пустота
Зачем я продолжаю выкладывать куски этой истории здесь, хотя можно бы уже остановиться, дописать до конца, отредактировать и просить читать готовый текст? Но выложить - значит объявить очередной эпизод написанным, обозначить для самой себя переход к следующему. Помогает.
Так что пусть будет.
Они оставили тело Рисс там, где она умерла, под боярышником, слегка забросав его листьями и травой. Солнце стояло уже высоко, но день выдался пасмурный и тусклый, а оставаться на месте всем было нестерпимо. Молван, стряхнув с рук листья, развернулся и пошёл прочь, не заботясь, что делают другие. Элебальд посмотрел на теневика. Брок укутался в плащ, надвинул пониже шляпу и последовал за менестрелем, остальные - за ним.
Молван шел как во сне. Он не помнил потом, ни где, ни сколько они шли. Мир был серым, краски и звуки умерли. Перед глазами стояло только лицо Рисс - умирающей Рисс. Рисс смеющейся, Рисс, потянувшейся за поцелуем, Рисс встревоженной, Рисс спящей… Он пытался отогнать видение прочь и тут же сам цеплялся за него, содрогнувшись от одной мысли, что может успеть забыть хоть чёрточку… Порой земля будто норовила ускользнуть из-под ног, голова кружилась до тошноты, но боль внутри была хуже, и Молван спотыкался, но продолжал тащить себя дальше.
- Хватит, Молван, стой, всем нужен отдых, - Элебальд поравнялся с ним и поймал за плечо. Менестрель остановился, поглядел на него, словно плохо помнил, кто это такой, потом посмотрел по сторонам. Они стояли на склоне пологого холма, солнце садилось, под деревьями на спуске к реке начинали разбивать лагерь Тухве и Арра.
- Пошли, ты еле стоишь, - когда Гром убрал руку с его плеча, Молван и правда покачнулся.
Он безразлично опустился на землю в стороне от остальных. Заполнять внезапную пустоту повседневными делами и заботой о мелочах, думать об ужине и завтрашнем дне могли другие, не он. Почему он не стоял на шаг правее? Молван бессильно откинулся на траву, но задевшие щёку листья слишком живо напомнили прикосновение пальцев Рисс, он вздрогнул и отшатнулся. Налетевший порыв ветра заставил его вздрогнуть от холода и запахнуть плащ - куртка осталась под головой Рисс. А на рубашке осталась её кровь. Молван прижал к губам бурое пятно на рукаве. Какая разница, холодно ему или тепло, когда Рисс больше нет.
У костра навзрыд плакал Брок.
- Почему они так? Рисс была с ними доброй. Она всегда была со всеми доброй. Зачем они?..
- Они не хотели, - отозвался Гром. Тухве вздохнул, пересел к теневику и обнял его. Брок, всхлипывая, уткнулся ему в плечо.
В тёмный час задолго до рассвета, когда отряд поднимался, чтобы начать утренний переход, к Молвану подошла Арра. Менестрель всё так же сидел, скорчившись на земле и глядя в никуда.
- Слушай меня, Молван, - строго сказала лучница, поставив перед ним миску с едой. - Сейчас ты поешь и приведёшь себя в порядок, а на днёвке ляжешь по-человечески спать. У нас по-прежнему есть дело, которое нужно сделать. Мы потеряли одного человека и не можем потерять ещё и второго - мы просто не знаем, хватит ли нас, чтобы добраться до Колеса. Так что возьми себя в руки. Ты нужен нам. Этому миру, если хочешь, - Стрела внимательно посмотрела на него и добавила: - И сними эту рубашку, а то любой встречный точно решит, что ты вырезал соседнюю деревню.
Пальцы менестреля сжали пропитанную кровью ткань, Молван поднял голову и встретился с Аррой глазами.
- Рисс здесь нет, Молван, это только грязная тряпка, - чуть мягче сказала та. - Она не нужна, чтобы помнить.
Не ожидая ответа, лучница вернулась к костру.
- Что будем делать теперь? - спросил Тухве. - Мы так ничего и не узнали толком.
- Кроме того, где примерно находимся, судя по названиям деревень, - угрюмо отозвался Элебальд.
- Крепость Белак, - внезапно раздался голос Молвана. Он подошёл к костру и поставил на землю пустую миску.- Кузнец сказал «Беляк». Там стоит Колесо.
Стянув с себя рубашку, он бросил её в огонь и полез в сумку за новой.
Так что пусть будет.
Они оставили тело Рисс там, где она умерла, под боярышником, слегка забросав его листьями и травой. Солнце стояло уже высоко, но день выдался пасмурный и тусклый, а оставаться на месте всем было нестерпимо. Молван, стряхнув с рук листья, развернулся и пошёл прочь, не заботясь, что делают другие. Элебальд посмотрел на теневика. Брок укутался в плащ, надвинул пониже шляпу и последовал за менестрелем, остальные - за ним.
Молван шел как во сне. Он не помнил потом, ни где, ни сколько они шли. Мир был серым, краски и звуки умерли. Перед глазами стояло только лицо Рисс - умирающей Рисс. Рисс смеющейся, Рисс, потянувшейся за поцелуем, Рисс встревоженной, Рисс спящей… Он пытался отогнать видение прочь и тут же сам цеплялся за него, содрогнувшись от одной мысли, что может успеть забыть хоть чёрточку… Порой земля будто норовила ускользнуть из-под ног, голова кружилась до тошноты, но боль внутри была хуже, и Молван спотыкался, но продолжал тащить себя дальше.
- Хватит, Молван, стой, всем нужен отдых, - Элебальд поравнялся с ним и поймал за плечо. Менестрель остановился, поглядел на него, словно плохо помнил, кто это такой, потом посмотрел по сторонам. Они стояли на склоне пологого холма, солнце садилось, под деревьями на спуске к реке начинали разбивать лагерь Тухве и Арра.
- Пошли, ты еле стоишь, - когда Гром убрал руку с его плеча, Молван и правда покачнулся.
Он безразлично опустился на землю в стороне от остальных. Заполнять внезапную пустоту повседневными делами и заботой о мелочах, думать об ужине и завтрашнем дне могли другие, не он. Почему он не стоял на шаг правее? Молван бессильно откинулся на траву, но задевшие щёку листья слишком живо напомнили прикосновение пальцев Рисс, он вздрогнул и отшатнулся. Налетевший порыв ветра заставил его вздрогнуть от холода и запахнуть плащ - куртка осталась под головой Рисс. А на рубашке осталась её кровь. Молван прижал к губам бурое пятно на рукаве. Какая разница, холодно ему или тепло, когда Рисс больше нет.
У костра навзрыд плакал Брок.
- Почему они так? Рисс была с ними доброй. Она всегда была со всеми доброй. Зачем они?..
- Они не хотели, - отозвался Гром. Тухве вздохнул, пересел к теневику и обнял его. Брок, всхлипывая, уткнулся ему в плечо.
В тёмный час задолго до рассвета, когда отряд поднимался, чтобы начать утренний переход, к Молвану подошла Арра. Менестрель всё так же сидел, скорчившись на земле и глядя в никуда.
- Слушай меня, Молван, - строго сказала лучница, поставив перед ним миску с едой. - Сейчас ты поешь и приведёшь себя в порядок, а на днёвке ляжешь по-человечески спать. У нас по-прежнему есть дело, которое нужно сделать. Мы потеряли одного человека и не можем потерять ещё и второго - мы просто не знаем, хватит ли нас, чтобы добраться до Колеса. Так что возьми себя в руки. Ты нужен нам. Этому миру, если хочешь, - Стрела внимательно посмотрела на него и добавила: - И сними эту рубашку, а то любой встречный точно решит, что ты вырезал соседнюю деревню.
Пальцы менестреля сжали пропитанную кровью ткань, Молван поднял голову и встретился с Аррой глазами.
- Рисс здесь нет, Молван, это только грязная тряпка, - чуть мягче сказала та. - Она не нужна, чтобы помнить.
Не ожидая ответа, лучница вернулась к костру.
- Что будем делать теперь? - спросил Тухве. - Мы так ничего и не узнали толком.
- Кроме того, где примерно находимся, судя по названиям деревень, - угрюмо отозвался Элебальд.
- Крепость Белак, - внезапно раздался голос Молвана. Он подошёл к костру и поставил на землю пустую миску.- Кузнец сказал «Беляк». Там стоит Колесо.
Стянув с себя рубашку, он бросил её в огонь и полез в сумку за новой.