Мозг прав, что удерживает, прорвавшийся в итоге всегда оказывается не готов.