О ПРОТИВОСТОЯНИИ
Это было в 1941 году. Битва за Москву, маршевая рота где-то под Малоярославцем. Два товарища, а потом названые братья. Один из Украины, из Полтавы, другой из Вятки. Молодые стриженные солдатики: пулеметный расчёт. После двух отбитых атак от их роты осталась около тридцати человек. Их выбили артиллерией с позиций, они очутились в лесу за опушкой, еще час назад раскрашенной в краски осени, а сейчас разбитой, с точащими метровыми пнями, с посечёнными пополам березами. Никто не дал опомниться, только успели попить воды из чужих фляжек да стереть с лиц кровь и грязь. Остатки рот соединили вместе с собранными по лесу разбежавшимися курсантами и другими солдатами и отправили обратно - занимать те же раскуроченные позиции, потому что нельзя было отдавать немцам дорогу за полем: дорога вела на Москву, и был приказ - «Стоять насмерть».
И снова всё по кругу. На фронте опытными бойцами считаются те, кто пережил три атаки. Два друга из Полтавы и Вятки пережили несколько суток непрерывных атак. Кидали бутылки, кидали гранаты, били из пулемета, который постоянно заклинивало затвором из-за загрязнённого неполным сгоранием пороха. По-звериному дрались в рукопашную, и оказалось, что это самое страшное, что есть на свете. Рвали с немцами друг друга, валились один на другого, ища пальцами чужие глаза, раздирая друг другу рты, впиваясь зубами в лица. Винтовки оказались совершенно непригодны, возможность выстрелить была всего один раз, потом приходилось дергать затвор, а времени на это не оставалось. Ползали, оглохшие после бомбежек, откапывали друг друга из чёрной дымящейся земли. Непонятно как, но они выжили. Чёрные, оборванные, в обгоревших шинелях, бурых от пятен крови, с безумными глазами, контуженные по несколько раз, - но выжили. Продолжая в мыслях воевать, материться, биться, бежать.
От полка из 3 000 личного состава в живых осталось полторы сотни человек. Все они даже не осознавали, что вышли из боя и будут жить дальше. Их привели в тыл, а оттуда отправили эшелоном на Урал, на переформирование в запасной полк с казармами и кумачовыми лозунгами на штабе. В вагоне почти не разговаривали. Им надо было заново научиться жить. А потом один из их товарищей, выживших в этой безумной мясорубке, застрелился прямо в вагоне. Молча и просто. Из трофейного, взятого в рукопашной грызне пистолета.
Два названных брата прошли почти всю войну. Оба выбыли по ранению. Потом дружили, созванивались, и каждый год, на день рождение и 9 мая высылали друг другу открытки - с салютами и цветами. Когда умер, тот что с Вятки, названный брат с Полтавы: седой, постаревший, приехал на похороны, кидал землю в могилу и плакал вместе с родными. Их дети поддерживали отношения. А внуки теперь враги. Стоят на противоположных берегах Северного Донца.
Пишут, что мы воюем с зеркалом. Не с зеркалом, а с антиподом с подмененным сознанием. Незаметно, с начала 90-х, различные НКО создали логическую цепочку - в голодоморе виноват Сталин, потом Кремль, потом коммунисты в целом, а потом и все русские. А последние восемь лет - русских надо убивать. Могли ли предположить эти два друга из Полтавы и Вятки, что их внуки вцепятся один в другого под Изюмом, в Мариуполе, под Лисичанском, и один из них будет прыгать на мертвых, глумясь над телами и просить помощь у Берлина?
И снова всё по кругу. На фронте опытными бойцами считаются те, кто пережил три атаки. Два друга из Полтавы и Вятки пережили несколько суток непрерывных атак. Кидали бутылки, кидали гранаты, били из пулемета, который постоянно заклинивало затвором из-за загрязнённого неполным сгоранием пороха. По-звериному дрались в рукопашную, и оказалось, что это самое страшное, что есть на свете. Рвали с немцами друг друга, валились один на другого, ища пальцами чужие глаза, раздирая друг другу рты, впиваясь зубами в лица. Винтовки оказались совершенно непригодны, возможность выстрелить была всего один раз, потом приходилось дергать затвор, а времени на это не оставалось. Ползали, оглохшие после бомбежек, откапывали друг друга из чёрной дымящейся земли. Непонятно как, но они выжили. Чёрные, оборванные, в обгоревших шинелях, бурых от пятен крови, с безумными глазами, контуженные по несколько раз, - но выжили. Продолжая в мыслях воевать, материться, биться, бежать.
От полка из 3 000 личного состава в живых осталось полторы сотни человек. Все они даже не осознавали, что вышли из боя и будут жить дальше. Их привели в тыл, а оттуда отправили эшелоном на Урал, на переформирование в запасной полк с казармами и кумачовыми лозунгами на штабе. В вагоне почти не разговаривали. Им надо было заново научиться жить. А потом один из их товарищей, выживших в этой безумной мясорубке, застрелился прямо в вагоне. Молча и просто. Из трофейного, взятого в рукопашной грызне пистолета.
Два названных брата прошли почти всю войну. Оба выбыли по ранению. Потом дружили, созванивались, и каждый год, на день рождение и 9 мая высылали друг другу открытки - с салютами и цветами. Когда умер, тот что с Вятки, названный брат с Полтавы: седой, постаревший, приехал на похороны, кидал землю в могилу и плакал вместе с родными. Их дети поддерживали отношения. А внуки теперь враги. Стоят на противоположных берегах Северного Донца.
Пишут, что мы воюем с зеркалом. Не с зеркалом, а с антиподом с подмененным сознанием. Незаметно, с начала 90-х, различные НКО создали логическую цепочку - в голодоморе виноват Сталин, потом Кремль, потом коммунисты в целом, а потом и все русские. А последние восемь лет - русских надо убивать. Могли ли предположить эти два друга из Полтавы и Вятки, что их внуки вцепятся один в другого под Изюмом, в Мариуполе, под Лисичанском, и один из них будет прыгать на мертвых, глумясь над телами и просить помощь у Берлина?